У кого-то зима и пушистый снег...а у нас в Краснодаре все еще осень. Опали листья, трава желтеет, иногда идет дождь, периодически воет за окном ветер. Асфальт после вчерашнего еще не просох - везде лужи. А я уже зиму хочу...и чтобы НГ был не такой, как в прошлом году. Тогда вообще не было снега и по улицам расползся густой туман. Нет, я ничего не имею против тепла, но...это все малость затянулось.
Кажется, что зима проспала и теперь ей не хочется вылезать из кровати.

Я не буду плакать на людях. А тем более в кинотеатрах, когда начнутся титры очередной штампованной мелодрамы. Меня там не будет. Я буду улыбаться. И пытаться не растерять то тепло, что поймала в банку летом. И обязательно допишу повесть. И мангу перерисую. Уж первую главу обязательно. Может быть даже выложу ее. Оставлю все тетради исчерканными разными набросками и снова запишусь на танцы. Веснушки сводить не буду. Даже если они будут выглядывать за пределы щек. И вспомню, как плести из бисера. Под Evanescence в наушниках.
Я попробую просто остаться такой, какая есть.
И ничего не играть на людях.
На улице. Среди круговерти лиц.
Попробую.
Надеюсь, мешать не будут.

В последнее время жизнь идет дергано и бессмысленно. Болею, глотаю таблетки, хожу на дни рождения, которые, как известно, только раз в году. Потом приходится сидеть с еще несколькими людьми в шкафу у виновницы торжества(глупая, ну очень глупая история)...Просто лежу на диване с книгой в руках или перерисовываю старые наброски(иначе при всем желании не назавешь) манги, которые заведомо никому не нужны, очень громко, но про себя подпеваю плееру. А еще хочется спать. Первой мыслью дня было то, что туман похож на подушку, уснув на котрой уже не проснешься. Слова на бумаге прилипают друг к другу и собираются в совсем уж бредовые фразы.
Наверное это состояние нужно просто переждать.
Слова этой песни я сейчас и повторяю раз за разом. Молча. Как ни странно, успокаивает. Все вернется на круги своя.
Но хочется как в той сказке, что сейчас лежит рядом, найти маяк за городом, среди травы.

Всадник из льда

Застыв на ветру
У синего льда,
Я скоро умру –
Уйду навсегда.

Я верил тебе,
А сейчас я верю судьбе.
Свет погас, ведь солнце зашло
Для меня навсегда.
Навсегда...

Я сам погубил –
Уже не вернуть.
Тебя не хранил,
И проклят мой путь.

А сердце, как лёд –
Холодит, мой прерван полёт,
Позади всё то, чем я жил
И кого я любил.
Я любил...

Кто любовь потерял -
Превращается в лёд.
Кто её отыскал –
Никогда не умрёт.

Всё, что любил, но не ценил,
Потерял я вмиг,
И навсегда Всадник Из Льда
Позабыл твой лик.

Чтоб горе забыть
И сгладить вину,
Скачу от судьбы
В забвения страну.

Окончен мой путь –
Я устал, пора отдохнуть
Среди скал, покрытые льдом,
Словно сердце моё.
Как сердце моё...

Мне край этот мил -
Нет боли и слёз.
Все чувства убил
Волшебный мороз.

Я Всадник Из Льда,
Надо мной мерцает звезда,
Но весной лёд тает всегда,
Только я - никогда.
Только я - никогда...

А вот и вторая миниатюра.

***
Блестки лунного света медленно осыпались к земле, оседая на серых, отполированных временем камнях. Ветер гнал по воде кораблики опавших листьев. Осень. Вечная. Замкнувшимся кругом времени. Туман клубком змей ползает внизу, на балконе стоит, держась руками за холодный мрамор, девушка в темно-синем атласном платье. Холод. Пробирает до костей и глубже, растекается по венам, заменяя собой кровь, вместо воздуха набивается в легкие. Листья медленно кружатся перед тем как упасть на желто-рыжий ковер. Черное небо над головой – плотная ткань с затяжками звезд, темная вода – перевернутая и пришитая к земле заплатка неба. Свет. Факелы в темноте – глазами прячущихся зверей, копиями свечей, догорающих в комнате. Но свечи близко, а факелы слишком далеко, свечи следят за каждым ее движением, а люди, несущие факелы даже не подозревают о ее существовании, вот и вся разница. Не много, но и не мало. Ветер – спутывая пряди прямых черных волос. Ветер, не приносящий тепла, а только маленькие колючие льдинки. Музыка. Тихая мелодия все повторяется, неутомимо и бессмысленно крутится на своем месте маленькая балерина. Одно движение – весь смысл жизни кукольного сердца. Холод уже добрался по рукам до тонких рукавов платья. Здесь даже нет того едва ощутимого тепла свечей, нет остывающей деревянной шкатулки, только мертво-холодный воздух. Шелест ветра – шорохом полуистлевших страниц под пальцами, спокойной уверенностью. Факелы приближались, можно было различить темные силуэты людей.

Вчера ночью или сегодня утром. На термометре почти 40, состояние близкое к бреду, так что на несостыковки и прочее внимания не обращать. Хотелось к морю.


Южная ночь – чернилами спрута,
Луна желтым шаром воздушным надута,
Россыпи звезд – раскиданным бисером
На леску комет кем-то нанизаны.

Шелест камней, ветер в песке,
Берег и мере, маяк вдалеке.
Росчерки чаек – по черному мелом,
Лишь солнце взойдет песок будет белым.

Красные ленты, черно-синие скалы,
Света здесь нет, Солнце устало.
Солнце устало светить без прерыва,
Оно закатилось за выступ обрыва.

Блики в воде – сиянием глаз,
Их света здесь нет, их свет напоказ.
Песок, запах водорослей, соль на губах.
Браслет из ракушек на чьих-то ногах.

Ветер явился – песней ундины,
Он принес запах озера с привкусом тины.
А я верю, что сказка – лучший друг темноты,
Ее не надо бояться, пойми это и ты.

Пикник - Ночь

Ночь шуршит над головой
Как вампира чсрный плащ.
Мы проходим стороной
Эти игры не для нас.

Пусть в обьятьях темноты
Бьётся кто-нибудь другой
Мы свободны и чисты
Мы проходим стороной.
Припев:Вот и я (ха-ха!) до боли в ушах
Посмеяться не прочь
Лишь пока светло в небесах
Лишь пока не наступит ночь.

Вновь пиковый выпал туз
Из колоды старых карт
И опять идст подсчст:
Кто остался в дураках.
Знает сломанный корабль -
Жизнь - река и надо плыть
Буйный ветер рассекать
Тихий берег позабыть.

Ночь шуршит над головой
Как вампира чсрный плащ.
Мы проходим стороной
Эти игры не для нас.

А пока у нас в груди
Тонкая не рвстся нить
Можно Солнцу гимны петь
И о ночи позабыть.
Припев

До творчества так и не дошло, но появилась N-ная пятиминутная зарисовка.

Вроде как вернулась.

Ну вот, Нодз еще одну песню написала...

Цветы

Под старой красной черепицей
Есть бисер на полу и сломанные спицы.
Когда-то их сжимали чьи-то руки,
Но все давно мертво и нет здесь даже скуки.

В саду цветы завяли уж давно,
И нет тут света, и в окне темно,
Когда-нибудь сюда в руках я принесу тепло…

Припев:
Когда-нибудь я постучу в окно,
Сжимая в пальцах в трещинах стекло,
Но дверь закрыта – мне в ответ,
Из года в год, из века в век
Не бродит здесь ни зверь, ни человек.

Не верь словам моим, все это ложь,
И прошлого, быть может – к счастью, не вернешь
Не верь улыбке – трудно помнить и легко забыть,
Хотя кто знает, может быть…
Припев
Но я вернусь сюда и принесу цветы,
То будут призраки забытой красоты…

Все. Наверное, это последние описательные миниатюры. И в этот раз - людям. Просто всем, кто мне дорог.

***
Пушистый снег сыпался на землю тополиным пухом, укрывая собой неровные дорожки и синие, с ободранной краской, скамейки. Ноги утопали в сугробах и почти прозрачном, путающемся под ногами тумане, на проводах появилась ледяная корочка – застывшим сахарным сиропом, тонкие, переплетенные ветки деревьев - никому не понятным узором, сетью для ловли снов и больших серокрылых птиц. Тишина – промокшими до колен джинсами и скрипом снега под ногами, неуверенными движениями на обледеневших ступеньках и пальцами, судорожно хватающимися за гладкие перила. Молчание – салатно-яблочной чашкой с почти остывшим чаем, едва слышным запахом лаванды, розмарина и шалфея, зажженная полосатая свеча – случайно найденным пером феникса, свет в чужих окнах – мерцающими глазами в темноте. Осень ушла, поджав рыжевато-каштановый хвост, на страницы книг, к темному меду с орехами и игрушечным поездам, без конца идущим по кругу. Ушла, испугавшись следа холодных ладоней на стекле.
***
Когда осторожно выглядывающее из-за подоконника горизонта солнце разливало на землю подкрашенное фруктовым соком молоко рассвета, на утреннем снегу появлялись следы. Такие следы мог оставить теплый, пахнущий корицей туман – снег под ними таял, согретый теплом маленького живого существа. У существа были солнечно-желтые глаза, апельсиного - рыжая шерсть и розовые подушечки на лапах. Иногда люди наклонялись, скользя на плавящемся стекле льда, и тянули к нему руки – просто для того, чтобы согреть негнущиеся пальцы. Кто-то выносил желтый (чуть светлее глаз), похожий на обломок луны, сыр. Глупые…зачем? Почти никто из них не помнил, что это существо они видели (или не замечали?) каждый год, что каждый код холодный колючий воздух начинал пахнуть молочным шоколадом, а на ветках появлялись по-карамельному зеленые трубочки листьев. И уж совсем мало людей понимало, что на мягких лапах идет весна.
***
А потом было лето. Запущенным в небо бумажным змеем с развевающимся на почти горячем ветру хвостом. Осколками ракушек, сохнущими на белой вате, найденным на берегу бутылочным стеклом. Травами (не до колен даже, почти до пояса), пропахшей полевыми цветами тетрадью и несколькими мазками акварели на тонкой бумаге, песком, прилипшим к мокрым подошвам и россыпью желтых одуванчиков на траве. Запахами яблочного пирога и блинов из распахнутого настежь окна. Холодной водой из ручья по ногам и далеким звуком флейты, пронзительными криками чаек и слипшимися от морской соли ресницами. Разлитые краски – мятыми фантиками от конфет, лентой, забытой на берегу. Ползущим по решетке забора вьюнком и страницами, шелестящими на ветру. Собранными в маленькую стеклянную бутылочку лепестками цветов – запах останется до осени, а может быть и до следующей весны. Говорят, что лето начинается просто с чьей-то улыбки.
***
Ничего необычного не случилось, просто в один день черными кляксами по голубому, но уже с сероватым отливом небу улетели птицы. Сырой холодный ветер – охапками золотисто-желтых, бордовых и тепло-кофейных листьев на земле, пестрыми шапками деревьев, каплями воды, стекающими по пыльному стеклу. Свет настольной лампы – теплой деревянной статуэткой, пальцами, зарывшимися в кошачью шерсть, запахом пожелтевшей мокрой травы. Дождь. Нескончаемым звуком барабанящих по подоконнику капель – разорванной тяжелой водой паутиной. Тепло, которое все равно никуда не уйдет – листьями чертополоха и незабудками между пожелтевших книжных страниц, оранжевым бисерным браслетом на руке. Осень – это время призраков в бархатных и атласных платьях, с веерами, бусами и хрустальными бокалами, с напудренными добела лицами и вишневой помадой. Осень – это время воспоминаний, вышедших на улицу из холодных каменных стен.