дневник заведен 08-04-2009
цитатник:
- • лента
дневник:
- • список
- • календарь записей
- • группы записей
- • rss
Воскресенье, 12 Апреля 2009 г.
02:47 Глава -2. Обращение
Любая физическая боль рано или поздно заканчивается. Моя не стала исключением.
За то время, что я был без сознания, если так можно назвать моё состояние, Карлайлу удалось переместить меня к себе домой. Он знал на собственном опыте, чем грозил новообращенный вампир в больнице, поэтому принял меры, чтобы свести к минимуму необратимые последствия моей жажды. Поскольку во время эпидемии зараженных запирали в палатах и минимизировали контакты с другими людьми, чтобы не распространять грипп дальше, то у Каллена была непростая задача. Как он потом объяснил мне, его задумка удалась без серьезных осложнений лишь потому, что Карлайла очень уважали в госпитале, и меня отдали ему на руки под обещание, что я или выздоровею, или уйду из его дома уже в гробу. Впрочем, ходить в больном состоянии я уже не мог. Это также было своеобразной гарантией того, что Карлайл сдержит свое обещание.
Моё перерождение заняло почти неделю. Это достаточно долгий срок, поскольку обычно хватает двух - максимум четырех дней для того, чтобы появился новый вампир. Но видимо, потому что мой организм был слишком измотан болезнью, клетки тела не находили ресурсов, чтобы перестроиться.
Очнулся я с дикой жаждой. Непонятное желание сводило с ума. Я дернулся, пытаясь встать, но меня за плечи удерживал Карлайл. На мое счастье, организм очень ослаб после болезни и столь длительного перерождения, и у меня не было той обычной силы новорожденного, иначе б Каллен не удержал меня от утоления жажды. А вампир, сходящий с ума от жажды, это очень большая проблема. Я не смог бы остановиться.
Он достаточно долго держал меня, пытаясь словами объяснить, что происходит, почему меня сводит с ума жажда. Это было похоже на полный бред, не хотелось верить ни единому слову. Сказка, вымысел, легенда.
Потом я услышал фразу «Это бесполезно», хотя в тот момент я вроде не видел, как его губы шевелились. Но тогда я об этом не задумывался, все мысли вытесняла одна, и от нее никуда нельзя было деться. Он протянул мне стакан с какой-то красной жидкостью, и я одним залпом осушил его. Но этого было мало. Хотелось еще. Карлайл наконец отпустил меня из своей мертвой хватки.
- Пойдем, я покажу тебе кое-что. Может, тогда ты наконец поймешь, о чем я тебе говорю. И поверишь.
Мы спустились с ним в подвал. Там на мясном крюке за заднюю ногу была подвешена лань, а под ней стояло ведро, куда стекала кровь. От концентрированного запаха крови закружилась голова, я дернулся, но Карлайл успел перехватить меня.
- Не превращайся в животное. Держи себя в руках.
Он подошел к ведру и наполнил стакан, зачерпнув.
- Пей. И слушай меня внимательно. Всё, что я скажу, правда. И с этим придется мириться. Ты вампир. Ты пьешь кровь.
Я поперхнулся, но тут же припал к стакану обратно – желание пересиливало отвращение. Он продолжил.
- Это утоляет твою жажду. Тебе время от времени нужна кровь, и этого не избежать. Я расскажу тебе, как справляться со своими желаниями, но ты должен мне поверить. Понять, что это правда, а не вымысел. Пока что ты слаб, ты был без сознания…
- Практически десять дней. Это слишком долго для перерождения, - закончил я за него. Голос хрипел, что-то не в порядке было со связками.
Он заинтересованно на меня посмотрел.
- Откуда ты знаешь?
- Вы сами это сказали.
- Я не говорил.
- Но я слышал. Значит, сказали.
- Интересно. Ладно, с этим мы попробуем разобраться позже. А пока слушай дальше. У тебя не бьется сердце, а температура тела соответствует температуре окружающей среды. По сути твое тело мертвое. Но ты живешь, пусть в немного ином состоянии.
- Что вы со мной сделали?!
Я дернулся в сторону Карлайла, пытаясь повалить его на землю. Я наконец понял, что всё, что он говорит, правда. А значит, если верить легендам, словам врача и тому неопровержимому факту, что у меня в руках пустой стакан, в котором была кровь животного, то я вампир. Монстр. Мертвый урод. Я сжал руку и раздавил стакан. В тот момент я ненавидел Карлайла и был готов его задушить. Кровь дала сил и помогла справиться с первой самой безумной жаждой.
- Убью! – я прижал его к стене, схватив руками за горло.
- Эдвард, постой, дай я объясню. Твоя мать просила меня…
Я снова слышал голос Карлайла, но не видел, как его губы двигались. Моя мать… Ее больше не было. Она просила… Мне помочь… Как угодно… Чтобы я выжил…
Я в растерянности отпустил Карлайла и посмотрел на осколки стакана
- Нам с тобой надо поговорить. И я очень тебя прошу – подержи себя в руках хотя бы на время разговора.
За то время, что я был без сознания, если так можно назвать моё состояние, Карлайлу удалось переместить меня к себе домой. Он знал на собственном опыте, чем грозил новообращенный вампир в больнице, поэтому принял меры, чтобы свести к минимуму необратимые последствия моей жажды. Поскольку во время эпидемии зараженных запирали в палатах и минимизировали контакты с другими людьми, чтобы не распространять грипп дальше, то у Каллена была непростая задача. Как он потом объяснил мне, его задумка удалась без серьезных осложнений лишь потому, что Карлайла очень уважали в госпитале, и меня отдали ему на руки под обещание, что я или выздоровею, или уйду из его дома уже в гробу. Впрочем, ходить в больном состоянии я уже не мог. Это также было своеобразной гарантией того, что Карлайл сдержит свое обещание.
Моё перерождение заняло почти неделю. Это достаточно долгий срок, поскольку обычно хватает двух - максимум четырех дней для того, чтобы появился новый вампир. Но видимо, потому что мой организм был слишком измотан болезнью, клетки тела не находили ресурсов, чтобы перестроиться.
Очнулся я с дикой жаждой. Непонятное желание сводило с ума. Я дернулся, пытаясь встать, но меня за плечи удерживал Карлайл. На мое счастье, организм очень ослаб после болезни и столь длительного перерождения, и у меня не было той обычной силы новорожденного, иначе б Каллен не удержал меня от утоления жажды. А вампир, сходящий с ума от жажды, это очень большая проблема. Я не смог бы остановиться.
Он достаточно долго держал меня, пытаясь словами объяснить, что происходит, почему меня сводит с ума жажда. Это было похоже на полный бред, не хотелось верить ни единому слову. Сказка, вымысел, легенда.
Потом я услышал фразу «Это бесполезно», хотя в тот момент я вроде не видел, как его губы шевелились. Но тогда я об этом не задумывался, все мысли вытесняла одна, и от нее никуда нельзя было деться. Он протянул мне стакан с какой-то красной жидкостью, и я одним залпом осушил его. Но этого было мало. Хотелось еще. Карлайл наконец отпустил меня из своей мертвой хватки.
- Пойдем, я покажу тебе кое-что. Может, тогда ты наконец поймешь, о чем я тебе говорю. И поверишь.
Мы спустились с ним в подвал. Там на мясном крюке за заднюю ногу была подвешена лань, а под ней стояло ведро, куда стекала кровь. От концентрированного запаха крови закружилась голова, я дернулся, но Карлайл успел перехватить меня.
- Не превращайся в животное. Держи себя в руках.
Он подошел к ведру и наполнил стакан, зачерпнув.
- Пей. И слушай меня внимательно. Всё, что я скажу, правда. И с этим придется мириться. Ты вампир. Ты пьешь кровь.
Я поперхнулся, но тут же припал к стакану обратно – желание пересиливало отвращение. Он продолжил.
- Это утоляет твою жажду. Тебе время от времени нужна кровь, и этого не избежать. Я расскажу тебе, как справляться со своими желаниями, но ты должен мне поверить. Понять, что это правда, а не вымысел. Пока что ты слаб, ты был без сознания…
- Практически десять дней. Это слишком долго для перерождения, - закончил я за него. Голос хрипел, что-то не в порядке было со связками.
Он заинтересованно на меня посмотрел.
- Откуда ты знаешь?
- Вы сами это сказали.
- Я не говорил.
- Но я слышал. Значит, сказали.
- Интересно. Ладно, с этим мы попробуем разобраться позже. А пока слушай дальше. У тебя не бьется сердце, а температура тела соответствует температуре окружающей среды. По сути твое тело мертвое. Но ты живешь, пусть в немного ином состоянии.
- Что вы со мной сделали?!
Я дернулся в сторону Карлайла, пытаясь повалить его на землю. Я наконец понял, что всё, что он говорит, правда. А значит, если верить легендам, словам врача и тому неопровержимому факту, что у меня в руках пустой стакан, в котором была кровь животного, то я вампир. Монстр. Мертвый урод. Я сжал руку и раздавил стакан. В тот момент я ненавидел Карлайла и был готов его задушить. Кровь дала сил и помогла справиться с первой самой безумной жаждой.
- Убью! – я прижал его к стене, схватив руками за горло.
- Эдвард, постой, дай я объясню. Твоя мать просила меня…
Я снова слышал голос Карлайла, но не видел, как его губы двигались. Моя мать… Ее больше не было. Она просила… Мне помочь… Как угодно… Чтобы я выжил…
Я в растерянности отпустил Карлайла и посмотрел на осколки стакана
- Нам с тобой надо поговорить. И я очень тебя прошу – подержи себя в руках хотя бы на время разговора.
Разделы [ Past ]
Четверг, 9 Апреля 2009 г.
13:05 Глава -1. Начало
Родился я давно. Достаточно давно, чтобы не говорить об этом вслух. Да и не имеет это особого значения. Своей родиной считаю Соединенные Штаты, хотя за всю свою жизнь немало перемещался по всему миру. Моё детство мало отличалось от детства любого подростка – разбитые в кровь колени, драки, походы с отцом в лес, школа и все те мелочи, которые присущи парню 7-14 лет. Я учился в местной школе, помогал отцу с техникой. Ничего особенного или уникального. Мою жизнь можно было уверенно назвать жизнью среднестатистического американского подростка. Шли года, мои родители начали жалеть о том, что я единственный ребенок в семье, но они уже не были в том возрасте, когда стоит заводить детей. Слишком была высока вероятность серьезных осложнений, тем более при не очень высоком уровне медицины того времени.
Потом началась Первая мировая война, которая затронула практически весь мир. Когда отец ушел на войну, я стал для матери опорой. Я считал себя ответственным заменить отца, пока того не было в доме. Помогал по хозяйству, старался не давать матери ни единого повода расстраиваться, не грустить вечерами. И я считаю, мне это неплохо удавалось.
Одно из негативных последствий Первой мировой - эпидемия испанского гриппа (La Pesadilla). Эта болезнь считалась и до сих пор считается едва ли не самой страшной эпидемией гриппа за всю историю человечества, было немало смертей, города вымирали полностью. И эпидемию было не остановить. За те два года, что свирепствовал грипп, погибло намного больше людей, чем в самой войне.
Когда мой отец вернулся, мать была без ума от счастья. Она всеми вечерами не отходила от него, они были вместе практически все сутки напролёт. Но это была преждевременная радость, к сожалению. Эпидемия не обошла стороной мою семью. Сначала заболел отец, он начал сильно кашлять, стал задыхаться, а на губах после очередного приступа оставалась его собственная кровь. Мы с матерью отвезли его в больницу, но врач сказал, что ему уже не суждено выжить. Он быстро умер. Прошла всего неделя с момента его первого кровавого кашля, как его не стало. Мать не находила себе места. Только ее надежда на его возвращение оправдалась, как она снова потеряла отца. Теперь уже навсегда. Вместо моей матери рядом со мной осталась лишь ее потерянная тень.
Практически сразу после того, как моего отца положили в больницу, заболел я. Я пытался скрыть этот факт от матери, не хотел ее расстраивать, не хотел терять остатки её, но, видимо, симптомы были слишком заметны. Она настояла на том, чтобы я также лёг в больницу, стала ухаживать за мной, поскольку врачи не могли постоянно заниматься одним пациентом. Я долго болел, долго и мучительно. Лучше не становилось, существовала лишь грань между бредом и реальностью. И эта грань была слишком призрачна.
Как и следовало ожидать, мать также заболела. И намного серьезнее меня. Даже будучи больной, она старалась ухаживать за мной, помогала по мере сил. Это и сгубило ее. Она очень быстро ушла из жизни, растратив слишком много сил сначала на моего отца, а потом на меня. Я уже был практически мертв, я мало что помнил. Этот небольшой, но переломный период своей жизни я восстанавливал по рассказам сначала просто врача, а потом того, кто стал моим отцом - Карлайла Каллена.
Перед смертью она, может, что-то почувствовала, поняла, что от Каллена исходит какая-то внутренняя сила, и со слезами на глазах, с приступами кашля, которые постоянно прерывали ее, она из последних сил умоляла Карлайла помочь мне, не дать мне умереть. Она так и ушла из жизни у него на руках.
Ту ночь я так и не запомнил. Я не помнил ничего, кроме дикой боли, которая из маленького очага на шее переросла в пульсирующий пожар всего тела. Ничего, кроме адской боли, которая не давала ни вдохнуть, ни выдохнуть. Легкие жгло изнутри, мышцы сворачивало в жгуты. И единственной мыслью, которая маяком пульсировала в моей голове, было «лишь бы поскорее умереть».
Шёл 1918 год. Зима.
Потом началась Первая мировая война, которая затронула практически весь мир. Когда отец ушел на войну, я стал для матери опорой. Я считал себя ответственным заменить отца, пока того не было в доме. Помогал по хозяйству, старался не давать матери ни единого повода расстраиваться, не грустить вечерами. И я считаю, мне это неплохо удавалось.
Одно из негативных последствий Первой мировой - эпидемия испанского гриппа (La Pesadilla). Эта болезнь считалась и до сих пор считается едва ли не самой страшной эпидемией гриппа за всю историю человечества, было немало смертей, города вымирали полностью. И эпидемию было не остановить. За те два года, что свирепствовал грипп, погибло намного больше людей, чем в самой войне.
Когда мой отец вернулся, мать была без ума от счастья. Она всеми вечерами не отходила от него, они были вместе практически все сутки напролёт. Но это была преждевременная радость, к сожалению. Эпидемия не обошла стороной мою семью. Сначала заболел отец, он начал сильно кашлять, стал задыхаться, а на губах после очередного приступа оставалась его собственная кровь. Мы с матерью отвезли его в больницу, но врач сказал, что ему уже не суждено выжить. Он быстро умер. Прошла всего неделя с момента его первого кровавого кашля, как его не стало. Мать не находила себе места. Только ее надежда на его возвращение оправдалась, как она снова потеряла отца. Теперь уже навсегда. Вместо моей матери рядом со мной осталась лишь ее потерянная тень.
Практически сразу после того, как моего отца положили в больницу, заболел я. Я пытался скрыть этот факт от матери, не хотел ее расстраивать, не хотел терять остатки её, но, видимо, симптомы были слишком заметны. Она настояла на том, чтобы я также лёг в больницу, стала ухаживать за мной, поскольку врачи не могли постоянно заниматься одним пациентом. Я долго болел, долго и мучительно. Лучше не становилось, существовала лишь грань между бредом и реальностью. И эта грань была слишком призрачна.
Как и следовало ожидать, мать также заболела. И намного серьезнее меня. Даже будучи больной, она старалась ухаживать за мной, помогала по мере сил. Это и сгубило ее. Она очень быстро ушла из жизни, растратив слишком много сил сначала на моего отца, а потом на меня. Я уже был практически мертв, я мало что помнил. Этот небольшой, но переломный период своей жизни я восстанавливал по рассказам сначала просто врача, а потом того, кто стал моим отцом - Карлайла Каллена.
Перед смертью она, может, что-то почувствовала, поняла, что от Каллена исходит какая-то внутренняя сила, и со слезами на глазах, с приступами кашля, которые постоянно прерывали ее, она из последних сил умоляла Карлайла помочь мне, не дать мне умереть. Она так и ушла из жизни у него на руках.
Ту ночь я так и не запомнил. Я не помнил ничего, кроме дикой боли, которая из маленького очага на шее переросла в пульсирующий пожар всего тела. Ничего, кроме адской боли, которая не давала ни вдохнуть, ни выдохнуть. Легкие жгло изнутри, мышцы сворачивало в жгуты. И единственной мыслью, которая маяком пульсировала в моей голове, было «лишь бы поскорее умереть».
Шёл 1918 год. Зима.
Разделы [ Past ]
Chapter 14-1. Confessions
[Print]
Гость