|
Снимаем кадр. Из вагона выталкивают девушку, она катится кубарем по склону и потом лежит мертвая. Всё, конец фильма. Героиня погибает, все плохо, такая несправедливая жизнь. Хвост поезда выезжает из кадра, наступает тишина, трава колышется по переднему плану, поют птички, летают стрижи, бездыханное тело лежит на склоне, ветер треплет ее мертвые волосы, титры. Такой вот кадр. Для съемок пригласили каскадершу, которая из бывших гимнасток. Внимание, приготовились, мотор, начали! Поезд едет, каскадерша прыгает, скатывается по склону, разбрасывая руки и ноги в разные стороны, все как надо, прикатывается в нужное место и вдруг хоп! - встает в стойку, которую принимают гимнасты после того, как выполнили упражнение. Например, прыжок через козла. Пяточки вместе, носочки врозь, спина прямая, руки в стороны. У каскадерши сработал рефлекс: после каждого прыжка вставать в стойку. Режиссер говорит: "Света. Давайте договоримся". Договорились. Еще дубль. Опять поезд, прыжок, кувырок ииииии стойка! Ну рефлекс! Режиссер багровеет и у него ощущение, что эти прыжки через козла не закончатся никогда, а козел это он. Гонять состав туда-сюда потому что одна гимнастка не может лежать мертвая - это дорогое удовольствие. Режиссер говорит: "Света, перестань немедленно не выполнять мою задачу". Ну не так говорит, но смысл тот. Еще дубль! И начали! Хвост поезда выезжает из кадра, наступает тишина, трава колышется по переднему плану, поют птички, летают стрижи, каскадерша стоит в стойке пяточки вместе, носочки врозь, спина прямая, руки в стороны, а ветер треплет ее волосы. Пять дублей она нам показывала эту стойку. Надо сказать, что безупречную. Так и не сняли.
[ зарекшись груздем ]
|