Человек расставляет фигуры. Тяжелые массивные фигуры из слоновой кости на банальном черно-белом поле. Рыцари с пышными плюмажами, горделиво гарцующие кони, королевы в шелковых платьях, короли в высоких сияющих венцах и пешки, пешки, пешки… Сыграем? *отрицательно мотаю головой* Отчего нет? *пожимаю плечами* Полноте! Должно быть, вам не по нраву, что приходиться жертвовать пешками? *киваю* Идеалист! – он радостно смеется, хлопая себя ладонями по коленям, и никак не может остановиться. Не переставая смеяться, начинает расставлять мои – густо-красные – фигуры: гордые слоны с башенками на широких спинах, рыцари вздымают мечи в приветственном салюте, королева лениво обмахивается веером, король, сунув венец под мышку, утирает со лба выступивший пот, батистовым платком, пешки выстраиваются ровными рядами, уперев в землю копья и сомкнув щиты…
Играйте!

Иииграайй!!!

*Это возглас подхватывают сотни глоток, превращая его в крик. Трубят слоны, ржут кони, разбивая подкованными копытами, белые и черные плитки поля, звенят сталью рыцари. Даже пешки оживились, размахивая узкими флажками на верхушках пик*
Играйте.
Победа или смерть…
*он тонко улыбается*
Цель – оправдывает средства.

Позволяю себе усмехнуться и я. Цель и в правду оправдывает средства. Главное только, дорогой дневник, не искать в этом утверждение оправдание для самого себя…

Current music: Король и Шут – Генрих и Смерть:

Шах и мат -
Генрих рад!
Он - король
На белом коне.
Как всегда,
При дворе
Равных нету мне!
Без побед
Счастья нет,
И всего
За несколько лет
Он разбил, одолел
Всех, кого хотел.

Жизни воинов шахматной доски
В битве рвались, словно волоски.

И настал
Тот момент,
Что врагов
Вроде бы нет.
Он тогда
Смерть позвал,
С ней играть он стал.

Жизни воинов шахматной доски
В битве рвались, словно волоски.
Ночь раздумий полна,
Чаша выпита до дна!
Свечи за спиной
Гаснут по одной.

Села смерть
С ним за стол,
Умертвила взглядом коня,
Посягнув на престол
Белого короля.

И его каждый ход
Она знает
Наперед,
Сделать шах
Не дает,
Бой к концу идет.

Генрих растерянный поднял взгляд,
Не привык он слышать слово "МАТ"!
В гневе он был оттого,
Что пешкою свергли его.
Смерть не объяснила ни чего.