Ифтах этот странный какой-то. Вчера позвонил ночью, давай ему уроки по-французскому. Я говорю: "Они на листе напечатаны, как я тебе их дам?" "Да? - отвечает, - я так и думал." А потом говорит: "У меня сейчас опять появилась мотивация французский учить. Я в одну парижанку был влюблен, даже хотел во Франции остаться, письма ей писал, а она не отвечала. А тут вчера вдруг позвонила." Блин, думаю, какого хрена ты это мне рассказываешь? А вообще, интересно, его история напоминает меня и Тибо. Дурак дурака видит издалека.
- Как тебе понравились немецкие журналистки?
- Интересные девицы...
- Мы собираемся на этой неделе опять куда-нибудь пойти, хочешь присоединиться?
- Конечно, хочу! - говорю, а сама удивляюсь: я ему что, отдел по туризму?
- Ну, тогда до завтра!

Я сразу позвонила Яниву, он во всяких странных ситуациях разбирается. Пересказываю.
- Янив, что он хотел?!
- Непонятно... Похоже, что он хочет дружить. Хотя с каких это пор мужчины хотят дружить с хорошенькими девицами?
Действительно. Ну ладно, дружить, так дружить. Пойду-ка я на французский. Авось, прояснится...

Кроме нас с Ифат, все познакомились в Индии. В пятницу мы пришли к ней на ужин "в индийском стиле". Ифат живет с братом в маленькой квартирке недалеко от меня. Я зашла, и чуть не задохнулась от запаха курений и благовоний (сразу захотелось открыть окно). На стенках - изображения Кришны, Шивы и Вишну, а также множество таблиц с позами йоги и расположения чакр. Ифат много говорит об Индии, медитации, випасане и йоге. Мне вот интересно, почему, как только человек начинает серьезно заниматься йогой, в нем сразу просыпается миссионерство?

===============================================================
" -- Не затем, чтобы спорить, препираться из-за слов, я позволил себе так говорить с тобой. -- сказал юноша. Воистину, ты прав, не во мнениях дело. Ни на одно мгновение не возникало во мне сомнение в том, что ты Будда, что ты достиг той высшей цели, к какой стремятся столько тысяч брахманов к сыновей брахманов. Ты нашел спасение от смерти. Ты достиг этого собственными исканиями, собственным, тобой самим пройденным путем -- размышлением, самоуглублением, познаванием,
просветлением. Но не принятием какого-нибудь чужого учения. И моя мысль, о Возвышенный, такова -- никому не достичь спасения благодаря какому бы то ни было учению.

Никому, о Достопочтенный, не сумеешь ты передать и высказать словами и поучениями, что испытал ты в час просветления. Многое содержит в себе учение просвещенного Будды, многих оно научит жить по правде, избегать зла. Но одного нет в этом столь ясном, столь высоком учении -- в нем не раскрыта тайна того, что Возвышенный пережил сам, он один среди сотен тысяч. Вот что думалось и выяснилось мне, когда я слушал тебя. И вот причина, почему я снова пускаюсь в странствие. Не затем, чтобы искать другого, лучшего учения -- такого, я знаю, нет,-- а затем, чтобы порвать со всеми вообще учениями и учителями, и одному либо достигнуть своей цели, либо погибнуть. Но часто буду я вспоминать, о Возвышенный, тот день и час, когда мои очи зрели святого."

(Герман Гессе. Сиддхартха)
===============================================================

Сидели, травили разные истории из путешествия. Мне вспомнилась такая:
идем мы с Роном как-то по двору, смотрим, хозяйка что-то толчет деревянной ступкой в каменной ступе.
- Тереза, а что ты делаешь? - поинтересовалась я, потому что Тереза иногда учила меня готовить.
- Преправу для рыбы...
- И долго так надо толочь? -
- Долго, часа два-три, не меньше. Много разных ингредиентов надо измельчить. Но когда у меня времени нет, я это делаю миксером...

Мы с Роном упали...