Созревает план этимологического словаря.

Из анализа сотни исконно русских слов (то есть не типа винт, ротор, обезьяна и т.п.) получилось следующее:
- родственны им только аналоги в славянских языках, в санскрите и, возможно, в латышском и литовском; под родством я понимаю происхождение от общего слова-предка;
- в прочих языках аналоги славянских слов являются заимствованными, а не развивающимися от общего слова-предка, - это значительно сокращает историю некоторых языков вопреки расчётам так называемой глоттохронологии;
- ближайшими к праславянскому языку-предку являются польский и лужицкие языки.

Немного об этом мудрёном слове "глоттохронология". Некоторое время назад было замечено, что в разных языках есть сходные по звучанию слова, имеющие сходные же значения. Например, пясть (кисть руки) и fist (кулак, англ.). Отсюда был сделан вывод, что у этих языков был когда-то общий предок. Дальше решили, что с течением времени похожие языки становятся всё менее похожими: становится всё меньше таких "общих" слов. Следующим было предположение, что скорость пропадания общих слов примерно одинакова в среднем (как скорость радиоактивного распада атомов) - и уже исходя из такого предположения можно было бы определять, у каких двух языков общий предок был недавно, а у каких - шибко давно. А если ещё попытаться на основании исторических письменных документов определить скорость расхождения языков, то можно было бы даже определять примерно даты начала расхождения языков. Этим и занимается глотто-хронология, то есть хронология по языкам.

Ясен пень, что учёные мужи в курсе, что если слово заимствовать, то оно мгновенно становится общим, такие случаи они стараются вычислять (как русский винт пришёл из Германии через Польшу - gwint там этот винт). Родными словами должны быть слова, касающихся жизненно важных предметов и явлений: части тела, важные погодные явления и т.п. Был придуман список значений, которые соответствуют этим "родным словам". Ограничиваются обычно сотней или двумя сотнями слов.

Но эта модель работает, если учтены все обстоятельства, влияющие на лексику. Например, надо учитывать случаи массового распространения какого-либо языка, как в наше время произошло сначала с испанским, затем с английским языком. При этом, как известно, возникло в историческом смысле единовременно много смешанных пиджин-диалектов, по которым глоттохронологи насчитали бы общего предка где-нибудь с тысячу лет назад существовавшего. Но здесь все всё понимают и такой ошибки не совершают, равно как и не совершают её для языков народов, попавших под власть Римской империи две с лишком тысячи лет назад (народов - нынешних носителей языков романской группы). Однако эта ошибка проникла-таки в расчёты древности общего языка-предка для так называемой индо-европейской семьи языков в целом.

Эти последние, как и нынешние диалекты английского, немецкого и испанского, не эволюционировали постепенно, всё удаляясь друг от друга, а возникали один за другим по мере экспансии племён Культуры Боевых топоров, говоривших на прабалтославянском языке. Скандинавию эти племена захватили за пятьдесят лет - так называемый "период раздробленных черепов" (нравы были жёсткие, однако). Экспансия этой культуры длилась примерно полторы тысячи лет: всё третье тысячелетие и первую половину второго - в это время и возникали новые "индоевропейские" языки. Глоттохронология же дает начало распада языка-предка где-то в четвёртом-пятом тысячелетии до нашей эры.

Каждый новый язык на первых порах оставался обладателем своей прежней морфологии (системой словообразования) и синтаксиса (порядка увязывания слов в предложения) и приобретал кучу искажаемых заимствований из языка настырных пришельцев.

Однако не всё так просто. Как говорит Вячеслав Иванов, сторонник анатолийской родины индоевропейцев: "Некоторые из этих животных (’барс’, ’леопард’, ’лев’, ’обезьяна’, ’слон’) специфичны именно для южной географической области, что исключает Центральную Европу в качестве возможной первоначальной территории обитания индоевропейских племен... Наличие развитой терминологии земледелия и виноградарства, в свою очередь, исключает более северные области Европы."
Это обстоятельство означает, что помимо прабалтославянского влияния на более южные языки, было ещё и взаимное влияние, связанное с "обменом опытом": часть общей лексики имеет не прабалтославянскую природу. Правда, довод про виноград и развитое земледелие не опровергает возможности северной родины основной части индоевропейской лексики: в третьем тысячелетии до н.э. виноград рос и в Скандинавии.

Поскольку теперь ясно, откуда исходила значительная часть общей лексики европейских языков, и это не совпадает с традиционным официальным мнением, то структура нового этимологического словаря русского языка окажется отличающейся от структуры этимологического словаря Фасмера, наиболее раскрученного к настоящему времени. Совпадающая часть будет включать в себя родственные слова славянских языков (также прибалтийских и санскрита или древнеиндийского) - это ясно. Далее будет следовать основной список русских же слов, родственных изучаемому слову и полученных с помощью наших приставок, суффиксов, в некоторых случаях - объединением родственных слов с другими - это называется "сложные слова". Далее последует "веер" бывших индоевропейских слов, которые получились наложением прабалтославянского слова на особенности соответствующего местного языка (скажем, в древнегреческом не было первого звука "в", в германских и армянском языке есть характерная замена "п" на "ф" и т.п.). Конечно, будут и ссылки на сторонние источники, критически использованные при работе. Наконец (в перспективе), можно будет произвести реконструкцию древних морфем (значимых кусочков слов) праславянского языка и попытаться определить, с какого рода языком сложился прабалтославянский в каждом конкретном языке. Например, германские и кельто-бриттские языки выглядят, как будто в древности они имели родство с семитскими и алтайскими языками.

Естественно, в этом словаре будут и заимствования из других языков, как нынешних, так и исчезнувших языков - соседей прабалтославянского - которые так же распространялись в своё время, нарушая плавный характер развития соседних языков, включая прабалтославянский.

В заключение ещё раз отмечу, что этот опус не означает опровержения глоттохронологии в целом. Ведь до начала прабалтославянской экспансии Языки всё время развивались по известным правилам - где-то возникали из предковых языков, постепенно искажая и теряя общую лексику; где-то развивались сами по себе (как койсанские языки в Африке), где-то смешивались. Глоттохронология создаёт тем меньше иллюзий, чем более тщательно исследованы обстоятельства появления и развития языков. Цель этой статьи - обратить внимание на нарушение плавного характера эволюции языков, вызванное экспансией Культуры Боевых топоров, сокращающее ранее предполагаемую историю развития европейских языков лет так на тысячу, если не больше.

Вот так вот