в кота бросал андрей свой тапок
но невзначай попал в жену
теперь он рад что получилось
всё даже лучше чем хотел

добро должно быть с кулаками
решил боксёр нафанаил
и отхерачил многих граждан
своё добро неся в народ

не просто было константину
без ног ползти с одной рукой
друзья говно у константина
и шутки глупые у них

возьму утюг возьму паяльник
к соседям в гости я схожу
ведь мир жесток и так ужасен
а я иду дарить тепло

НОВОЕ СОЖАЛЕНИЕ

Мой грех; а я никак не мог понять.
Что ж, новость словно музыка внутри,
Спасение — отлив, оно сродни
Волне, спешащей берег подмывать.
И вот во впадине земли опять
Себе могилу глубоко в тени
Готово Лето выкопать; вини
В руке Зимы — серебряную прядь.

Но кто это пришел на брег, сюда?
(Нет, посмотри и удивись, любовь!)
Кто это, кто окрасил землю Юга?
Твой новый Господин, он будет вновь
Впиваться в розы рта твои, подруга,
А я рыдать и славить, как всегда.

пристрелите это дурацкое приведение

"I know there’s no way I can convince you this is not one of their tricks. But I don’t care. I am me.

My name is Valerie. I don’t think i’ll live much longer, and I wanted to tell someone about my life. This is the only autobiography that i’ll ever write, and – God – i’m writing it on toilet paper.

I was born in Nottingham in 1985. I don’t remember much of those early years. But I do remember the rain. My grandmother owned a farm in Tottlebrook, and she used to tell me that God was in the rain.

I passed my eleven plus, and went to a girl’s grammar. It was at school that I met my first girlfriend. Her name was Sarah. It was her wrists – they were beautiful. I thought we would love each other forever. I remember our teacher telling us that it was an adolescent phase that people outgrew.

Sarah did.

I didn’t.

In 2002 I fell in love with a girl named Christina. That year I came out to my parents. I couldn’t have done it without Chris holding my hand.

My father wouldn’t look at me. He told me to go and never come back. My mother said nothing.

I’d only told them the truth. Was that so selfish? Our integrity sells for so little, but it is all we really have.

It is the very last inch of us.

And within that inch, we are free.

I’d always known what i’d wanted to do with my life, and in 2015 I started my first film: The Salt Flats.

It was the most important role of my life. Not because of my career, but because that was how I met Ruth. The first time we kissed, I knew I never wanted to kiss any other lips but hers again.

We moved to a small flat in London together. She grew scarlet carsons for me in our window box. And our place always smelt of roses.

Those were the best years of my life.

But America’s war grew worse and worse, and eventually came to London.

After that there were no roses anymore. Not for anyone.

I remember how the meaning of words began to change. How unfamiliar words like “collateral” and “rendition” became frightening. When things like norsefire and the articles of allegiance became powerful. I remember how different became dangerous.

I still don’t understand it: why they hate us so much.

They took Ruth while she was out buying food. I’ve never cried so hard in my life. It wasn’t long until they came for me.

It seems strange that my life should end in such a terrible place.

But for three years I had roses – and apologised to no-one.

I shall die here. Every inch of me shall perish. Every inch.

But one.

An inch.

It is small and it is fragile, and it is the only thing in the world worth having. We must never lose it or give it away. We must never let them take it from us.

I hope that - whoever you are - you escape this place. I hope that the world turns, and that things get better.

But what I hope most of all is that you understand what I mean when I tell you that even though I do not know you, and even though I may not meet you, laugh with you, cry with you, or kiss you: I love you.

With all my heart.

I love you.

-Valerie."

давай останемся друзьями
такой же бред как например
собака ты мне надоела
давай ты будешь мне котом

Рижский писатель и кинодраматург Михаил Дымов предложил учащимся
русскоязычных рижских школ в возрасте от 6 до 10 лет написать
Всевышнему, задать ему самые насущные вопросы, попросить о самом главном.

Может ли хватить детства на всю жизнь?
Марк, 1 кл.

Люди так страдают на земле, неужели в твоем аду еще хуже?
Радик, 4 кл.

Цветы у тебя получились лучше, чем человек.
Галя, 4 кл.

Зачем ты создал этот мир, ты что, не понял, что будет такая заморочка?
Марина, 4 кл.

Почему нищие просят милостыню около церкви -- чтоб ты отмечал, кто
дает?
Ира, 2 кл.

Сделай так, чтоб во второй жизни я родилась во Франции мальчиком.
Кира, 4 кл.

Я с ней два года ходил в садик, целых полгода учился в первом
классе, и вот однажды она мне заявила: <<мы с тобой разные человеки>>.
ты представляешь, я хуже,чем умер.
Аркадий, 2 кл.

Почему звери раньше говорили, а сейчас не умеют? Ну, вспомни, даже
Змей беседовал с Евой.
Ева, 3 кл.

А нельзя не рождаться?
Света, 2 кл.

Почему, когда любишь, всё нравится, даже яичница?
Степа, 2 кл.

Почему Ты сотворил мир таким, что когда мама порвет колготки, она
плачет?
Вита, 2 кл.

Дорогой Бог, прошу Тебя, сделай так, чтоб,начиная от бабушки и
кончая слонами, все были счастливы, сыты и обуты.
Тоня, 2 кл.

Если Ты найдешь мою варежку, прошу вернуть. Только честно.
Аня, 3 кл.

На родительском собрании учительница говорила про меня так много
хорошего, будто я умер.
Олаф, 3 кл.

Вчера в школе объявили, что Ты есть.Здравствуй.
Леня, 3 кл.

Знаешь, хоть мне кажется, что души у меня нет, но иногда она
все-таки побаливает.
Роман, 2 кл.

Я еще маленькая, учусь в третьем классе, грехов пока нет, но
собираются.
Ева, 3 кл.

Сколько раз я буду ошибаться в любви? Три раза уже есть.
Юра, 2 кл.

Мама сказала, что я во сне плакал. Ты не помнишь, о чем мы с Тобой
говорили?
Игорь, 3 кл.

В разных книгах Тебя описывают по-разному. Где бы достать Твою
фотокарточку. Хоть допотопную?
Рая, 3 кл.

Хотелось бы знать заранее, что у Тебя намечено: еще одно наводнение
или Земля сгорит огненным пламенем?
Кирилл, 4 кл.


Никогда не думала, что дети будут настолько умные. Настолько умнее меня

я очень устала. пока по-настоящему не понимаю от чего. по идее не было ничего такого супертяжелого и ужасного.
каждый раз, когда я пытаюсь понять, с чего все это началось, у меня ступор. я не хочу об этом думать, или в голову лезут совершенно другие мысли, не относящиеся к этому никаким образом.
такое состояние наполовину истеричное
. Слишком многое делать, решать, думать. Но с другой стороны не так и уж тяжело, что происходит сейчас.
есть только одно желание: хоть бы пережить 11 декабря. после него - все. я смогу нормально дальше жить, конечно не как нормальный человек, но хотя бы одной проблемой точно будет меньше.
А потом вместо нее появится еще одна. и еще одна. и еще и еще и еще. ОТ этого ужасно хочется сбежать. и как назло, во время, когда даже некогда думать о происходящем, твое сознание старательно пытается тебя заставить думать обо всем на земле. из-за чего почему, что в сущности, как. нот только вот зачем. не время думать о вселенной. время вообще не думать, а делать хоть что-нибудь для окружающему тебя, так сказать "мира".
что это вообще? очень очень очень глупо

пожалуйста, хватит. умоляю, остановись.

вот так всегда.
не подумав сказал, не подумав сделал, не подумав обидел а потом думаешь, что же ты себя так ненавидишь.
все кругом. был отличный штиль полгода. прекрасный, без сильных накладок. каждый раз с наступлением сентября все меняется. абсолютно все. то все раздражают, то считаю их милыми, то боюсь людей, то готова отдать все за глупых муравьев.
кто-то, кто что-то делает по миру или вообще ничего не делает, можешь забыть обо мне и перестать блять волноваться о моем спокойствии. оно же было таким замечательным. без нервов, без надежды, веры. За эти полгода я стала почти агностиком. Не хочу все начинать заново, столько сил уходит на то, чтобы обратно встать и бежать. Всегда легче найти велосипед или самокат. И быстрее, и проще

черт. как ни банально звучит, как ни глупо, ни бессмысленно и странно
я очень хочу тепла. глупого банального тепла.
чертчертчерт. ненавижу себя