Журналиночка толкает в народ свои стихи, а я попробую толкнуть свою прозу!

После шести...

Мы идем с Мариной из Макдональдса. Как обычно, обсуждаем, как прошел день у каждого из нас. Марина подсела на какую-то диету, и ей нельзя есть по вечерам. Идет и ноет, что снова наелась после шести…
После шести... Страшно от мысли, как много люди делают и потом об этом жалеют. Сегодня мне сказали, что высшее счастье – это когда каждый день ходишь в магазин за молоком, работаешь до головокружения, а вечером лежишь перед телевизором, а я подумал о том, ждёт ли нас всех такое “радостное” существование и кто ему действительно рад. Пытаюсь схватить Марину за коленку, чтобы она немного разгрузилась и перестала думать о лишних килограммах. Она вскрикивает и отскакивает на другой конец тротуара.
После шести на улице практически никого - все сидят по домам. Во-первых, потому что на улице холодно, а во-вторых, все наслаждаются ужином и тёплой семейной обстановкой. Это те, с высшим пониманием счастья. А те, у кого нет семьи, после шести выходят на охоту, заряжая свои глаза и стреляя ими налево и направо. Жертвы медленно проплывают мимо охотников, изображая на лице равнодушие, хотя в душе надеются, что стреляющий обернётся ещё раз во след ускользающей красоте. Они думают, что они неотразимы, а на самом деле таких, как они на улице много, стоит лишь правильно бросить взгляд.
После шести красавцы и красавицы, которые из “золотой молодёжи” выруливают на центральные улицы на своих джипах и едут по направлению к приключениям, к ночной жизни. Они устают от своей работы, как и все остальные, ведь возвращаются домой после шести, только утра... Их рабочий день (точнее ночь) заканчивается как раз тогда, когда “незолотые” люди открывают глаза, готовясь встретить новый день.
После шести, когда город окутывает темнота, а точнее, она только постепенно наступает, медленно укрывая собой всё и всех, в душу закрадывается романтика. Голову начинают заполнять мысли о глупых чувствах, хочется любить и кричать об этом. Не знаю зачем, может быть для того, чтобы все знали. А на утро я уже буду жалеть обо всём, понимая всю пошлость происходящего.
С бешеным криком бросаюсь к Марининой коленке...
После шести люди на улице заторможены. Они или уже утрамбовали себя алкоголем и дурью и двигаются по инерции, или нагружены ненавистью начальника и сослуживцев вкупе с семейным “счастьем”. Все проходящие мимо идут, глядя перед собой стеклянными глазами. Это биороботы, которые изучили дорогу от дома до работы и друзей, лишь изредка, с большим трудом вспоминают путь к местам отдыха.
После шести хочется слиться с природой, лёжа где-нибудь на природе и глядя на звёздное небо. Хочется думать о том, кто ты на самом деле, отбросив всё не нужное ни тебе, ни людям, ни природе, с которой ты объединяешься в этот момент. И над тобой плывут звёзды, и ярко светит луна. А сейчас ты в городе, идёшь по улице, над головой лишь низкое небо, нависшее грязными тучами, которые изредка сморкаются кислотным дождём; никаких близких к тебе звёзд и бледного лица луны, похожего на удивлённую женщину. Через минуту мы подойдём к остановке и сядем в троллейбус. Внутри будет также грязно, как и на улице после осеннего дождя или как в душе у запутавшегося в себе человека. Мы будем смотреть в окно и увидим лица редких прохожих, но ни одного похожего на луну.
А потом каждый из нас придёт к себе домой, ляжет на кровать и расслабится, и всё пойдёт по-старому...
После шести...

Журналинка говорит, что ей не нравится мой этот, как его там... Аватар... Ну ладно, на днях поменяю... Но это на днях будет не скоро! В пятницу год нашей ОБОЖАЕМОЙ тетральной студии
Вот это будет праздник и я это всё просто предвкушаю!
Ой, мне тока что сказали, что я жирным стал... Что, неужели правда? Всё, целлюдит не за горами!
Думаю, что при таких раскладах мне скоро можно будет податься в сумо!
Боже мой, скока вокруг мерзких личностей!

А это, судя по всему, я в будущем!!!