Мы прекрасны и удивительны, ящетаю



В таборе было уютно и ровно настолько неряшливо, чтобы создать ощущение цыганской стоянки. Дети вели себя как настоящие дети, матушка моя была настоящей мудрой старухой, было действительно легко наконец рассказать ей о своем секрете, о Тагаре.
К нам все время приходили странные люди, так что в конце концов начало складываться ощущение, что цыгане - единственные нормальные на этом празднике жизни

На стоянке, кстати, некая магия все же присутствовала. Стоило что-то потерять и объявить об этом вслух, как оно тут же возникало где-то неподалеку.

Из прекрасного.

К нам пришла торговка-ведьма и, уходя, обернулась свеклой. Ну, мы ее сожгли и сообщили об этом мастерам. Говорят, последние здорово веселились с этого. Только утро воскресенья и конец игры избавил мастеров от записок "Ватран, мы сожгли вторую свеклу", "И третью", "И она пищала, когда горела!".

Сидим мы в таборе. Надо бы пойти искать потомков Дроссельмайера. А кто это идет? А, это потомок Дроссельмайера! Поговорили. Надо идти во дворец к принцессе. А кто это идет? А, это принц! Давайте просто сидеть в лагере, они сами к нам придут.

Прихожу на стоянку, сидит там ведьма, и говорит: "У вас тут кое-что само объявилось". Оглядываюсь по сторонам: "Арбуз что ли?".

В последний день узнали, что Гудло-таки проспал ремонт моста.
Гудло: Я думал, вам для починки моста нужен тролль.
Элиза: Это вам для починки моста нужен тролль, а у нас есть пастор.

Вообще было круто и антуражно. Я лапала грязными ручками чистые чашечки в ресторации к вящему неудовольствию Барнава, называла принца "эй, парень", а городских модниц девками. Торговала колечками и угощала детей яблоками. Пела в дурдоме, гадала, говорила с феями и куклами. Сказка была, и это очень здорово.