Мне тут прислали один интересный текстик. По его прочтению у различных людей возникло столько эмоций и мнений, что считаю необходимым и безотлагательным это обсудить!
День прошел не заметно. Работа его не напрягала, но изводила своей однообразностью. Он думал об этом "памятном" дне. "Круглый стол", мля. Это же надо. Три женщины пришли к нему домой. Его обвинили во всех смертных грехах. С двумя из них у него были отношения, с натяжкой похожие на дружбу. Третья девушка была его женщиной. Как он думал до того вечера. Он, по ее словам, - всего лишь предмет психологического анализа. Уже ночью Алекс, сидя перед монитором, не мог работать, изводясь от желания увидеть Алену. Он разрывался между этим желанием и страхом перед тем чувством, которое он, как ему казалось, давно в себе изжил. Он боялся этого чувства, ибо оно делало его беззащитным перед. перед теми, к кому он это чувство испытывал.
- Ты всего лишь опытный образец, - ее слова шумели в голове. Он попытался сосредоточиться над работой. Но ничего не получалось. Раз за разом проигрывал развернувшуюся ситуацию у него дома. Нет! Он поступил верно. Выставил за дверь двух девиц, одна из которых пришла получить удовольствие от "разборки", а другая просто поглумиться и унизить его. Потом он говорил с Аленой. Говорил уже понимая, какое чувство к ней испытывает. Алекс боялся этого чувства настолько, что не решался назвать его. Сошлись они на том, что продолжат встречаться, а жизнь покажет. После своей неудачной попытки самоубийства во "имя любви" он не завязывал ни с кем отношений, похожих на любовь. Он старался ограничить свои чувства дружбой. Он спал с женщинами, врал им, что любит, однако это было не так. "Потери" измучили его, а самый верный способ не терять дорогих тебе людей - это не иметь их. Он принимал помощь и любовь женщин, ничего не испытывая к тем, кто это для него делает: во-первых, такие действия обеспечивали ему безопасные пути к отступлению: когда он оставил Юлию, ее это взбесило, но его душу не затронуло; во-вторых, Алекс боялся сам себя. Продержав свое сердце впроголодь два года, он теперь ловил себя на желании раскрыться перед первым встречным. Алекс отпил кофе и откинулся на спинку кресла. Работа усыпляла тревогу, время текло незаметно, не хотелось думать ни о чем плохом, хотелось наконец-то чувствовать себя живым. Хотелось вспомнить, что такое чувства, - и что же они, как не его Алена. Половину жизни не жаль, чтобы еще раз увидеть ее, услышать ее голос. А что, если ему просто грезится? Если она волшебный морок, навеянный ему этим городом? Морок, сотканный из тумана, ветра, воды, и наконец, урбанизированного общества, всем своим существом исстрадавшимся по любви? Он лежал на одеяле, брошенном поверх стола, работу закончил уже час назад и звал к себе сон. А сон не шел. Смешно! Прежде он так не страдал от бессонницы. Так почему же не спится здесь? Луна, набравшая полную силу, светлым пятном глазела сквозь окно. Чего же ты не спишь? Разве ты не знаешь, что ночью не спят только оборотни? А ты теперь оборотень и есть. Ты не знал, ты умер раньше. Ты умер, когда вскрыл себе вены. Жизнь взяла твоей крови, она приняла твою жертву. Сущность дала тебе мощное оружие. Ты закрыл свое сознание от чувств... но ты проиграл. Алекс оскалился и завернулся в одеяло. Дежурство подходило к концу и надо было хоть немного поспать.
Они бродили по городу, сидели у него дома, подолгу беседовали. И чем больше Алекс отвечал на вопросы Алены, тем больше у нее появлялось вопросов, словно от ветки отходят новые ветки. Она искала опору - то, от чего можно будет оттолкнуться, погрузившись в его искореженное сознание. Трудность для нее заключалась в том, что действовать нужно было не так, как она умела, а совершенно наоборот. Многие женщины ничего не забывают, и болезни их разума происходят от того, что они сильно много помнят и порой снова и снова переживают кошмарную грезу почти наяву, и не в силах остановиться. Вопрос решался просто - нужно всего лишь заставить женщину посмотреть на себя и свой ужас чужими глазами, словно сквозь запотевшее стекло, отделить свой страх, научиться не возвращаться к нему и укрепить свою волю против влечения к болезненному уголку памяти. С Алексом все было по-другому. Его память возвращалась к пустому месту, к черному провалу. Она не могла объяснить закономерность его поведения. Если забывается плохое - почему так избирательно, почему не все кошмары вытеснены из памяти? Ужас и страх давлел над ним. Алена это понимала, но ни чем не могла ему помочь. Алекс доверял ей как ребенок. Он больше не пытался казаться ни хуже ни лучше, чем он есть, словно без оглядки бросился в темный овраг, не думая, что его встретит на дне - острые камни или ворох листвы. Но с каждым днем ей было все легче и легче - он открывался, и ее это радовало. Его тело постоянно заявляло права на душу. Оно стремилось ей повелевать. Душа же хотела захватить власть над телом. Он словно разорван внутри себя - в этом скорее беда, чем вина. Многие беды происходили оттого, что он не мог в себе разобраться. Все понятия в глазах Алекса были как будто разъяты на составные части. Сложность была в том, что он не всегда мог сходу разобраться. Делил одно, а ждал другого. Хватался за самую яркую картинку, надеясь, что она не исчезнет и не превратится в серое стекло. Она отчасти понимала, что он имел в виду под "быть мертвым" - Алекс стремился избавиться от неосознанных влечений - однако как от них можно избавиться, отрицая их? В этом тоже раздвоенность и ошибка.
Все было так ново и странно. Алекс просто не знал, что думать. Такого быть не могло - чтобы эта девушка сошла к нему после всего того, что он натворил. Она время от времени ночевала в его доме, говорила с ним. Душа его таяла словно кусок льда на солнце. Алекс обнаружил, что способен о многом вспоминать без внутреннего содрогания. Чувства словно бы притупились, а точнее появилось новое чувство, в присутствии которого все остальные помельчали. Он сопротивлялся изо всех сил. Так было нельзя. Он слишком хорошо знал, чем такое заканчивается. Нет! Он должен ежечасно помнить, чтобы не загнать себя и ее в глупую ловушку. О нет! Так нельзя! Хватит с тебя этой страсти, которая побеждает все и вся. Нет, ты вспомни о том, какую боль ты ей причинил, переспав с теми двумя девицами, которых подцепил в институте. У тебя нет права швырять на этот Алтарь никого кроме себя. В своих чувствах он не сомневался, хоть и боялся по-прежнему называть их своими именами. Тот, кто воистину любит, должен страдать один.
Его голова гудела от ворочавшихся там мыслей. Он сидел и курил трубку, выпуская клубы дыма. Радио "Ultra" источало приятную мелодию.
- О чем ты думаешь? Выброси все из головы.
Не помогло. Алена занимала в его мыслях все свободное пространство. После "круглого стола" она вдруг резко стала словно кусок льда. Он чувствовал, что сломался. Но как овладеть Аленой? Алекс хотел ее душу. Ему нужно было знать - она любит его. С каждой их встречей их отношения становились все более теплыми. Ему хотелось в это верить. Ее глаза. Они словно два огонька, и они разгораются все сильнее и сильнее. Он надеялся, что теперь его ухаживания она воспримет по-другому. Но вот Алена опять поставила его в тупик.
- Я воспринимаю тебя так же, как и когда мы познакомились.
Алекс лелеял мысль - это всего лишь ее защитная реакция. Она сама себя убеждает и не дает раскрыться чувству. Слышать эти слова из ее уст донельзя больно. Но как еще объяснить блеск в ее глазах? Нежность в обращении с ним? Ее предательски выдавало тело, когда они занимались любовью. Он вдруг осознал глубину мысли - они не трахались, а именно занимались любовью.
- Это всего лишь физиология, - говорила Алена и это выбивало из колеи. Нахальная, дерзкая девчонка. Крутит им как хочет, не забывая при этом слегка пощекотать нервы. Алена, Елена, его милая Леночка, его Рыся. Алекс зажмурился, перед внутренним взором были ее глаза. Он тонул - тонул по собственному желанию. Сбросив наваждение, Алекс задумался: кто кого поймал на аркан? А важно ли это теперь? Они так хорошо подходят друг к другу. Он вдруг отчетливо понял - все остальные женщины, кроме нее, были не просто отшиты, но и вообще не появлялись в памяти. С нетерпением ожидая ее звонка, часто не выдерживая, Алекс перезванивал сам. Их разговоры могли длиться часами. Раньше такого никогда не было. Ожидание их коротенькой встречи сводило с ума. С какой нежностью он занимался с ней любовью, как радовался чувствуя ее головку на своем плече, когда она прижималась к нему в постели. Ему хотелось подарить ей звезду с неба только за то, что ее тело выдавало удовольствие, которое оно испытывало оттого, что он лежит рядом. Страсть! Что это такое? Мгновенное удовольствие. Но разве мгновенного удовольствия не может быть мгновенным? Может. Оно может сжигать двоих, или одного. Годами. Оно может быть таково, что его легко принять за любовь. Но такое положение дел не может быть естественным. Оно безумно. Алекс знал, что у него с Аленой все было по-другому. Называть из отношения завязанными только на страсти - словно держать чашу перед лицом жаждущего и не давать напиться.
- Ты трус, большой трус. Ты так боишься боли, что идешь к ней навстречу. Ты так боишься стыда, что спешишь осудить себя прежде, чем тебя осудит тот, кого ты любишь.
Алекс продолжал бороться с чувствами, накатившими на него волной.
- Ты так боишься любого выбора, что заранее готов отказаться о нее и выбрать самое плохое - страдать в одиночку, лишь бы только знать, что хуже не будет и быть не могло.
Сознание раздвоилось, и второй голос ему шептал уверенно и твердо:
- Поистине, ты самый жалкий трус этой страны. Ты так испугался, что уже пять лет живешь один, добиваясь всего сам. Ты настолько трус, что после неудачи покончить с собой, стал жить с этим и пообещал себе никогда так не делать. Соберись и стань наконец взрослым. Все, что тебе нужно - это сказать ей:
- Я люблю тебя, женщина.
Так будет по крайней мере лучше и для тебя и для нее.
Прошу всех в комменты на обсуждение.