Есть такие фильмы, после которых очень тяжело уснуть. Вот так все просто.
Почему не очень любят снимать фильмы про жизнь? Потому что осталось в истории столько всего позорного,
что никак не позволяет человечеству убедить себя в собственной гуманности. Такие фильмы не любят, серьезно.
Счастливые исключения вроде Пианиста - должно быть, действительно нечто великолепное. В Голливуде за такое тебя либо травят, либо объявят гением и придавят позвоночник блгословенным лавровым венком. Как повезет, как подгадаешь с насроением толпы.
Они простые, эти фильмы, и не нужно что-то выдумывать, чем больше правды, тем чудовищней результат.
Ворох нелепых обвинений - гротескное преувеличение, искажение исторических фактов - вот что часто достается чему-то подобному.
Сегодня человеческую жестокость просто не принято освещать под таким углом. Существует шаблон..черт, в голову упорно лезет сравнение с детскими формочками для песочных куличиков. Все одинаковые, бледненькие и незмысловатые, дунешь - и рассыпятся, а лучше и не надо. В нашей большой песочнице "жизнь" звучит смешно и дико. Делай себе свои куличики, а жизнь - ну вот она, жизнь. Плоская, как эта песочница.
И слишком глубоко лучше не копать, там все отсырело и прогнило.
Те, кто копает, часто и остаются гнить, присыпанные кучей песка.

Такое обычно отторгается, потому что мы воспитаны на понимании человека как высшего существа.
Смотришь, и все это рушится, довольно бессильно, довольно охотно, очень легко.
Какое все-таки хрупкое - человек, это тоже понимаешь сразу.
Голос говорил - чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак, а гордая арийская нация фанатично спускала, спускала, спускала курок.
Борьба за чистоту нации. Нация утопится в крови, но чистоту не предаст.
Как после этого в зеркало смотреть. Им ничего содрать не хотелось - с лица, с рук?
Это же можно издохнуть только от того, что кто-то точно такой лежит сейчас на земле с простреленной головой, так и не поняв, за что умер.
А ты идешь к следующему.
Как можно потом спать. Есть.

Весь фильм сидишь, к середине с трудом разжимаются челюсти. Не знаю, может, у меня смешное и нелепое восприятие таких вещей.
Но этот кошмарный контраст - когда невероятно красивых людей, тонких, умных, травят омерзительные, уродливые, грубые недочеловеки.
Отстреливают, как животных, просто ради развлечения. Просто топчут.
Хочется запустить чем-нибудь в экран, совершенно серьезно говорю.
Или заорать, громко - от бессилия, хотя это кажется бессмысленным со стороны.
Смотреть, как кто-то недавно совершенно особенный превращается в жалкую, забитую, испуганную человеческую тень - страшно.
Не срабатывает мантра "это фильм, просто фильм, никто из этих людей не умер", потому что это все было, хуже, больнее и страшнее.

Отдельные эпизоды просто добивают. Подкосили сцены в развалинах, наверное, потому, что к тому времени нервов просто не осталось.
Последняя - Шпильман, шатаясь, рвано, едва не падая, выбирается из развалин, раскинув руки, пытается подбежать и обнять первого, кого видит после того, как смутно осознает - война кончилась..а ему орут - немец, немец, и начинают стрелять.. как он, хромая, бежит обратно, эти его непонимающие, полузадушенные, испуганные всхлипы, сгорбленная спина, трясущиеся поднятые руки. Исхудавшее лицо, отросшие волосы и борода, надломленные брови Можете побить меня камнями, но он действительно был похож на Иисуса, изможденного и еле живого.
Красивый.

...
Стоит посмотреть хотя бы для того, чтобы заткнуться и перестать жаловаться на собственную жизнь. Ненадолго, но помогает.


Пианист, 2002
Фильм Романа Поланского
Эдриан Броуди в роли Владислава Шпильмана
39 наград по всему миру




Сегодня шли по Невскому, на стене трафаретная надпись "Вместе против расизма". "Расизма" зачеркнуто и внизу криво маркером подписано "жидов".
Руки после такого опускаются.