С тех пор, как родился ребенок, не пропустила ни одной противозачаточной таблетки.

Когда я захожу в дневник, первым делом мне хочется написать (тут несколько вариантов):
- бля!!ь, как меня все заеб@ло!!!
- работать лень. лень. лень. лень. лень.
- почему я опять хочу спать?

Если бы я не сдерживала свои порывы, то мой дневник на 90% состоял бы из этих фраз.

День завершился в симпатичном пабе (названия не помню, но раньше на его месте был дворик-ресторан Вилла Полак с деревьями, где мы с Ореном в очередной раз разошлись). Марина мне как-то обиженно рассказывала, что этот паб испоганил историческое место (дворик), и теперь таких двориков в Тель Авиве - раз-два и обчелся. Мне паб нравится, с его высокого балкона виден овальный пикап бар и можно наблюдать за сексуальными игрищами тельавивцев. Гай и Орен весь вечер обсуждали, как было бы интересно, если бы люстра свалилась прямо на бар. Я краем уха слышала, что они обсуждают вероятность попадания в ножку люстры из М16 с того места, где мы сидели. Кто-то явно слишком долго был в армии. Когда Гай поехал домой, мы с Ореном отправились почему-то есть пиццу, и нашли ее в замухрышистом ларьке с аквариумом вместо витрины, который я из последних сил фотографировала.

После нескольких часов бесцельных гуляний зашли в кафе "Ноах" (я про него писала, оно с книжками и журналами, одно из моих любимых), на предмет выпить кофе. Только пристроились, кафе закрылось. Пришлось по домам.

С Димой я договорилась встретиться на площади Рабина, где оказалась спонтанная демонстрация в связи с десятилетием его /Рабина/ убийства.





Диму я прождала довольно долго, потому что (естесственно) парковки все были забиты. Он ничуть не изменился: пришел голодный. Мы отправились в "Кнафе": ресторанчик, который принадлежит Лиат с моей работы и ее мужу. Муж в повара переквалифицировался из дизайнера, кстати. Дима немедленно отведал местный хуммус, сразу было видно, что в холодных Швециях такого не водится.



Потом мы долго гуляли по Тель Авиву. Из интересного: Пул анд Бер вместо манекенов выставили в витринах медведей. Прикольно.
В продаже появились зимние одежки для собак.

Все утро прошло в беготне за Мишель, которая старательно ходила, а ползать никак не хотела. Ближе к обеду Мишель была отдана бабушке, где она должна была находиться до субботнего обеда. Ура. Мы с Ореном сразу почувствовали себя как дети, у которых уехали родители, хотя все было наоборот. Орен засел за компьютер, а я немедленно умотала в Тель Авив, встречаться с другом детства Димой, который случайно оказался на месяц в Израиле после двухлетнего релокейшена в Швеции и перед релокейшеном в Нью Йорк (привет, NewyorkskiyBred).

День ничего хорошего не предвещал: с утра тучи висели плотные и тяжелые. И вдруг выглянуло солнце.
Портрет бедного района Шавива по соседству с нами.