prcivfLMRV

я начал путь с вики. Оказалось, что эта песня про фронтмена соседней группы, который думал, что героин - это отличное времяпрепровождение. Ну окей, пространство метафор очертили, копать дальше уже не интересно.
И вот я встретил цитату от автора песни, которая меня удивила.

...я всегда ненавидел людей, судящих других по поступкам. Так что это было направлено на людей, которые привыкли осуждать.

И дело даже не в том, что чел осуждает, даже ненавидит тех, кто осуждает - ладно, я сам стараюсь не относиться так к тем, кто не вредит окружающим. Тут иное.
Я давно определил для себя, что человек - это и есть его поступки и их последствия. И если ты отказываешься это оценивать, ты просто перестанешь различать людей (у чего должны быть плюсы). Тут я могу только предполагать, что тусовка героиновых торчков такая своеобразная, что внутри нее не принято помнить поступки, совершенные в измененном сознании, либо чел сам идейный косипоша и не любит, когда ему об этом напоминают.
Или финальное объяснение: им всем было по 20-25 лет, такое сознание соответствует возрасту, кмк.

То было время величайшего волнения и подъема. Вся страна рвалась в бой — шла война, в груди всех и каждого горел священный огонь патриотизма; гремели барабаны, играли оркестры, палили игрушечные пистолеты, пучки ракет со свистом и треском взлетали в воздух; куда ни глянь — вдоль теряющихся вдали крыш и балконов сверкала на солнце зыбкая чаща флагов; каждый день юные добровольцы, веселые и такие красивые в своих новых мундирах, маршировали по широкому проспекту, а их отцы, матери, сестры и невесты срывающимися от счастья голосами приветствовали их на пути; каждый вечер густые толпы народа затаив дыхание внимали какому-нибудь патриоту — оратору, чья речь задевала самые сокровенные струны их души, и то и дело прерывали ее бурей аплодисментов, в то время как слезы текли у них по щекам; в церквах священники убеждали народ верой и правдой служить отечеству и так пылко и красноречиво молили бога войны ниспослать нам помощь в правом деле, что среди слушателей не нашлось бы ни одного, который не был бы растроган до слез. Это было поистине славное, удивительное время, и те немногие опрометчивые люди, которые отваживались неодобрительно отозваться о войне и усомниться в ее справедливости, тотчас получали столь суровую и гневную отповедь, что ради собственной безопасности почитали за благо убраться с глаз долой и помалкивать.

Настало воскресенье — на следующий день войска выступали на фронт; церковь с утра была набита до отказа, здесь же находились и добровольцы, чьи юные лица горели в предвкушении ратных подвигов; мысленно они уже были там — вот они наступают, упорно, все быстрее и решительнее, стремительный натиск, блеск сабель, враг бежит, паника, пороховой дым, яростное преследование, капитуляция! — и вот они снова дома: вернулись с войны закаленные в боях герои, долгожданные и обожаемые, в золотом сиянии победы! С добровольцами сидели рядом их близкие, гордые и счастливые, вызывая зависть друзей и соседей, не имевших братьев и сыновей, которых они могли бы послать на поле брани добыть отчизне победу или же пасть смертью храбрых. Служба шла своим чередом: священник прочел военную главу из Ветхого завета, потом первую молитву; загудел орган, сотрясая здание; молящиеся поднялись в едином порыве, с бьющимся сердцем и блестящими глазами, и в церкви зазвучал могучий призыв:

Господи, грозно на землю взирающий,

Молнии, громы послушны Тебе!

Затем последовала «долгая» молитва. Никто не мог бы припомнить ничего равного ей по страстности и проникновенности чувства и по красоте изложения. Просили в ней больше всего о том, чтобы всеблагой и милосердный Отец наш оберегал наших доблестных молодых воинов, был бы им помощью, опорой и поддержкой в их подвигах во имя отчизны; чтобы Он благословлял их и охранял в день битвы и в час опасности, держал их в своей деснице, дал им силу и уверенность и сделал непобедимыми в кровавых схватках; чтобы помог Он им сокрушить врага, даровал им, их оружию и стране вечный почет и славу…

В эту минуту в церковь вошел какой-то пожилой незнакомец и неторопливо, бесшумной поступью направился по главному проходу к алтарю. Глаза его были устремлены на священника, высокую фигуру облекала одежда, доходившая до пят, и седые волосы пышною гривой падали на плечи, обрамляя изборожденное морщинами лицо, неестественно, даже мертвенно — бледное. Все с недоумением смотрели на него, а он, молча пройдя между скамей, поднялся на кафедру и выжидающе стал рядом со священником. Смежив веки и не догадываясь о присутствии незнакомца, священник продолжал читать свою волнующую молитву и закончил ее страстным призывом: «Благослови наше воинство, даруй нам победу, Господи Боже наш, отец и защитник земли нашей и оружия!»

Незнакомец дотронулся до его плеча, жестом приказал ему отойти, — что изумленный священник не замедлил исполнить, — и занял его место. Несколько мгновений он сурово оглядывал потрясенных слушателей, и глаза его горели призрачным огнем, потом низким, глухим голосом начал:

— Я — посланец престола, несущий вам слово Господне!

Прихожане стояли как громом пораженные; незнакомец если и заметил их испуг, то не обратил на него ни малейшего внимания.

— Всевышний услышал молитву своего слуги, вашего пастыря, и готов ее исполнить, если таково будет ваше желание после того, как я, Его посланец, разъясню вам ее смысл, точнее — полный ее смысл. Ибо, как и во многих других людских молитвах, вы, сами того не подозревая, просите о неизмеримо большем, чем вам кажется, когда вы молитесь, — если, конечно, вы заранее все не обдумали.

Слуга Божий и ваш прочел молитву. Подумал ли он, прежде чем прочитать ее? И одна ли это молитва? Нет, их две: одна — которую он произнес вслух, и другая — которой не произнес. И обе достигли ушей Того, кто слышит все просьбы — высказанные и невысказанные. Поразмыслите над этим — и запомните. Если станете просить благословения своим делам и поступкам, будьте осторожны, ибо в эту минуту вы непреднамеренно можете навлечь проклятье на своего соседа. Если вы молитесь о ниспослании дождя, ибо он нужен полям вашим, — тем самым вы, быть может, молите о бедствии для соседа, чья земля не нуждается во влаге и дождь только испортит ему урожай.

Вы слышали молитвы вашего слуги — ту ее часть, которую он произнес вслух. Господь послал меня к вам, чтобы я облек в слова другую ее часть то, о чем пастор и все вы в глубине сердца молча молили его. Не разумея и не думая о чем молите? Дай Бог, чтобы это было так. Вы слышали, слова: «Даруй нам победу, Господи Боже наш!» Этого достаточно. Вся молитва, которую вы произносили здесь вслух, заключена в этих многозначительных словах. Уточнения излишни. Моля о победе, вы молили и о многих не упомянутых вами следствиях, которые сопутствуют победе, должны ей сопутствовать, не могут не сопутствовать. И вот до слуха Отца нашего небесного дошла и невысказанная часть молитвы. Он повелел мне облечь ее в слова. Внемлите же!

Господи Боже наш, наши юные патриоты, кумиры сердец наших, идут в бой — пребудь с ними! В мыслях мы вместе с ними покидаем покой и тепло дорогих нам очагов и идем громить недругов. Господи Боже наш, помоги нам разнести их солдат снарядами в кровавые клочья; помоги нам усеять их цветущие поля бездыханными трупами их патриотов; помоги нам заглушить грохот орудий криками их раненых, корчащихся от боли; помоги нам ураганом огня сровнять с землей их скромные жилища; помоги нам истерзать безутешным горем сердца их невинных вдов; помоги нам лишить их друзей и крова, чтобы бродили они вместе с малыми детьми по бесплодным равнинам своей опустошенной страны, в лохмотьях, мучимые жаждой и голодом, летом — палимые солнцем, зимой дрожащие от ледяного ветра, вконец отчаявшиеся, тщетно умоляющие Тебя разверзнуть перед ними двери могилы, чтобы они могли обрести покой; ради нас, кто поклоняется Тебе, о Господи, развей в прах их надежды, сгуби их жизнь, продли их горестные скитания, утяжели их шаг, окропи их путь слезами, обагри белый снег кровью их израненных ног! С любовью и верой мы молим об этом Того, кто есть источник любви, верный друг и прибежище для всех страждущих, ищущих его помощи со смиренным сердцем и покаянной душой. Аминь.

(Помолчав немного.) Вы молились об этом; если вы все еще желаете этого — скажите! Посланец Всевышнего ждет.

Впоследствии многие утверждали, что это был сумасшедший, ибо речь его была лишена всякого смысла.

The War Prayer, 1905.

Впервые напечатано в 1923 году.

Синий Фил 666: «Иван Васильевич меняет профессию»:
- Клим Саныч...
- Дмитрий Юрич...
- Всем привет!

- Ну что, ты уже посмотрел это говно?
- Ох… Я бы его с удовольствием не смотрел. Но буквально каждое второе сообщение Вконтактике требовало: «Жуков, разбери «Иван Васильевич меняет профессию», там же про Средневековьееее!!!»
- Народу страшно нравится.
- Даааа… Только не понятно почему
- Мы с Дементием сразу уснули. Даже не начав просмотр – вот настолько гениальный фильм заснял гражданин Гайдай.
- Я, признаться, тоже пару раз порывался уснуть, но переборол себя.
- Фактически принял муки.
- Так точно. Ну так вот, о чем, собственно, фильм?
- Да ни о чём! А-ха-ха!
- А-ха-ха!
[хрю-хрю]
- В общем, начинается все с демонстрации квартиры главного героя – Шурика. Он прибирается и поглядывает на свою машину времени, поэтому не замечает, как пылесос засасывает все, в том числе и кошку…
- Извини, перебью. Я, как некоторым образом причастный к кошкам, осмелюсь заметить: это не так-то просто – засосать ее в пылесос. Кошки его боятся, поэтому сразу убегают и прячутся.
- У меня тоже кошка есть, и в пылесос она не засасывается, это точно.
Дальше Шурик врубает свою машину времени, и это выбивает в доме пробки, из-за чего у него случается неприятный разговор с соседом и по совместительству управдом Буншей. Тут у меня сразу возникает вопрос: это что, советский инженер не смог сделать машину времени так, чтоб пробки не вышибало?
- Это задачка для пятиклассника. Или когда там физику начинают проходить, я уже не помню.
- С седьмого класса. Как бывший советский школьник ответственно заявляю: мы уже в седьмом классе такие эксперименты с электричеством и машинами времени проводили, что этот Шурик бы обзавидовался.
- Да-да. Ты, кстати, понял, как машина времени у него устроена?
- Неа. А нам толком и не показали. Просто какие-то рычажки понажимал, что-то подкрутил и – оба-на! – стена квартиры превратилась в проход в царские палаты Ивана Грозного! Спрашивается, а почему Ивана Грозного? Почему не Дмитрия Ивановича Донского, князя Московского, великого князя Владимирского и Новгородского, родившегося 12 октября 1350-го?
- Я вообще теряюсь. На весь СССР не нашлось толковых специалистов, которые могли бы показать, как именно работает машина времени? Я, как человек, некогда служивший на машине времени, сделал бы все намного лучше.
- Я тоже. Но вернемся к выбранному создателями времени – то есть, периоду правления Ивана Васильевича Рюриковича, он же Иван Грозный. Хотя изначально так называли его деда и полного тезку, Ивана Васильевича Рюриковича Третьего. Это он получил прозвище Грозный. Могли бы и в его эпоху переместить Шурика. Но да Бог с ним.
Кстати, забегая вперед, не могу не сказать про чудовищную истерическую неточность, от которой я пять минут сидел с фейспалмом. В сцене допроса милиционерами Иван Васильевич на вопрос о годе рождения отвечает: «Тысяча пятьсот тридцать третий от Рождества Христова.», хотя Иван Грозный родился 25 августа 1530 года, а летоисчисление «от Рождества Христова» было введено Пётром I только в 1700 году. До этого на Руси вели летоисчисление «от сотворения мира». Таким образом, ответ Ивана Васильевича должен был звучать как «Лето семь тысяч тридцать восьмое от сотворения мира».
Вот слышишь такое и думаешь: вы это серьёзно? Это что, какая-то секретная информация? Это 6-й класс, когда начинается история Руси. Ну ладно, Петра проходят в 7-м. Блин, вы че, учебники не могли найти? Да они в каждой советской квартире были!
- Это, как ты понимаешь, не важно. Художник так видит.
- Дальше больше: в лифте царь крестится тремя перстами. Тремя, Карл! До 1653 года, то есть до реформы патриарха Никона, православные крестились двумя перстами! У вас что, царь, не первый раз в будущее попадает?
Скипетр и держава, которые держит в руках Бунша (и которые изображены на иконе), как символ царской власти появились на сто лет позднее происходящих событий, в XVII веке.
- Не смогли привлечь толковых историков.
- Отказываюсь понимать. В Москве тогда работали замечательные специалисты по средневековой Руси и по эпохе Ивана Грозного в частности. Да в конце концов, полно же иллюстративного материала во всяких энциклопедиях. Лень открыть и посмотреть?
- Такой вот уровень наших киноделов.
- Ну это же банальное неуважение к людям, к эпохе, это не профессионализм! Как вас вообще выпустили-то из ваших ВГИКов?
- Идиоты. Просто идиоты.
Ты, кстати, забыл сказать, что Шурик сотрудничает с Жоржем Милославским, жуликом и вором! Мне вот интересно, как это у вас так получается: наша творческая интеллигенция вся такая прогрессивная, против коррупции и воровства, но почему-то все время дружит с уголовниками. Социально близкие, видать. Ты, кстати, понял, зачем этот герой вообще нужен?
- Нет.
- Как человек, знающий массу домушников, замечу, что ведет он себя крайне странно. Такой долго бы на свободе не пробыл. Да, Дементий? Опять спит.
- Очень в глаза бросается, что актёр Куравлев носит парик. И видно, что не качественный. Я даже знаю, у кого они его покупали. Бородавку Крамарову, видимо, там же брали. Или это родинка – непонятно. Очень нереалистичная, сразу заметно, что приклеили. Хочется просить: вы вообще, бородавки-то видели? У нас в Эрмитаже есть целый зал с бородавками, так трудно было сходить, посмотреть, а потом нарисовать?
- Я тебе рассказывал, как я был в галерее Уффици?
- Да.
[все равно рассказывает]
- Ну а дальше мое любимое: стрельцы и опричники, одетые в костюмы не по размеру, едут на войну. А ее нам не показали! Там же столько всего в этот момент происходило: тут тебе и серия конфликтов, которые условно называют Ливонской войной, хотя это исторически неправильно. У нас про это был целый цикл роликов
- Линк под роликом.
- … Тут тебе и битва при Молодях, и походы на Казань и Астрахань, и покорение Сибири. Где это все? Куда бюджет-то ушел?
- Известно куда!
- В итоге что может узнать рядовой зритель о том времени? Да ничего. У меня есть кое-какие мысли по этому поводу, но я потом отдельный ролик про это запишу, у себя дома. Я там две камеры прикупил и поочередно то в одну, то в другую поворачиваюсь и что-то говорю. Правда, на монтаже потом про это забываю и в итоге в ролике головой-то я кручу в камеры, а показываю все равно с одного ракурса! А-ха-ха!
- А-ХА-ХА-ХА! А-ХА-ХА-ХА!
[хрю-хрю]
- В общем, не смотреть ни в коем случае. Тупое говно тупого говна! Потраченного времени откровенно жаль.
- Товарищи, вы когда просите такое разобрать, вы же нас отвлекаете от вещей более важных.
- Например, от зарабатывания денег. Дорогие друзья, вместо того, чтобы смотреть всякую херню, лучше идите и получите хорошее образование, найдите востребованную профессию и переезжайте туда, где больше платят. Как там говорил наш дорогой товарищ Иисус: покрась скамейку.
- Да, так точно.
- А на сегодня все. До новых встреч.