Есть в Одессе на улице Дерибасовской два чудесных дерева. Примерно в шесть утра октября месяца, когда некое Рассветать только-только начинает задумываться об исполнении своей программы, на этих деревьях вырастают несколько сотен воробьев.
С чего начинается воробей? С голоса. За несколько минут до того, как эти воробьи окончательно оформят себя и улетят на покорение улиц, из ничего вырастает, опровергая главный закон жизни, их истерически-счастливый смех. Смех сотен и тысяч - хотя, конечно, некоторые отдельные и десятка стоят.
А когда рассветет, деревья вместе с очередной порцией мертвых листев стряхнут с себя воробьиный рой.
________________________
А когда видишь этот рой, когда видишь свернувшуюся в клубок о смысле жизни белоснежную дворнягу, кошек, намывающих гостей владельцам кафешек и Открывателя Дверей Гостиницы, сидящего внутри нее и тыкающего пластмассовой вилкой во что-то неживое, при этом умудряясь чухать затылок - что-то такое непонятное понимается. И уже за осознание этого понимания непонимания берет гордость. В голове крутится "Свобода? Или просто в воздухе не витает вечное дневное "Мы все умрем?"
________________________
И, наконец, еще история.
Выхожу с Дерибасовской. Через дорогу навстречу мне идет девочка. Точнее, две. Обе - явно не маленькие. Одна роется у себя в сумке и карманах, другая - с пластиковым стаканчиком растворимого кофе.
Как-то одновременно останавливаемся. Та, что В Сумке, там и остается. Та, что С Кофе недоверчиво-улыбчиво смотрит на меня. Так же улыбчиво-недоверчиво смотрю на нее. Расходимся, делаем шагов пять, затем оборачиваемся и опять как-то так улыбаемся. Так улыбаются, наверное, давно не видевшие друг дружку умалишенные, находящиеся в соседних камерах и, наконец-то, встретившиеся во время получасовой прогулки.
И расходимся.
Спустя буквально сотню шагов, на Соборной площади, меня очень лично, недвусмысленно и обсценно облаяли две собаки.
Что-то в этом есть.