Сообщаю всем жаждущим, что на ЖЖ (http://www.livejournal.com) отменена регистрация по кодам. Надолго ли - неизвестно.
Но! Ловите свой шанс - сейчас можно зарегистрироваться свободно и бесплатно.
Вливайтесь в самое большое сообщество РуНета! Нас уже более 20000!
Зыж это не реклама... местные дневники мне тоже нравятся... только.. это совсем другое....
Все, кто воспользовался моей подсказкой, могут зафрендить меня Мой ник в ЖЖ vinsent_ru
Удачи!

Полёт

Рукопись, найденная в чехле от гитары.

Понедельник

День тяжелый. Сижу на работе, но мне не работается. Думаю о ней. Думаю долго, целый день. Почему все как-то не так? Хочется раскрыть перед ней свою любовь, но ничего не получается. Когда вижу ее - как будто замерзаю снаружи, затвердеваю, и внутренний огонь не может пробиться в окружающий мир. Она мило мне улыбается, но она ничего не знает.
Мы видимся часто - каждый день по дороге на работу, в автобусе. Она всегда сидит у окна, а я стою чуть впереди. Так мы и едем. Она смотрит в окно, а когда думает, что не вижу - то на меня. Я смотрю на нее, когда она смотрит в окно, и в пол, когда она смотрит на меня. Мы не встречаемся глазами, мы - как два танцора - партнеры в странном танце, когда двое кружатся вокруг общего центра или вокруг друг друга, но не смотрят, не касаются, проходя близко-близко, и - бесконечно далеко. Но меня все время к ней тянет.
Едем. Я выхожу на Площади Трех Ключей, а она продолжает путь. Куда? Я не знаю. Мне просто хорошо ехать так, хорошо до того самого момента, когда надо выходить. Но я не смотрю на нее, я прохожу вперед и выхожу на улицу. Мне хочется обернуться, чтобы посмотреть, не смотрит ли она мне вслед. Как в известной песне. Глупо, наверное, но это так. Я не решаюсь, боюсь разрушить очарование. Вдруг она не смотрит? Как я тогда буду ездить с ней в одном автобусе? Я не смогу. Мне хочется, чтобы она смотрела.

Вторник

Сегодня я чуть не опоздал на автобус. Обычно я вхожу в переднюю дверь и прохожу к своему месту, а она уже здесь, и начинается игра. Но это недолго, всего шесть остановок. Почему автобус едет так быстро! А сегодня я задержался, когда увидел автобус, думал - не успею. Но водитель - хороший дядька, он увидел, как я бегу, и подождал.
Я влетел в заднюю дверь, и мы поехали. Народу было довольно много, я начал пробираться к своему месту, но это было не просто, и мы проехали две остановки, пока я не пробрался вперед. И тут мое сердце как будто замерло, почти остановилось, а потом забилось быстро-быстро. Она сидела на своем обычном месте, но не так, как раньше. Я увидел, что она беспокойно вертит головой, поглядывая то на переднюю дверь, то на место, где я обычно стою. Душа моя ликовала. Значит, ей не все равно! Я дождался, когда на третьей остановке народ продвинулся вперед, и занял свое обычное место. При этом краем глаза я видел, как осветилось ее лицо, правда, лишь на секунду, когда она увидела меня. Потом она быстренько вернула лицу безмятежно-равнодушное выражение и повернулась к окну, но я видел блеск в ее глазах, и мне было хорошо. Больше ничего особенного не случилось, но весь день у меня было замечательное настроение.

Среда

Какие у нее красивые глаза! Синие, как летнее небо в полдень, глубокие, как озеро Байкал, и блестящие, как истинное серебро. Сегодня в автобусе она уронила свой платочек, белый, легкий, с кружевом по краю. Я бросился поднимать и поймал на лету в тот же миг, что и она. Наши руки встретились, а потом встретились взгляды. И уже не могли разойтись весь остаток пути. Мы молчали. Она лишь прошептала "Спасибо" чуть осипшим от волнения голосом, приятным, мелодичным, чистым. В этом голосе звенели колокольчики. Я ответил "Пожалуйста", и мой собственный голос показался мне таким же немузыкальным, как слова Гэндальфа после речей изменника Сарумана.
Когда пришло время выходить, я не нашелся, что сказать, лишь неловко улыбнулся и молча пошел к выходу. Но глаза мои сказали: "Завтра здесь же, да?" А ее взгляд, задумчивый, сразу погрустневший, ответил: "Да. Я буду ждать". Я вышел из автобуса и оглянулся. Она смотрела мне вслед.

Четверг.

Сегодня я решился и заговорил с ней. Болтали ни о чем, я слушал ее голос и таял. Шесть остановок промелькнули как шесть секунд. Я узнал ее номер телефона. Скорей бы наступил вечер. Тогда можно будет позвонить ей.

Пятница.

Вчера звонил ей, и мы опять болтали, я не знаю сколько. Время летит как стрела из арбалета: очень быстро, не уследить. Сегодня вечером я снова увижу ее. Мы пойдем к Старой Башне - излюбленное место всех влюбленных. Сегодня я сыграю ей свою самую лучшую песню. Лучшую, потому что эта песня о ней. Может показаться, что во всем мире есть только я и она, но это не так. Есть еще Музыка, музыка, которая связывает нас. Я не писал об этом, потому что это всегда со мной, это трудно осознать, отделить от себя. И все же - музыка в нас, вокруг нас и между нами. Она связывает и объединяет нас. Когда я смотрю на нее, я слышу тихую, но очень ясную мелодию, эта мелодия вьется, изменяется вместе с выражением ее лица, глаз, движением губ, взмахом руки. В нее органично вплетается ее голос, ее смех, даже ее молчание. Для меня она и музыка - это одно. Поэтому я буду играть так, как не играл никогда раньше. То, что я хочу сказать, может сказать только моя гитара. Слова здесь бессильны, да они и не нужны. Потому что я знаю, что она чувствует это, она слышит эту музыку. Когда наши мелодии сливаются, мне кажется, что я могу летать. Но пока это все было почти случайно, мимолетно. А сегодня, у Старой Башни - этот вечер будет мой и ее, и пусть остерегутся те, кто случайно окажется рядом. Эта музыка не для чужих ушей, не для равнодушных сердец. Это - только для нее. Всякий другой, если только он не кристально чист душой - умрет. Так написано в старых книгах, о других событиях и по другому поводу, но я знаю - так будет. Сегодня в полночь я наложу на струны Лунное заклятье.

Вечер пятницы.

Мы идем, рука в руке, ничего не нужно говорить, слова лишь мешают общению двух душ. Воздух вокруг нас дрожит от скрытой энергии, и тихая мелодия сопровождает нас. Вокруг пусто в этот предзакатный час, природа дышит спокойствием. Нижний край солнца - вровень с горизонтом. Она идет, гордо подняв голову, удивленно глядя на засыпающий мир, и в ее глазах отражается солнце, небо, деревья вокруг нас и я сам. Ее глаза искрятся скрытым смехом, когда она принимает важный вид, копируя сидящую в пятне солнца кошку, но смех брызжет из глаз, и она смеется, а вслед за ней смеюсь и я. Кошка неодобрительно смотрит на нас, а потом отворачивается. Ей не хочется с нами связываться.
Мы стоим на Первом балконе. теперь верхний край солнца едва виден над далеким горизонтом. Перед нами лежит степь, справа ее рассекает небыстрая река, а слева, далеко-далеко на юге, степь поглощают мрачные и величественные горы. Но мы смотрим на запад, так же, как смотрели на запад древние витязи, смотрели с надеждой и верой. Последний луч солнца падает на нас, зажигая маленькие искры в ее глазах. Я поворачиваюсь к ней и вижу в ее глазах то, что и должен был увидеть. Она тоже знает правила этой игры. Я медленно целую ее, и заходящее солнце навсегда остается на наших губах и в наших глазах. Поцелуй длится долго, как жизнь, но это лишь краткий миг, пока солнце не исчезает целиком в великом океане ночи. Тогда налетает порыв теплого ветра, донося до нас запахи далеких земель, заставляя трепетать ее легкое серебристое платье. Я отпускаю ее, и на землю опускаются сумерки. Мы стоим, обнявшись, и время бежит незаметно. Наше время наступает. Наше время - ночь. Далеко за рекой звонит колокол на колокольне церкви. День умер.
Я опять беру ее за руку, и мы медленно поднимаемся по темной винтовой лестнице, лишь кое-где освещенной угасающим отсветом дня из узких бойниц, пробитых в толстых каменных стенах. Вот и Второй балкон. Он висит над землей, и высота здесь - дух захватывает. Выше пятиэтажного дома, где я живу. На земле царит ночь. Гирлянды огней разбегаются в разные стороны, вспыхивают, гаснут, снова зажигаются. В городе люди отдыхают и готовятся ко сну. Но нам не до сна. сейчас - наше время. Я достаю из сумки свертки с едой, а потом, очень осторожно - прозрачный сосуд с серебристой жидкостью. Форма сосуда - такая же, как у Башни - вытянутая вверх в стремлении к небу.
-Что это, - спрашивает она, но я догадываюсь, что она знает ответ.
-Это напиток силы, - отвечаю я ей. Это не ложь, нет, я никогда не смогу солгать ей. Просто здесь, в этом мире, нельзя пользоваться истинными именами, старыми словами забытого языка. Здесь можно лишь намекать на суть вещей, не говоря ничего открыто. Она тоже это знает.
Я разливаю жидкость в два высоких хрустальных бокала. Мы подходим к краю балкона, к широким перилам, и смотрим на запад. На востоке горит огнями ночной город, но нам нет до него дела. Мы сейчас - в другом времени, и городу нас не достать.
Она поворачивается ко мне и поднимает бокал. Я делаю то же самое.
Мы соединяем свободные руки в крепком пожатии, наши лица сближаются. Случайное облако испаряется под светом луны, и этот серебристый свет заливает Второй балкон, парящий высоко над землей.
Ее глаза в лунном свете сверкают, как два бриллианта, серебряными блестками. От соприкосновения с лучистыми отблесками серебра полной луны в бокалах начинается реакция. Тысячи серебристых пузырьков взлетают вверх, и кажется, будто истинное серебро кипит и пузырится у нас в руках. Ее платье начинает светиться холодным призрачным светом, и она стоит передо мной, близко-близко, и смотрит мне в глаза - моя Серебряная Леди. Не верится, что еще в понедельник я даже не мог с ней заговорить! На самом деле я знаю ее уже давно, многие тысячи лет. Мы опять нашли друг друга.
-За встречу! - говорит она, и серебряные колокольчики разливают в воздухе нежный перезвон.
-За встречу! - говорю я, и теперь в моем голосе слышны звуки труб и топот коней, звон мечей и звон гитары.
Мы поднимаем бокалы и выпиваем жидкость до дна, не отрываясь глядя - глаза в глаза. Потом, единым слитным движением, бокалы летят на пол, разбиваясь вдребезги с серебряным звоном, и наши губы снова встречаются, смешивая наши запахи с запахом старинного вина.
-Ну, здравствуй, - шепчу я, и ее голос вторит мне.
Мы возвращаемся к нашим вещам и не торопясь ужинаем. Потом начинается разговор, бесшумный, почти неслышный, но это - для всех других, а для нас - вполне реальный, разговор взглядов и прикосновений, разговор любви.
-Где ты был эту тысячу лет? - спрашивает она, доверчиво положив голову мне на плечо.
-Как ты жила эту тысячу лет? - спрашиваю я, гладя ее серебристые волосы.
Время приближается к полночи. Мы поднимаемся наверх, на крышу Башни. Здесь очень мало места, площадка - квадрат два на два шага, огороженная зубчатым парапетом. Я сажусь на него и достаю из чехла гитару. Ее лакированные коричневые бока матово поблескивают под луной. Она садится рядом, улыбаясь мне в темноте. Она ждет. Я провожу по струнам рукой, легко касаясь их кончиками пальцев. Струны очень хороши, но сегодня мне нужно нечто иное. Я
негромко произношу нараспев несколько строчек на забытом ныне языке - теперь можно. Под звуками моего голоса струны истончаются и превращаются наконец в тонкие лучики лунного света, протянутые от колков к подставке. Лунное заклятие вступает в силу.
Все, теперь можно играть.
Я беру первый аккорд. Звук возникает из ниоткуда, мчится к луне и рассеивается вместе с ее светом далеко внизу. Постепенно из тьмы рождается мелодия - величественная, медленная, печальная. Она рассказывает о том, как я жил, как был одинок, как искал и не мог найти. Долгие века одиночества. Гитара плачет и вздыхает, и я вижу, что она тоже плачет, серебряные слезинки катятся по щекам. Я начинаю другую мелодию. Вот я - на коне, вот сижу в тиши библиотек, вот - кую свой самый лучший меч. Под моими пальцами оживает память веков, и давно ушедшие люди встают рядом с нами и разговаривают.
-Ты помнишь? - спрашивает моя гитара.
-Помню, - отвечает ее взгляд.
В ее руках появляется серебряная флейта. Она начинает играть, и я вижу всю ее жизнь, проходящую от звука к звуку, от века к веку, то веселую и легкую, то грустную и тяжелую, но всегда одинокую. Я вижу, как отправляется на войну, чтобы не вернуться, гордый рыцарь, чье сердце было разбито одним ее случайным взглядом, я вижу, как серебряный стилет пронзает сердце подлеца, который пытался взять ее силой, и гнев закипает в моей душе. Но она смотрит на меня, мелодия вьется дальше, и я успокаиваюсь.
-Все теперь хорошо, все прошло, -как будто говорит мне она.
Ее мелодия скачет, как ручеек по камням, звеня переливами на перекатах, пока не превращается в мощный поток, который сливается с другим, вынырнувшим из темноты, из пустоты одиночества. Моя мелодия вплетается в ее, и как будто солнце встает над нами. Нет больше тьмы, нет больше одиночества. Замолкает флейта, но ее эстафету подхватывают два голоса - один легкий, прозрачный, серебристый, другой - мощный, гибкий, низкий. Слов не разобрать, но смысл ясен - мы вместе, вместе навсегда.
Из паутины звуков рождается тонкий силуэт моста, серебристо-синего, прозрачного. Он идет по воздуху от самого верха башни вдаль, в ночное небо. Мы оба знаем, куда он ведет. Там, на том конце моста - наш дом. Мы возвращаемся.
Прощай, странное измерение, полное противоречий, споров, сомнений, ненависти и любви. Мы выдержали испытание разлукой, ты научило нас любить без оглядки, не надеясь на века, которые ждут впереди, любить здесь и сейчас. Прощай, чудесный мир, мы будем по тебе тосковать. Свою рукопись я положу вместе с гитарой, я знаю, что кто-нибудь обязательно найдет ее. Это будет тот, кто не побоится подняться в вышину Старой Башни в лунную полночь. Может, ему эта гитара нужнее, чем мне.
Все, любимая, я докончил начатое в этом мире. Идем, нас уже ждут. Тысячелетие одиночества закончилось.

* * *

- Мама, мама, послушай, какая песня!
- Засыпай, уже очень поздно.
- Мама, но я слышу песню! Я не хочу спать, я хочу послушать еще!
- Нет никакой песни, это кузнечики в траве играют на своих маленьких скрипках.
Мама просто не слышит.
- Нет, это не кузнечики...
- Спи, мой фантазер, спи...
Мама уходит.
- Когда я вырасту, я напишу песню еще лучше, - решает мальчуган, поворачивается на бок и засыпает. Ему снится странный сон: мужчина и женщина идут по невесомому воздушному мосту высоко в небе, женщина поет, и ее удивительный голос проникает в самое сердце мира, наполняя его любовью.

* * *

Запись в том же дневнике, почерк - другой.
Какая удивительная история. Я нашел дневник вместе с гитарой. Теперь не могу уснуть, думаю. Кто они были, откуда пришли и куда ушли? Я не знаю. Знаю только, что я благодарен им. Там, на Башне, я чуть не сделал шаг в пустоту, но что-то меня удержало. В свете луны я увидел гитару в чехле, она возникла словно бы из этого призрачного света. Но гитара оказалась настоящей, и еще там был этот дневник. Я прочитал его, и теперь я знаю - в этом мире нет одиночества, а есть лишь ожидание.
Мое отчаяние куда-то исчезло, и я спущусь с Башни совсем другим человеком. Завтра я подойду к той девушке, которая все время сидит напротив меня за столиком в библиотеке. Я найду слова, которые проникнут ей в сердце. Я знаю, так будет. В ее глазах я уже прочитал ответ, но вчера я не смог бы правильно понять его.
И еще одно - Лунное заклятье по-прежнему действует! Это заставляет меня верить в то, что здесь написано. Настанет ночь, когда я сыграю ей свою самую лучшую песню - на лунных струнах.

Эпилог

Из милицейского отчета.

«Возле основания старой водонапорной башни в северной части городского парка случайным прохожим были обнаружены тела Владимира А. и Ирины С. Прибывшая бригада оперативного реагирования выяснила причину смерти – множественные переломы и повреждения вследствии падения с верхней площадки башни. Там же, наверху, был найден пустой чехол от гитары. Где находится сама гитара, неизвестно. Обнаружены следы присутствия третьего лица, вероятно гитару забрал он. Более пока о нем ничего не выяснено. По результатам вскрытия определено наличие неустановленного наркотика предположительно сильного действия в крови обоих погибших. Эксперты высказывают мнение, что изначальной причиной падения явился именно наркотик. Однако ни установить вид наркотика, ни каналы его распространения возможным не представляется. В связи с этим дело переводится в разряд «нераскрытых».
Далее приписка другим почерком: «Тела погибших исчезли из морга в ту же ночь, медперсонал ничего подозрительного не заметил, посторонние лица на територию морга не заходили. Видимо, работает организованная группа, заметающая следы. Начальнику управления по борьбе с наркотиками взять дело под личный контроль.»
Дело так и не было раскрыто, тела обнаружены не были, кто побывал на башне после прыжка двух влюбленных, так и осталось неизвестным. Но с тех пор влюбленные со всего города в один и тот же день приносят цветы и оставляют их возле старой башни.

© Vinsent 2.09.98-3.09.98-13.12.2001

Сижу на работе, принес из дому винт и сбрасываю всякое на болванки... уже 6 из 10-ти записал.. мда... ато мелкому хочешь игруху поставить свежую, а места нету Теперь однако полехче будет, посвободнее

Стать ПЧ - это больше чем просто
щелкнуть мышкой по ссылке между глотками чая
это радость чья-то, быть может
пускай местами нечаянная
это как потеря невинности
и первый шаг в темную комнату
начинание.. упущение... ощущение...
а о чем это?
----------------------------------------------------------------
вобщем, читаю теперь вот тут http://www.journals.ru/journals.php?userid=19228
почему? потому что стихи... да.... нравится....

постоПЬЯННЫЕ читатели ) или.. просто пьяные? )

качаю ослом последний альбом Mike Oldfield-а... упс.. уже не качаю... а 3 сволочи с меня так и продолжают его тянуть.. дармоеды... но все равно, меньше 10 метров осталось.....

Вот так вот закрутило.... работа, семья, здоровье... проблемы... эх..... но я еще жив, если кому интересно

Состояние: никакое

Делаю загранпаспорт... клево!

Таки да, в черепушке снова чтото завелось и зреет... и возможно созреет новый рассказ.. а пока... начать посты старого, чтоли?

В субботу купили среди прочего настольную игру от фирмы "Технолог" - Арена магов. Сделана, понятно, под влиянием MtG. Но кроме того - имеется поле для тактических битв, которое, кажется, только усложняет все. Кроме того принцип формирования и разделения карт по колодам непонятен. В MtG цвет магии определяет направленность заклинаний, здесь структуры не видно.
К тому же игра, как выяснилось, оч. долгая - даже чтобы вынести одну чужую карту, приходится попотеть. Ощущщение что баланса как такового нет.
Ну и как обычно, куча огрехов в техническом плане - например кубик, который регулярно стнаовится на ребро.
Вобщем играть можно, но осторожно