Я хотела белого, с золотыми крыльями, как на росписях во Владимирском в Киеве. Сказочный и сияющий... Запрокинешь голову - и, кажется, вправду летит над тобой. Смотрит синими глазами. Кружит, кружит, и никогда не спустится вниз, не нарушит угасающим движеньем тихо потрескивающий ладаном воздух, не сложит для отдыха крылья золотой лодочкой. Полет его бесконечен, пока кто-то смотрит вот так - снизу вверх... Ты топчешься на месте и, спустя несколько минут, понимаешь, что это голова кружится - от высоты, от красоты, от тишины и ожидания рождественского чуда...
А мой - совсем маленький, зато - светлый и легкий. И получился странный, золотоволосый, и крылья из тесьмы. А из чего же еще мне крылья тебе сделать? Из пера? Так не достала ничего, кроме куриного. А курица, она ведь не птица - с земли на насест, так и ты не взлетишь. А добираться далеко, за океан, к тому, для кого я тебя делаю.
Пока ты еще сидишь на столе в кольце света от настольной лампы, смотришь на меня наивными кляксами глаз. За окном - ночь и снег, и колкие перчинки зимних звезд, и ты один у меня, тряпичный, безрукий, доверчивый.
У любой куклы есть душа, я теперь точно это знаю. Душа кукольника поселяется в ней. Долгими вечерами, перекраивая кружево и бархат, нанизывая блестки и холодный бисер, я разговариваю с ними и делюсь собой. Но как жить под одной крышей с собственными я? Нас слишком много, нам тесно вместе, нам пора по другим домам...
Я сделаю тебе руки... И звонкую золотую трубу. Как жаль, что она из пластмассы, а не из праздничной, поющей меди. Но если прикрыть глаза и смотреть на тебя сквозь ресницы, то можно поверить и можно услышать... То ли звон, то ли гимн, то ли джаз, то ли колыбельную спящему городу...
Ты медленно крутишься на длинной тонкой нитке и отбрасываешь синие тени в сумерках. И я смотрю на тебя снизу вверх, и мне ты кажешься красивым. Сказочным и сияющим. Мой ангел, тряпичный воробей в руках. Нужен ли ты кому? Доберешься ли ты в такую даль...

Простуда, как всегда - внезапно и подло. Из-за угла. Промозглым февральским ветром вокруг шеи, холодной змейкой скользнет с плеча за пазуху.
Или лед ночного паркета под босыми ногами, когда встаешь к синеющему окну прикрыть форточку и застываешь, заглядевшись на зимние колючие звезды, или, мирно спящие, тихие, темные окна дома напротив.
Вот так, иногда сплющив нос о холодное стекло, могу стоять у окна в одной ночнушке и думать... И впитывать ощущение полной свободы среди спящего города, замершего мира, остановившегося времени... Полный покой. Будь моя воля - жила бы по ночам, без людской дневной суеты, без лишних эманаций в воздухе. Пусто. Тихо. Спокойно.
А на утро - больная голова, глаз не разлепить, позвоночник скручен кренделем и нет такой силы в природе, что заставила бы вылезти из нагретой, вязкой постели. Нет такой силы. Кроме крайней жадности. Больничный - только 50%, а запросы растут.

Проспала. Слава богам. Собиралась сегодня на "автозаводскую" в обувной центр. Cапожки приспичило, на шпильке... Инстинкт самосохранения в организме оказался сильнее.

Чаю мне! Чаю с малиной! Клетчатый плед и теплую кошку под бок. И любимую книжку...
И выключите радио и телевизор... Мои ночные кошмары - сегодня в утренних новостях...