Была в нашем институте военная кафедра. Начиная со второго курса, каждый четверг вся мужская половина нашего факультета переодевалась в костюмы. Отпарив брюки, надев белые рубашки, и даже повязав галстуки, ровно в 9 утра мы стояли в шеренгах повзводно, то есть погруппно в коридоре 3-го этажа, где нас обучали военному делу. Все было на полном серьёзе. Учили нас всяким военным премудростям, но с уклоном гражданских профессий. У химиков, например, больше внимания уделялось взрывчатым веществам, парням 4-й и 5-й групп, артиллерийским системам, а из нас готовили инженеров по боеприпасам. Кстати, если всякие общевойсковые дисциплины – тактику боя, управление войсками, воспитание военнослужащих и др. я забыл уже через год после выпуска, то устройство взрывателей, мин, снарядов, гранат, ракет помню до сих пор, и эти знания не раз сослужили впоследствии мне добрую службу. Наверное, у нас были хорошие офицеры-преподаватели, настолько хорошие, что человек 15 из потока после окончания института сами написали рапорт о призыве на службу. Я в том числе. Но до присвоения звания будущие выпускники обязаны были пройти сборы, которыми оканчивался 4-х летний курс военной кафедры. Удивительно, но эти сборы разделили моих однокашников на «молодых» и «стариков», точно, как в армии.
Через неделю после сдачи последнего экзамена за 4-й курс большая часть мужчин факультета преодолев просторы нашей необъятной страны прибыла в город Балаклея Харьковской области, тогда еще «ридной» Украины. Благословенный, надо сказать, край. Вдоль дороги от вокзала до части, где нам предстояло «практиковаться», росли абрикосовые деревья. Дальше по сторонам тянулись бесконечные сады яблонь, груш, черешни и вишни. Но самые замечательные фруктовые деревья произрастали на технической территории воинской части. Там я впервые увидел тутовник или шелковицу, как ее называли местные. Ягоды по виду похожи на малину, только без ножки в середине. Шелковица бывает белая, на самом деле светло-желтая, и черная – с ягодами темно-вишневого цвета. Белая - просто сладкая, у сильно спелых ягод даже вкуса не чувствуешь. А черная – не такая сладкая, но с неповторимым ароматом ягод. Обжирались мы ими бесконечно, но вот если кому не повезло измазать одежду соком черной шелковицы, отстирать ее не было никаких возможностей. Думаю, и самым современным порошкам это было бы не под силу.
Кроме изучения теории, уставов и строевой подготовки мы почти каждый день работали в цехах части на сборке или разборке разных боеприпасов. Сама часть представляла собой крупный арсенал хранения, сборки и утилизации боеприпасов. В цехах работали в основном женщины, красивые и веселые местные хохлушки. Наши парни тут же со всеми перезнакомились, и на работу в цех спешили, как на праздник. Нас рассаживали вокруг конвейера, вперемежку с местными работницами. С шутками, разговорами, легкими ухаживаниями работа не доставляла никаких сложностей, между тем операции, так мимоходом осуществляемые нами, проводились с чрезвычайно опасными материалами. К примеру, один раз меня определили на вложение в артиллерийские снаряды стакана с взрывчатым веществом, другой – на укладку в ящики минных взрывателей, а погрузку ящиков со снарядами мы осуществляли каждый день.
Последнее время я довольно часто слышу, что в одном месте взорвался арсенал, в другом начался пожар, приведший к взрывам. Оценивая технику безопасности на арсенале, где проходили наши сборы, легко могу представить, как это происходило, но мы и местные девки были молодыми, думать о плохом не хотели, лукавый взгляд через ленту конвейера казался нам важней всего оружия мира.