Побег Алвы, организованный Диком и Валентином, проваливается из-за засады, устроенной по приказу Катари (Дик и Валентин доверяли королеве, считая своей союзницей)

В.В.Камша. Отблески Этерны. Яд минувшего:

– Господа, это лишнее! – Рокэ Алва, звеня цепями, спрыгнул наземь и огляделся. – Доброй ночи, герцог. Это все-таки вы! Несколько неожиданно, но, не скрою, приятно.
Нужно отвечать, но ответ не находился. Дик смотрел на своего эра, а тот улыбнулся и слегка приподнял бровь, возвращая Ричарда в навсегда ушедшее...

***

В.В.Камша. Отблески Этерны. Шар судеб

- А я все гадал, ты или нет, - тихо сказал Олаф. - Не спрашивал, глупо вышло бы, если не ты.
- Это я. - Руппи таки протолкнул проклятый комок сквозь ставшее узким горло. - Господин адмирал цур зее, нужно пройти еще немного, до лодки, и все будет хорошо.

***

Инсайдер из реконструкторского треда:

«Небольшой отряд скачет к воротам Данара, Алву окружают трое кэнналийцев, Дик с Валентином скачут впереди. На воротах устроена засада, сверху стреляют, но попадают плохо, убивают кэнналийца, ранят Валентина. Дикон пытается помочь Валентину удержаться в седле, тем временем Алва пытается рубиться на "ощупь". Они посылают коней в галоп, пытаясь смести заслон, Дикон и Валентин успевают проскочить, но выстрелом в спину застрелен Моро. Алва падает, влетев в опустившуюся решетку и над ним тут же возникают стражники. Дикон разворачивает Сону, и слышит стоны раненного Валентина. Он растерян и зол, не знает что ему делать, а потом видит, как солдаты связали Алву и что он еще жив.»

***

Канонная линия «Руппи спасает Адмирала».
В.В.Камша. Отблески Этерны. Шар судеб
в кратком изложении Анона из реконструкторского треда:

Против Олафа во всю работает машина пропаганды, отстраняются дознаватели, назначенные кесарем, уничтожаются старые улики, клепаются новые, находятся ложные свидетели, те кто отказываются лжесвидетельствовать умирают, в городе объявляются убийцы подозрительно напоминающие адъютанта Ледяного.

Фельсенбурги и Штарквинды умывают руки и покидают Эйнрехт, Бруно тоже не спешит на помощь. Руппи понимает, что идти в суд смысла нет, теперь его показания только закопают Кальдмеера.

Руппи думает, что делать, обдумывает варианты убийства кесаря и убийства регента, но позже, вспомнив недобрым словом Придда, решает отбить Ледяного.
Готфрид умрет, и тут же вспыхнет драка. А если он умрет… теперь, не дав времени никому? Тогда Штарквиндам придется ударить немедленно. Если кесарь не доживет до суда, если наследник Фельсенбургов явится в суд и станет не отвечать, а требовать ответа, бабушке придется вмешаться. Чтобы не потерять моряков и побережье. Чтобы не упустить корону, но это если умрет Готфрид… Рассчитывать на такое нельзя, такое можно только… сделать.

Далее Руппи обдумывает план, занимает деньги у Луциана, с помощью него же отправляется в Метхенберг, набирать команду из моряков. Приходит к Канмахеру (деду Зеппа), тот сразу соглашается участвовать. Они набирают людей, кстати, не мало человек 40 минимум, нанимают Добряка Юхана. В процессе подготовки Руппи понимает насколько это сложно, и сколько всего надо продумать, честно говоря выглядит всё это очень в характере Ричарда, ну и круто бы смотрелось в плане его взросления:
Создатель, как просто сказать: «Отобьем адмирала» - и как трудно сочинить даже самый общий план, а ведь они еще толком и не начали!
Спасти Олафа они согласились сразу же, после чего перешли к делу. По-боцмански перешли, не по-лейтенантски. Когда старики кончили перечислять то, что им представлялось важным, Руппи малость загрустил. До этого он не вдавался в детали будущей операции, теперь - пришлось.

Вернувшись в Эйнрехт, Руппи снова останавливается у родственников Кальдмеера (семья мужа Барбары - вдовы брата Кальдмеера), но вскоре у них становится опасно, и ему приходится срочно уходить, напоследок он советует семейству покинуть город.

Руппи продолжает готовить побег. Начинается суд, сам Руппи на него не ходит, новости получает от брата Ореста. Здесь показателен момент с участием истинников:
Когда Орест возвращается с суда на кидается Гудрун-кошка, ибо он отмечен Истиной
- Страдание ради страдания - извращение, что бы ни вещали озверевшие от изнурения плоти дураки. Брат Орест страдает не зря, хотя на этот раз зашло дальше обычного. Истина или не считает нужным скрываться, или же… Мы еще поговорим о мертвых, если останемся живы. Сейчас важно то, что брата Ореста пытались пометить, вернее, пометили. Если б он после суда отправился не в Адрианклостер, а, допустим, в какой-нибудь трактир на встречу с темноволосым молодым человеком, это не прошло бы незамеченным.
- Это колдовство?
- Колдовство всего лишь знание, которое доступно не всем. У каждого ордена свои тайны. Истина славится тем, что вызнает чужие. Мыши пролезут везде, но на каждую мышь, как ты заметил, найдется кошка.
- Гудрун чует «истинников»?
- Не только «истинников» и не только Гудрун. Кошки, лошади, даже крысы и мыши, настоящие крысы и мыши, - всем им что-то да ведомо… Сейчас важно то, что Истина вступила в союз с регентом и ищет, хоть и вслепую.
...
Самое важное и самое неприятное, что Гудрун беспокоится, когда брат Орест приходит из дворца и от кардинала. То, чем занимается Истина, требует не только определенных средств, но и времени. Следовательно, то, что происходит, делается с дозволения регента и его высокопреосвященства.

Справившись с кошкой, брат Орест рассказывает о том, что по просьбе Гудрун-принцессы виделся с Кальдмеером и передал ему её предложение: если он признает вину и просит о снисхождении, его помилуют. Олаф, разумеется, отказывается. В этом же эпизоде есть забавная параллель с жарой:
- Со мной говорила ее высочество. Я могу пересказать нашу беседу подробно, но вряд ли в этом есть смысл. Принцесса затвердила имена всех погибших под Хексберг кораблей, их капитанов и судовых священников… Она просила Славу не оставлять их даже в Рассвете, пылко просила, а потом предложила мне в память о погибших навестить Кальдмеера и убедить его признать свою вину и молить о снисхождении.
- Принцесса вряд ли лжет. - Агарисец, как бы его ни звали на самом деле, играл в те же игры, что и бабушка Элиза. Долго играл. - Если Кальдмеер признает свою вину, его помилуют. Казнь, именно казнь, регенту сейчас невыгодна. Если обвиняемый будет упорствовать, Фридрих не сможет без нее обойтись, но такой исход усилит его противников, тогда как раскаяние…
- Олаф… не предаст себя! Даже не себя, тех, кто остался на «Ноордкроне»… Ваше преосвященство, может быть, вы не знаете… Лосиха, то есть Гудрун, принцесса Гудрун, просила не оставлять погибших в Рассвете… Мы… Моряки верят, что в Рассвет входят, только не имея долгов. Мы с Олафом должны отправить Бермессера на виселицу, чтобы Адольф… фок Шнееталь, Зепп… все, кто погиб, смогли упокоиться… Только тогда!
- Спокойно, лейтенант! Я знаю это поверье. В любом случае, адмирал цур зее уже отказался.
- Брат Орест говорил с Олафом?! Наедине?
- Так казалось, - монах с усмешкой поднял исцарапанную руку, - но я не склонен доверять тому, что кажется. Я передал совет принцессы и выслушал отказ.
Олаф не предаст ни живых, ни мертвых, это его предают, пусть и не все, но Ледяной об этом не знает. Сейчас он один против лжесвидетелей, судей, старых ран, жары… Какое душное в этом году лето!

Ну и да, Ледяной, которого предают все, это тоже мне кого-то напоминает.
На суде Ледяной не просто не признаёт своей вины, но и обвиняет Фридриха в том, что он узурпировал власть:
Только вот упрямец повторяет и повторяет слова Готфрида про зарящегося на корону племянника и его гайифских дружков, уверявших, что Альмейда на Марикьяре…
Олаф не верил, что кесарь в самом деле назвал своим преемником «в лучшем случае безнадежного болвана, в худшем - лезущего на трон поганца», а Фридрих болвана напоминал все меньше. То ли гаунасская порка прибавила принцу ума, то ли его одолжил старший Марге-унд-Бингауэр, но пока что регент глупостей не творил. Казнь была ему во вред, и он предложил адмиралу выход. Гнусный, что и говорить, воняющий, но выход.

Тем временем победы Бруно, укрепляют позиции Фридриха и отвлекают народ от суда, который и раньше их не так сильно волновал. Руппи немного надеется на то, что это заставит бабушку действовать, но нет.

Игры бабушки и Бруно… Чем они лучше регентских? То, что раньше казалось незыблемым, темнело и расплывалось, будто весенние сугробы, обнажая до поры до времени укрытые снегом колдобины и скопившиеся нечистоты. Ради короны спасти союзника-мерзавца… Ради короны отдать на съеденье союзника-героя…
Кальдмеера приговаривают, по дороге из тюрьмы на казнь Руппи осуществляет свой план. Его реализация прописана очень подробно (Закат, часть 3, главы 4, 5, 6, 8). Думаю там сто процентов есть что-то от спасения Ричардом Алвы. Устраивают засаду на крыше, плюс дозорные, отбив Ледяного переодеваются и уходят в рассыпную, Ледяного уводят двое, Руппи с ними же в "арьергарде", идут по улицам до реки, дальше на Кальдмеера увозят на лодке, Руппи оставляет от адмирала, ради отвлекающего маневра, встречается с братом Орестом. Выезжает из города в карете, которая скрывшись из виду за городскими воротами, едет полным ходом по дороге на Метхенберг, привлекая к себе внимание, затем бросает карету. Пишет для участников кавалеристов, расписку о том, что они не участвовали в налёте и письмо Бруно.

Отмечу только самые интересные моменты:
Грольше машет рукой, Польдер лезет в карету, у дверцы топчется Штуба с тесаком. Кого-то вышвыривают вон. Судейского пристава. Болван грохается на мостовую и остается сидеть, выпучив глаза и дыша, будто вытащенная из воды рыбина. Следом Польдер выволакивает монаха, прижимает ручищей к боку кареты. Монах старенький, седенький, на плече - Агнец.