01:01 01-05-2011
Христос Воскресе!
Сергий Круглов
ХАЛКИДОН, ЗНАМЕНИЕ ПРЕРЕКАЕМОЕ
Над могилами мучеников лампады не гаснут.
Злой ветер в ночи воет,
С трепетными пламенами воюет,
Зло хохочет:
«Какой же Ты Бог, если умер!
Какой же Ты Человек, если воскрес!»
Внук расстрелянного священника,
Семинарист-первокурсник,
За полночь к экзамену готовясь,
Уснул сидя.
Ломкие плечи зябки,
Рыжий вихор, слюны капелька – всё
В нем спит. Под головою –
Книга, история Вселенских соборов.
Парнишка во сне улыбается: он видит,
Как в белизне и злате, там, в небе,
Кирилл и Несторий
Встретились и обнялись, плача.
Безумствуй бессильно, злой ветер!
Ты – знак распада:
Ведь Бог и человек – две полноты совершенных,
И когда они воссоединились,
В крови и сиянии слез, - миру
Стало их не вместить, и ночь,
Треща, лопнула. И в швы
Хлынуло утро.
ХАЛКИДОН, ЗНАМЕНИЕ ПРЕРЕКАЕМОЕ
Над могилами мучеников лампады не гаснут.
Злой ветер в ночи воет,
С трепетными пламенами воюет,
Зло хохочет:
«Какой же Ты Бог, если умер!
Какой же Ты Человек, если воскрес!»
Внук расстрелянного священника,
Семинарист-первокурсник,
За полночь к экзамену готовясь,
Уснул сидя.
Ломкие плечи зябки,
Рыжий вихор, слюны капелька – всё
В нем спит. Под головою –
Книга, история Вселенских соборов.
Парнишка во сне улыбается: он видит,
Как в белизне и злате, там, в небе,
Кирилл и Несторий
Встретились и обнялись, плача.
Безумствуй бессильно, злой ветер!
Ты – знак распада:
Ведь Бог и человек – две полноты совершенных,
И когда они воссоединились,
В крови и сиянии слез, - миру
Стало их не вместить, и ночь,
Треща, лопнула. И в швы
Хлынуло утро.