Понедельник, 10 Ноября 2003 г.
16:12 Отмазы
Транспортным средством в нетрезвом состоянии я не управлял. Оно само ехало. Так что наказывать меня не за что.
Мы подошли к гражданину И. и попросили закурить, на что тот ответил, что он знает карате. Расстроившись, что нам не дали закурить, мы заплакали и, вытирая слёзы, случайно задели гражданина И. за лицо. При этом гражданин И. сам дал нам деньги, чтобы мы вытерли ими слёзы.
Рядового Самохвалова я не бил, а только сказал, что он плохо относится к своим обязанностям дневального. Однако я не отрицаю того, что слово иногда ранит и калечит, что и подтвердил случай с рядовым Самохваловым.
Встретив в подворотне гражданина Шмыгова, я по рассеянности вместо "Добрый вечер" сказал: "Деньги и часы быстро", потому что как раз думал в эту минуту о деньгах и часах.
Я не заплатил за свой мотоцикл в трамвае как за багаж, потому что это никакой не багаж, а мотоцикл. А послать подальше кондуктора мне пришлось потому, что она все пятнадцать остановок паслась около меня и портила мне нервные клетки. На моем месте мог оказаться любой мотоциклист, у которого вот-вот кончится бензин. К тому же я свой мотоцикл в салоне трамвая заглушил. Это мне плюс.
Кота я не мучил, а топил. Просто он долго тонул и орал из кастрюли до двух часов ночи. Там же еще эхо, но тут уж я поделать ничего не мог.
Получив укус от овчарки гражданина Злобина, я поднялся домой, взял бейсбольную биту и, невзирая на боль, вышел во двор, чтобы поиграть в бейсбол. Собака гражданина Злобина бросилась на мой бейсбольный мяч как раз в тот момент, когда я, невзирая на боль, наносил по нему удар. Виновным себя в гибели собаки гражданина Злобина не считаю, невзирая на боль.
Услышав крик "Помогите!", я подошел, но, не разобравшись, кто кричал, помог Мардыбаеву, Сизоеву, Ущаеву, Хулигалиеву, Самгалиеву, Небудугалиеву, Даеву и Закуриеву избивать Маромоева. Повторяю, это была ошибка, а не злой умысел. Я не мог остаться равнодушным, пройти мимо.
Чтобы доказать товароведу магазина "Сапожок" А. Набойко, что я сдаю сапоги, потому что у них слишком широкое голенище, мне пришлось их надеть ей на голову и застегнуть молнию. Также могу заявить в свое оправдание, что я не застегивал молнию до конца, чтобы товаровед А. Набойко могла дышать.
Свою супругу, Свиридову А. И., я голышом по двору не гонял, а просто хотел обнять и поцеловать. А она не поняла, и поэтому кричала. Топором я отмахивался от комаров. Вообще у нас дружная и здоровая семья, не то что у моего отца-сумасшедшего.
16:10 Пушкин
Филологические круги взбудоражены. На недавней всероссийской конференции «Пушкинисты против наркотиков» самый известный отечественнй ученый-пушкиновед Варфаломей Рукарукумойников прочел доклад, который заставил всю научную общественность взглянуть на творчество Пушкина совершенно новым взглядом.
Предметом доклада именитого исследователя явились «стихи» великого писателя. (Напомним, что все литературное творчество Пушкина можно условно разделить на две группы текстов – прозу, в которой строки занимают все свободное место на странице, и «поэзию», отличную тем, что справа и слева от строки остается достаточно свободного пространства.) Классическая филологическая школа всегда рассматривала «поэзию» Пушкина только как разновидность прозы. Считалось, Александр Сергеевич писал «стихами» только из-за того, что страница смотрится красивее, если справа и слева от строк имеется достаточно пустого места. (Как известно Пушкин обожал рисовать на полях.) Однако теперь после эпохального открытия пофессора Рукарукумойникова, похоже, с этой теорией придется расстаться.
Рукарукумойников во время очередного анализа пушкинского «Евгения Онегина» обратил внимание на необычную закономерность. Оказалось, что последнее слово в любой строчке из этого произведения имеет созвучное слово с одной из нижних или верхних строк. Например, найдя слово «правил» чуть ниже можно отыскать слово «заставил». А, допустим, слово «занемог» чем-то похоже на слово «мог». По началу профессор Рукарукумойников решил, что подобная словесная игра встречается только в «Евгении Онегине». Однако дальнейшие исследования показали, что практически во всех «поэтических» творениях Пушкина имеется этот непонятный литературный прием.
Поиски созвучных слов в окончаниях сток прозаических произведений Пушкина оказались бесплодны. Да, изредка, такие слова встречались, но они были слишком сильно удалены друг от друга. Например, между последним словом одной из строк «Капитанской дочки» «тулуп» и созвучным ему словом «туп» было целых 40 страниц. Таким образом, по заключению профессора Рукарукумойникова следует, что проза Пушкина отличается от его «поэзии» не только расположением строк на странице, но и этими загадочными созвучными словами.
Впрочем, многие ортодоксальные пушкинисты уверены, что все эти созвучия, найденные у великого литератора, просто-напросто – ничегонезначащие совпадения. Так что хотя у профессора Рукарукумойникова и появился ряд сторонников, его теория об особом способе написания так называемой пушкинской «поэзии» пока еще не получила широкого признания. Тем не менее, Рукарукумойников не унывает и надеется в скором времени разгадать тайну странных созвучных слов на концах стихотворных строк Пушкина.
Да, много еще удивительных загадок таит в себе творчество Александра Сергеевича…
Ярослав СВИРИДОВ (Газета «МОЁ!»).
P. S. Когда верстался номер, получила огласку еще одна сенсация. Подобные же созвучные строки найдены и у М. Ю. Лермонтова.