Да, он самый. Комендант гарнизона. Военно, понимаете ли, морской базы. Он же каждое утро на доклад к командующему обязан быть.
Непосредственно подчиненный майор. То есть сам майор, а в начальниках у него сразу командующий флотилией. Целый вице-адмирал. Тот самый, который однозначно заебал.
Когда он вицика на свое полсталетие получил, я по штабу стоял. Смотрю в окошко - адьютант его несется. Влетел запыхавшийся, и давай погоны перешивать. Швея-мотористка, милое дело. Потом схватил шинельку, и побежал домой к кормильцу.
Через полчаса гляжу краем затылка в окно - странно, хтой-то там круги по площади нарезает? Пригляделся сквозь прорезь табельного макарова - елки, вицик бродит. Не спится ему. Полчаса так бродил, в темноте. Примерялся. А потом на доклад поехал, к командующему флотом. Обмывать.
Вернемся к Куканову нашему. Коменданту то есть. Это натурально фамилие у него такое. "Я" - говорит - "на кукан - и в зиндан!" Что правда, то правда, не обманывал.
И вот приходит он, как положено комендантам, к полвосьмому, а то и раньше. И стоит, зараза такая, при входе. Вахтер мля.
А тут я. По гражданке. То есть форма одежды - "мундир под курткой, ботинки китайские".
Почему китайские? Потому что Родина мичманов уважает. Родина считает, что ботинки мичману нужно выдавать раз в два года. Ну и что, что они через год разваливаются? Плохо, товарищ мичман, вы заботитесь о своем обмундировании. Очень плохо. Вот я вас уважаю, а вы на меня, Родину, хуй кладете. Что? Почему офицерам раз в год, а вам только в два? Ну, милый мой, это ж офицеры. Разве они так пиздить умеют? Чтоб хоп - мешок картошки, хоп - ящик тушенки, и утащить зараз? А? Смирно блять! Всё, отставить пиздеж. Идите... добывайте себе... что-нибудь там... для меня... полезное.
В общем, смешанная форма одежды. Специальным приказом вицика запрещенная. Нельзя так ходить. Это позор вооруженным силам. И патрули обижаются - никого поймать не могут. За что комендант их справедливо наказывает, по бразильской системе. Не поймали - садитесь сами.
Подхожу я, патрулем непойманый, к месту несения тягот и лишений, а тут оно. Дерево. Недобро улыбается, и пальчиком манит. Я же говорю, нелюбовь у нас с ним. Подхожу. "Трщ мичман, ваши документы". Бля. "Пжалста, трщ май-орррр". "Отправляйтесь в комендатуру".
А вот это хуюшки. Меня начальник отмажет. Первый раз что ли?
"Трщ май-оррр, разрешите доложить о задержании дежурному по штабу".
Комендант, собака, шестой раз удостоверение отбирает.
Упорный. Тока начальник у меня - душа-человек. Двадцать лет на флотилии, капитан второго ранга. Каждую собаку знает. Он меня и вытаскивает всякий раз. Три раза удостоверение мое с патрульным возвращали, один раз сам комендант принес.
И еще один раз начальник съездил. Специально куртку гражданскую одел, и поехал. Приходит к нему - "Забирай и у меня документы, май-оррр". Конфета "а ну-ка, отними" называется.
"Не разрешаю, трщ мичман, пиздуйте в комендатуру".
И наших из отдела никого, как назло блять.
Есть, пошёл. А куда деваться.
Прихожу в этот рассадник добра и порядка. Докладываю дежурному по гарнизону - "так и так, задержан комендантом за нарушение формы одежды. Разрешите позвонить". Ему жалко что ли - на ептыть, звони.
Звоню дежурному по штабу. "А ваши все на учебу уехали, в Североморск".
За-е-бись. Не будет седня золотой рыбки. Дождался полкан своего часа.
Его сегодня день. Ладно. Сижу. Жду.
Вообще, по местным понятиям, за такое нарушение полагается два часа чтения устава в ленинской комнате, и телега начальству, чтоб квартальной премии лишили. Но это простым смертным. А я сегодня избранный.
Четыре часа сижу. Шесть сижу. Одурел уже. И сигареты кончились.
В общем десять часов там проторчал. Все журналы прочел, все инструкции. Даже устав пытался. Но не пошло что-то.
К шести вечера заявляется, зараза такая. Его издалека слышно. Дневальный так орет, что голуби дохнут. А голос сорвется у дневального - пойдет в камеру тренироваться. Тут, бля, не забалуешь.
Прошел к себе. Пять минут выждал. Звонит дежурному - мол, вызывай задержанного ко мне.
Это у них фишка такая. У тех, кто себя охуенным пупом считает. Наш вицик через меня - дежурного по штабу - своему начальнику штаба звонил. А они на одной лестничной площадке живут, дверь в дверь. На площадке всего две квартиры, не ошибешься. Ни хуя. "Позвони начальнику штаба, скажи чтоб он мне перезвонил". И трубку кладет. Это ж не красный телефон - прямой номер! Это ж городской, кто хошь по нему звонит! Бля. В общем, кто звонил, чего хотел - догадывайся по звездам. А проебешь - снимут с вахты. Изюминки блять военно-морской жизни.
Ну так вот. Вызывает к себе. "Прошу разрешения" - "Проходите, трщ мичман". А следом помощник его, старлей, втискивается.
Сидит эта балда залупоглазая, и гнусит своим вещим голосом - "ну что, попались вы, трщ мичман". Что правда, то правда. И сказать нечего.
А он уже к старлею - "вот что, трщстршлтнт, отведите-ка его на плац, и проведите с ним два часа строевых занятий. Приказ понятен?" - "Так точно, трщ комендант". Не любит он, каззел, когда майором называют. Хехе.
Вышли. "Ну, что... пошли... мммичман".
Заходим к нему в кабинет. Сел старлей, закурил. Телефон в руки - "дежурный по гарнизону? зайди-ка сюда".
Втискивается дежурный. Целый каптри. То есть в одном звании с комендантом. А по должности - соплей перешибить. Либо алкаш, либо дурак. Других катри в дежурство не ставят.
- Вызывали... трстрш... рш?..
- Вот что, трщ капитан третьего ранга. Передаю вам приказание коменданта. Отведите-ка этого мичмана на плац, и проведите с ним два часа строевых занятий.
- Йи... есть...
От бля, нашли переходящий флаг. Топаем в рубку дежурного.
Сел он, вздохнул тяжко... Потом рот перекосил, и в темноту куда-то - "Эй, помощник". Зашевелилось в темноте. Выползло что-то. Ой, литеха. Совсем как огуречик. Свежего разлива.
"Ну вот что. Бери этого мичмана, и дуй на плац. Два часа строевых с ним".
Литеха, бедняга, аж в лице переменился. Скукоожился, лобик наморщил:
- А... а ужин... ужинать... когда?..
- Отставить разговоры! Выполнять приказание! - это для коменданта орет, а потом тихо - Ты это, не ссы. Щас начальник резервного патруля с ужина придет, подменит.
Полчаса водили крокодилу. Вывели... наконец-то. Вот и плац.
Вышли, отошли в дальний угол. Закурили. Литеха (молодой совсем) спрашивает - "ну, чего делать будем?" Хуйзнает, отвечаю. "Ну, давай я тебе статьи из устава почитаю".
Вот щастье-то привалило. Литеха видать в училище от души назубрился. Ишь как шпарит. Отход-подход, налево-равняйсь. А ножку, ножку как тянет - загляденье!
Так минут пятнадцать прошло. Перекурили еще раз. Потом он задрожал так мелко, и рысью - чпок-чпок - ускакал. Гастрит наверно. Или изжога, не знаю. Забежал в комендаторскую, и пропал.
Стою один. В лучах заката. Минут пять стою.
Потом выходят сразу двое. Один, вижу, литеха мой. Только он сразу в другую сторону свернул. И полетел низенько-низенько, на форсаже.
А второй ко мне чапает. Пригляделся - ептыть. Свой брат-мичман. Начальник резервного патруля, очень приятно.
Опять закурили.
"Хуйня" - мичман говорит - "сейчас этот уебок сьебет, ябля нахуй тебе бля документы нахуй отдам, и пиздуй нахуй".
Только докурили, тут и комендант вышел. Сел в свой козлик, и ускакал.
А еще через пять минут и я домой пошел.
Огородами.
Потому что он в доме напротив живет, чего зря людей подставлять.
Вот так он меня и наказал. Жестоко.
А на службе никто и не заметил. Все ж на учебе были.
Заходил. Комендант-то. Полгода назад. Картриджи просил.
"Даайте... пожаалуста... мы бееедные..."
Дал. Говна жалеть. Я не злопамятный.
Мораль. Хочешь сделать хорошо - сделай сам.
Вот такой рассказ.