Раскол

Знаю, обломки совпадут, ведь я видел, как они распались
Тлея под слоем пепла, в своей основе различались
Чистый замысел приведет в движенье любящие души
И разрушаясь по пути, на прочность связь проверит нашу
Тот свет, что наш огонь кормил, теперь прожег дыру меж нами
Мы с нетерпеньем ждем конца и нашу связь калечим сами

Я знаю, обломки совпадут, ведь я их видел разрушенье
И в этом нет ничьей вины, но все ж растет во мне стремленье
Тыкать пальцем, обвинять, смотреть, как рушится наш храм
Собрать осколки, чтобы связь установить опять меж нами

Поэзия, что идет
из предчувствия боли
Стоит этого, ведь она
Видит красоту
в диссонансе

Когда-то части были целым, но я видел, как оно распалось
Тлея под слоем пепла, от нашей жаждой задыхаясь
Отлично знаю, как опасно переоценивать былое
Распад нас ждет, хотя растим и укрепляем связь меж нами

Холод молчанья…
Ведет нас прямо…
К истощению…
Чувств состраданья…

Между теми двумя, что
Должны жить друг для друга

осколки совпадут
осколки совпадут
осколки совпадут
осколки совпадут!

Пробуждение было мгновеннным, неожиданным и болезненным.
Что-то яростно и нестерпимо больно и жарко ударило ей в спину.
Затем бока Ее сдавила ужасная и непонятная сила, Ее крутануло, завертело но вдруг давление прекратилось и одновременно с этим все вокруг залил яркий свет.
Кратчайшего мига хватило Ей, чтобы сделать открытие: "Я - свободна!" и осознание этого наполнило все Ее существо диким восторгом.
Свободна!
Свободна от своего тяжелого кокона, от маслянистой тьмы Гнезда, где Она вместе с другими Сестрами вела полусонное существование на протяжении неизвестно какого времени, от его затхлого запаха и приглушенных звуков...
Она вырвалась на свободу и осознание этого пьянило Ее.
Не в силах найти способа выразить обуревавшие ее эмоции, она бешено вертелась и упругие потоки воздуха сдували остатки воспоминаний о тьме и неволе.
На какое-то мгновение она вспомнила о своих Сестрах, все еще томящихся в сумраке, сдавленных своими коконами, и боль сожаления пронзила ее.
Однако, в этом новом мире, в новой жизни не было места негативным эмоциям, поэтому сожаление, мелькнув, исчезло, утонув в захлестывавшем Ее океане радости и ощущения полноты жизни.
В следующий миг она уже навсегда позабыла о том прежнем мире-тюрьме.
В той, прошлой жизни Она жила лишь мечтами, Она предчувствовала Полет и знала, что он будет прекрасен, но не знала, что настолько.
Она не знала, сколько времени провела в Гнезде, и Она очень смутно помнила то, что было до Ее попадания туда.
Но каждый миг Полета стоил вечности ожидания во тьме и Она полностью отдалась этому ощущению.

Не прилагая почти никаких усилий она летела, пронизывая собой пространство, и при этом тихонько пела от радости.
После первых мгновений удивления и восторга она сумела справиться со совими чувствами, и теперь, наконец, видела то, что было вокруг.
А вокруг был Мир. Огромный мир Света и Звука - полная противоположность тому мирку, который она покинула, как она теперь понимала, навсегда.
Из-за того, что в полете Ей приходилось крутиться вокруг своей оси, картина неба сверху чередовалась с землей внизу, а может быть, верх и низ были совсем не там, впрочем ей сейчас было не до того - она не ощущала никакой разницы между верхом и низом.
Она видела только сменяющие друг друга картины, причем быстро приспособилась к этой особенности, и начала различать детали.
А деталей было немало: яркое Небо, несравнимое ни с чем из ее прежнего опыта, светилось невероятно живым синим цветом, заляпанным белыми комьями облаков, посреди этого Неба сияло Солнце, проливающее потоки света и тепла на все окружающее.
Она впитывала всем телом этот свет и это непривычное тепло, правда, она была насыщена собственным теплом, дававшим ей энергию для полета, но здесь было совсем иное тепло - не сжигающее, а согревающее.
Небо влекло своей глубиной, манило погрузиться в него, и Ей казалось, что она могла бы бесконечно нырять в это небо, рассекая перья облаков, пронизывая их и, выныривая, растворяться в синеве.
Но с противоположной стороны от Неба была Земля.
Земля и в самом деле была противоположностью Неба: вместо чистой синевы, она представляла собой хаос, мешанину разных оттенков черного, серого и коричневого.
Но именно Земля давала жизнь - и ее покрывала сочная зеленая трава, по которой скакала всякая мелюзга, из Земли торчали толстые кривые пальцы деревьев, шелестевших листвой.

Несмотря на стремительность полета, Она замечала каждую деталь, Она впитывала всей кожей каждое движение, каждую частицу окружающего прекрасного Мира, и каждая мелочь приносила ей дикую радость.
Внезапно перед ней выросло препятствие.
Возникла короткая мысль "увернуться", но импульс, двигавший Ее, направивший Ее в полет, был слишком силен и не в Ее силах было изменить направление полета.
Она четко увидела плотно сплетенные крест-накрест волокна впереди, и, ударившись в них, легко пробила эту преграду, но за ними последовала следующая.
Проткнув тонкую светло-коричневую пленку, Она погрузилась в теплую мякоть, обступившую Ее со всех сторон, и тут Ее движение прервала более прочная преграда.
Изо всей силы ударившись в этот продолговатый предмет, Она ощутила дикую боль во всем теле.
Импульс, столкнувший ее с этой преградой деформировал и сминал ее и Она поняла, что это - конец.
Последним движением она надавила на препятствие и оно сломолсь с глухим треском.
Ей удалось свергнуть эту преграду, но слишком много сил было потеряно на борьбу, и остатков не хватало, не хватало ни для чего...
На остатке движения и ярости Она металась по темнице, захлебываясь в вязкой теплой жидкости, теряя силы, пока, сдавшись, не затихла, уткнувшись в пузыристый комок.
Полет был окончен, а значит и жизнь тоже, и Ей было плевать на весь Мир.
Забившись в пульсирующую мякоть Она остывала и постепенно угасала ее память о Полете.

***

Пуля попала Пушкину в грудь, и сломав ребро, застряла в легком.

Всегда завидовал тем, кто может выразить свои мысли стихами - точными глубокими фразами. Мне никогда не удавалось так управляться со словами, да и с мыслями. Мысли мои крутятся вокруг, как гремлины, но стоит обернуться - и не то, что ухватит, даже и заметить не успеешь. где она скрылась. Маленькие злодеи со своеобразным чувством юмора, они творят что хотят, рисуют крест на пузе, белят спину. втыкают палки в колеса и разбирают по частям механику жизни. Их стараниями иногда стройная система жизненных ценностей и целей превращается в кучу мусора, шестеренка от механизма жизни может расцвести лилией, может взмыть в небо летающей тарелкой, может превратиться в бабочку, а может и в смертельный снаряд, отрывающий нижние конечности.
Мысли скачут вокруг, да около, поэтому со мной сложно говорить - я постоянно перебиваю, прерываю разговор, уточняю, вспоминаю что-то похожее, а через некоторое время могу вернуться к тому же месту, на котором прервал. Не поддается это никакому контролю. Вот и сейчас, схватив кучу мыслей, пытаюсь что-то из них выразить...
Хотя, как сказала Александра, мы говорим на разных языках? и одному человеку понять другого практически невозможно. Иногда человеку нужно чтобы кто-то просто выслушал, а понимание не беспокоит, иногда - нужен совет, а в самом запущенном случае человек упорно требует того, чего не может быть - понимания, и смертельно обижается, когда его не находит. Конечно, хочется понимания - с детства были мечты о том, чтобы можно было открыть содержимое своего черепа другому, или самому чувствовать так, как чувствуют другие. Впрочем, где-то я уже это писал. Хотя иногда мне кажется, что важнее не кажущееся понимание, а просто желание понять, иногда молчание дороже тысяч слов...

ТЫ снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене
и я вижу свежие шрамы на гладкой, как бархат спине
мне хочется плакать от боли, или забыться во сне
где твои крылья, которые так нравились мне?

С некоторыми вещами надо бороться до последнего вздоха, а некоторые надо осознать и принять как данность, пропустить мимо, или через себя, обогатив этим какую-то частицу своей души...
Зиму нельзя ненавидеть - это непозволительная роскошь. Зима хороша не тем, что она кончится, а тем, что она есть и что она - это она и ничто другое. Белое безмолвие иногда приятнее кричащего буйства красок.
На самом деле, мне кажется, что дело вовсе не в зиме. Температура и кашель могут быть вызваны не только внешними причинами. Может быть, пришло время что-то изменить в своей жизни, или в себе, мне тут, конечно, сложно судить.
Мы не можем похвастаться зоркостью глаз и красивыми жестами рук:
Нам не нужно все это, чтобы друг друга понять.
Сигареты в руках, чай на столе - эта схема проста,
И порой нам становится страшно что-то менять...
Мне довелось воевать с самим собой, в этой войне не бывает победителей. И не в 15 лет, а значительно позже. "А было так просто накричаться до крови, отхаркать и раздать свое сердце по куску на пироги"... И хотя я при этом кричал чуть ли не каждым жестом, словом - "спасите меня от меня", но никто не видел и не слышал. Я тоже думал, что за нами прилетят - ошейник снимут, за ухом почешут, и все простят... Выблевывал сердце на монитор, а в ответ - тишина, пока впрочем, кто-то не поднял эти огрызки.
Мы все потеряли что-то в этой безумной войне, где твои крылья, которые так нравились мне?
В темной комнате хорошо и тихо и иногда в ней полезно побыть, но выходить все равно надо, и это может оказаться не так уж плохо, как кажется. "Просто надо выкинуть себя за двери и пойти туда, где тебя еще ждут".
Не все делается к лучшему, да и вообще не все "делается". Стеклом не обязательно резать вены. Я знаю, что куски составляют единую форму, потому что я видел, как она распадалась на эти куски. Но собирать ее заново наивно и бесполезно. Сверкала и искрилась она не снаружи. Изнутри. И это не пропадает в никуда. Алмаз сверкает и в грязи, притом даже сильнее, чем в ювелирной лавке. Нет нужды заставлять его сиять, это не зависит от его желания. Один солнечный луч - и вот оно, чудо.
Конец - это всегда начало чего-то другого. Таков мир.

Должно быть, смешно смотреть со стороны
На то, как мы притворяемся детьми
Игравшими под одеялом небес,
И похищенными в самый разгар игры

Всего лишь спаси меня от меня
И все, что сейчас знаю я:

Боль не пугает меня теперь
И я уже не боюсь перемен
Быть может, сошли мы с истинного пути
Но мне все равно, потому что есть ты

Достань свое сердце из груди
В старом дубе его сохрани
Колыбельную мне пропой
И еще на миг меня задержи

Тихонько скажи, что я все еще тот
Кем я на самом деле должен быть

Теперь слишком поздно бежать назад
От недостатка звука я задыхаюсь
И каждый миг я меняюсь, меняюсь
И если смерть настигнет нас
Тот глупец, что почему-то нужен тебе
Он здесь с тобой сейчас.

Current music: By Julee Cruise - Questions in a world of blue

Дневник зачистил. точнее скрыл от других глаз тот гон, что бул написн перед свадьбой.
ХЗ, буду ли я сюда особо чего писать, пишется обычно - когда меня ломает, а в нормальных условиях писать нечего, да и читать скушно наверное.

Вести с полей:
живу так: в универе преподаю все так же, на работу на полдня еще в мелкую устроился - по продаже энергооборудования, там пока тишина, сейчас спрос низкий, поэтому часть времени нифига не делаю - книжки с компа читаю или гоняю Фол-2.

С середины сентября хожу на айкидо ;)
Вчера секцией айкидошной на природу ездили, поморозились, на санках покатались (отбил седалище себе), шашлык- как водится ;)

Дома играюсь в Готику (пока 1, закончу - возьмусь за 2) правда не так много ,как раньше времени маловато ;)
Вставать теперь приходится рано, поздно ложиться тоже не всегда получается.
Инета мало -тока с кафедры, а дома вечерами не выходит- пул занят. а теперь и тариф повысят с декабря.