Шесть лет назад.

Эта ночь в Городе Волков не была похожа на другие ночи. Небо закрывали тучи пыли и пепла, за которыми где-то далеко горели зарева пожаров. Ухало и бахало.
Касим прятался за мусорными баками, весь в коросте, дерьме и саже, из дырки в животе сочилась кровь и расплывалась на асфальте в холодную черную лужу.

Касим отодрал бинты и вылил на рану остатки спирта. Охнул и еле сдержал рвущийся из горла крик, кое как замотав её обратно. Бинты уже слиплись между собой в одну клейкую массу.
Мимо него пробежал какой-то солдат в оранжевой форме, вроде бы свой, может даже и из его роты. Касим все равно бы никого сейчас не узнал. Лампа фонаря едва осветила его лицо, прежде чем погаснуть, остальные светили кое-как, нервно мигая и потрескивая. На полпути солдат упал, как подкошеный, тонко взвизгнув и затих. Едва заметная тень метнулась к нему и потащала за собой.


Грохот пулеметов не утихал ни на минуту. Ревело со всех сторон, протяжным эхом отзывалась артилерия, почти не слышные вопли людей сливались с воем ветра. Огненая линия пересекла небосвод и пылающий самолет врезался в дом буквально в двух кварталах рядом.
Свет от взрыва на пару минут осветил небо. Касим смотрел наверх, щурясь и зажимая рукой живот, но не видел ничего кроме черных зданий, покореженых, оплавленых, и пепла, медленно падающего с неба. Пепла, так похожего на снег.

Касим приподнялся и пополз к дверному проему. Ноги уже не шевелились и он почти не чувствовал боли.
Дорогу разломило пополам, часть ее провалилась и из-под асфальта торчали обломки труб. В небо клубами бил пар. Рядом лежали трупы, один с обглоданым лицом, другой с разорваным животом и выпущеными кишками, которого рвали на части два черных волка. Волки оторвались на несколько секунд и смотрели не мигая, как Касим перекатился и упал в провал. Потом повернулись к мертвецу и снова начали чавкать.

В подьезде дома было тихо. Только тряслись стены и падала штукатурка с потолка. Касим прислонился спиной к решетке лестницы и бессильно закрыл глаза.
Старый город, город спокойствия и безмятежности, во что ты превратился в эту ночь? Ты потонул в крови и огне. Твое небо заполнили стаи птиц, пожирающих падаль и клюющих глаза мертвецов. Шелест листьев в ствоих садах сменили крики боли. В одну ночь твои безмятежные небеса стали небом над адом.
____
Четыре часа назад рота Касима двигалась к Вавилону. Сорок человек бежали по широкой улице, а следом за ними гремели танки. Гусеницы ломали маленькие кустики возле домов, вминали в землю живые изгороди из шиповника. Продавливали под своим весом асфальт, сбивали почтовые ящики и дорожные указатели. Хрустели бутылки с молоком, оставленые возле калитки молочником. Стремительно темнело. Уже не видно было в небе маленькие точки-истребители, уже только по шелесту лопостей можно было понять, что рядом зависли вертолеты.

Рота остановилась на перекрестке, снайперы заняли позиции в пустых домах. Все жители куда-то пропали.

- Прячутся как крысы - сказал с презрением какой-то молодой лейтенантик.
- Не нравится мне это - сказал Касим - уж очень это похоже на...
Слова его потонули в реве двигателей. Совсем рядом с ними, едва не задевая крыши зданий, пронеслось еще одно звено истребителей.
- .. двигаться - распинался капрал Л. Он стоял, положив руки на ствол авиационного пулемета и упирал его в землю как трость. - Лифлеат! - повернулся он к Касиму.
- Ну?
- Баранки гну. Чего ждем-то, говорю?
- Сигнала - сказал Касим хмуро.

- И долго будем ждать?
Касим отстегнул от пояса рацию, молча включил ее и приложил к уху.
Он задумчиво щелкал тумблером, иногда громко произносил: "Шестой взвод, прием!".
Рация молчала.

- Может быть нас глушат? - спросил капрал.
- Как они нас заглушат... - скривился Касим. - Тут глушилка должна быть размером с город.
- А чего не отвечают?
- Не знаю - сказал Касим убитым голосом.
- И что делать будем? - поинтересовался кто-то из солдат.

- Двигаться - сказал Касим, не столько отдавая приказ, сколько убеждая себя. - Да, двигаться. - сказал он уже твердо. - Живо!
- Слышали, что сказал полковник?! Бегом, бегом, бегом! - закричал капрал Л. - Шевелитесь, обезьяны!

___
Касим открыл дверь. В квартире было пусто. Паркет был засыпан известкой, картины повалились со стен и лежали на полу. Он прошел внитрь, опираясь о стену рукой и поморщился, когда под ногами захрустело стекло.
Ввалился в ванную, открыл шкафчик и достал из него аптечку.
Когда-то вот так же его семья паковала в мешок бинты и лекарства. Они готовились к войне, серьезно, тщательно, все были уверны что на днях нападут волки.
В школах дети отрабатывали эвакуацию, каждые четыре часа звенела сирена, а Касим с отцом копали под домом бомбоубежище.
Мало что отложилось тогда в его памяти, только бледные лица, натянутые улыбки и атмосфера всеобщего страха.

Касим разорвал целофан и вытащил пачку таблеток. Взял какие-то с пометкой "антибиотик", высыпал горсть в ладонь и проглотил. Потом безвольно осел на пол. На кафельной стенке остались потеки крови.
Через дверной проем он видел окно и краешек луны, безумной, огромной и желтой, как волчьи глаза.
Луна расплывалась и разваливалась на куски, он уже не надеялся дожить до рассвета.