Странные эти образы. Они появляются, проступают перед глазами. Какая-то тарабарщина звучит. Гулко взрываются их фразы, лица резко пугающе оказываюся рядом со мной.
Слышу какое-то бормотание и сопение.
Я вижу очень гибкого шута, он искривляется в гримассе, наклонив длинноволосую голову и приняв дурдомно-клоунскую стойку, которая протыкает мозг странным и страшноватым ощущением. Улыбается, я вижу очень большие ровные человеческие зубы.
За ним, немного правее, вон стоят общаются двое очень худых, с очень маленькими головами. Сводит с ума гротескная аристократичность и спокойствие их общения. В руках фужеры. Я вижу их отражения в зеркале своего шкафа, но не видно бокалов.
Слышно жадное чавканье. Гул, будто от тяжёлого самолёта, летящего неподалёку.
Очень жарко, до озноба.
Чей-то бюст в белой сорочке возникает слева от меня, падая лицом очень близко к моему плечу и кратко угрожающе кричит - лицо большое и глаза почти белые, злые. Так же резко исчезает.
Шут пританцовывает уже сам по себе, куда-то удаляется, делая большие шаги и улюлюкая себе под нос.
Вообще жутко. Но это всё и разыгрывается, чтобы мне было страшно. И мне не по себе.
Тени и образы мелькают, мешая зрению. Хотя и кажется, будто охватываешь взглядом не только перед собой, но и по сторонам. Кто-то сутулится у двери, копошится с плинтусом. Кто-то входит и выходит сквозь зеркальную дверцу шкафа. Начинает кружится голова.
Теперь она просто болит.