Однажды в деревню, находящуюся на не столь отдалённом юге явился чужестранец. С севера, скорее всего. С собой он принёс две «палки-громыхалки», одну в руках, другую в штанах. Сразу было видно, что будет для деревни он хуже медведя-шатуна и духа Нирхачу. Палкой, которая была у него в руках, и которую звал он «ружо», угрожать он стал жителям селения и требовать мешок урюка. Старики наши сказали, что мешок урюка за избавления от такого козьего катышка как этот северянин это очень мало, и велели дать пришельцу, что он требует. Но северянам всегда всего мало и решив, что так легко завладев позапрошлогодним урюком, он теперь может забрать у нас всё что захочет. Достав свою вторую «палку-громыхалку» из штанов, он схватил одну девушку и хотел забрать её с собой в пампасы. Но старики сказали что позапрошлогодний кислый урюк не идёт ни в какое сравнение с молодой здоровой женщиной, способной принести деревни много охотников, и велели братьям этой девушки вернуть её. Братья, а также жених молодой женщины, её отец, дядья и много охотников деревни взяли свои дубины, пошли за северянином и стукнули последнего по голове. Затем обступили его тело и стали решать что с ним делать. Тут подошёл один из стариков и сказал: «Когда вы его убили, тень от идола Чичабану была длинной с хорошего нильского крокодила, а сейчас она не длиннее второй малой палки пришельца. Если вы продолжите тут стоять, его нельзя будет есть: он станет вонять». Тут же северянина разрезали на кусочки, перетёрли с солью и запекли на огне. Пришелец оказался мягким и вкусным, много вкуснее других людей, и много-много вкуснее обычной козы.




Ула-Ре уже целую неделю мучили две большие проблемы: приехавшие в тундру геологи и их желание без конца жрать любое мясо, бегающее вокруг. Ещё Ула-Ре мучила страшная головная боль – геологи по приезду напоили его бесцветной, но очень жгучей водой, которой, впрочем, теперь нестерпимо хотелось всё больше и больше. Но проклятые исследователи воду давали только в обмен на мясо, запасы которого у Ула-Ре уже давно закончились – пришельцы ели много. Гораздо больше, чем Ула-Ре заготовил себе до весны, а оленей резать было нельзя, да и бесполезно – тощие они стали за четыре зимних месяца.
Так вот уже три часа Ула-Ре ходил вокруг одного огромного геолога с толстыми красными прожилками в глазах и с трясущимися руками, и просил у того хоть чуть-чуть воды - подумать крепче, где бы для них еды достать. Но в ответ слышал лишь какие-то неразборчивые «…ахи». Ещё через два часа Ула-Ре выковорил из-под снега булыжный камень, с которого олени ещё осенью съели весь мох, подошёл к геологу и дал ему этим камнем по голове.
Вечером, у потрескивающего костра, Ула-Ре, раскрасневшийся от жгучей воды, вместе с геологами весело ел мясо прямо с большой кости.
©

Состояние: есть хочу