Из этой передряги выбраться живым и не надеюсь. Где же погибну: в затхлой ли рощи бессилия, в душном сортире быта, задохнувшись ли в грязном белье сплетен, сгорев в пасти злобного дракона; поставит ли, усмехаясь, мне ногу на грудь вор, что успешно продолжает прикидываться принцем. На научном языке это называется чистка атманического тела, звучит красиво и навевает мысли о суровом йоге в позе лотоса, мужественно несущем страдания мира сего бедного на своей светлой душе. На самом же деле — это надменная и беспощадная энергия знака Близнецов: легче лопнуть, чем признать, что именно этот светоч вычленяет части моего святого, которые на самом-то деле только почти святые. Куклы, болванки, миражи.

Это больно, и это есть необходимое, но всё же зло.

А я продолжаю продолжать.

Хотя до слёз хочется уйти на край мира и забиться в мою милую пещерку на склоне горы Ородруин. На научном языке пещерка называется сублимацией неудовлетворённых сексуальных желаний, или что-то вроде того. Смешно и грустно. Да не обвинят меня в толкиенизме, но я — эльф!

Бывает ещё и чистка буддхиального — она пожалуй, заметнее: все эти нестыковки жизненных понятий, все эти разочарования в одном постулате с неизбежной заменой его другим. А вот то, что происходит — больнее, непонятнее. Предначертан пафос жизни в работе с атманическими энергиями, тонкими, святыми, неуловимыми субстанциями, о которых совершенно невозможно сказать, и которые нельзя привести к постулатам — раз угораздило Венеру находиться в знаке Рыб в момент рождения, видно такова воля неба. Многое дано, многое, но счастливы люди, которые живут без этого, без мыслей о предназначении или едином каком-то пути — я имею в виду, без постоянных, глубоких и настойчивых медитаций, с этим связанных. И вроде примеры мужества говорят о том, что заморачиваться не стоит — я бы и согласился, но только чем остаётся жить? Столько прекрасного, великого, интересного — и всё только для меня, и никого больше, и нет слов, чтобы поделиться. Но вот весь мир, что внутри, восстаёт на своего единственного жителя, и трудно даже поверить в самое то, что в нём есть что-то дурное, что подлежит искоренению. Запутанно, с одной стороны — а как найдёшь, так, с другой стороны, невыносимо жалко, кажется, что и невозможно хоть что-то переделать. Но и жить таким непонятно как дальше, ведь бессмысленно, совсем бессмысленно.

И ждёшь чего-то, неясно. Весны, наверное. Придёт она и всё будет хорошо. Она уже почти: и в светлом небе, когда выходишь из плитовой многоэтажки завода в шесть вечера, и в северо-южном ветре, приносящем невесть откуда аромат свежей древесины. Каким же я буду, каким-то другим, непохожим, хотя и узнаваемым. Старые знакомые всё так же будут встречаться иногда на вечерних летних улицах, и смотреть так, как будто виделись вчера, не понимая, что даже за год, даже за несколько месяцев с человеком могут происходить перемены вплоть до седины. Вы знаете, почему мужчины седеют? Так самец показывает свой жизненный опыт самке, привлекая её этим. Именно опыт, не возраст — но зрелость.

Завтра будет почти пора взрослеть, но теперь ещё не пора.

И будет так, что вспыхнет май, раздирая занавесь открытого балкона слепящим солнцем, и мякоть лучей его падёт на твоё лицо. Светлое делается днём, оставляя ночь для секса через букву «э», когда навязчивое и грубое желание сменяется безжизненной пустотой. Но днём над пятым этажом расправит палатку голубое небо, и солнечным зайчикам будет приятно прыгать у нашей импровизированной постели, взбираться по стенам и щекотать шёлк твоей розовой шкурки. Что найдёшь ты, глядя на меня и заглядывая в глаза, буду ли я это знать хотя бы тогда? А я буду всё ближе и ближе, неизбежно преодолевая поверхность влажной роговицы и окунаясь внутрь. Всё дальше и дальше, так не похожий на ночные падения — полёт! Над золотистым полем, скрученным у горизонта в шар моим рыбьим глазом, одинокие деревья, шевелящие кронами и раздувающие над полем весёлый ветер. Всё ниже и ниже, почти задевая колосья невозможных растений, ветер понесёт всё быстрее и быстрее, над полого уходящим вниз пустырём, к берегу серебристого моря. И там, взлетев в самое небо, описав мёртвую петлю, окунусь в ласковую воду, которая так долго не хотела принимать меня. Совсем ненадолго, прежде чем вернуться назад, к тебе, чтобы просто медленно плыть, лицом к лицу. И если в самый счастливый момент ты почувствуешь солёные брызги на животе — то знай, что это мой молочный океан вышел из своих кисельных берегов…



     я белую пену
     из моря на берег вынесу
     тебе за измену
     ставлю пятёрку с минусом
     себе за растрату
     любовь присуждаю новую
     воюйте, солдаты
     летайте, огни багровые

               между дождём и жаждою
               ждали уже однажды мы
               жадные до неважного
               влажные дни
               что смыты дождями…

     всё просто и мило
     и памятник зря не ставится
     ты тихо решила
     туда без меня отправиться
     последним трамваем
     на ту, за углом, планету
     ты чувствуешь маем
     я чувствую поздним летом
          где
               между дождём и жаждою
               ждали уже однажды мы
               жадные до неважного
               влажные дни
               что смыты дождями…

 

Current music: Tequlajazzz - Смыты дождями