ГАЛАНТЕРЕЙНОЕ ОБХОЖДЕНИЕ
Хлестаков: Галантерейное, чёрт возьми, обхождение!
(с) Н.В.Гоголь "Ревизор"
Нежно чмокнутая жена, закрывая за мной дверь, привычно перекрестила мою широкую спину и шепнула: "С Богом!" Ходу от дома до станции "Подлипки-Дачные" было 10-15 минут.
Но до прибытия электрички оставалось ещё целых полчаса, поэтому я мог ещё раз спокойно отрепетировать про себя выступление представителя ведущей организации. Я ехал на защиту кандидатской диссертации моего старого институтского друга. Из нашей студенческой группы он защищался вторым - через полтора года после меня. И я постарался вложить в текст отзыва как можно больше научно-терминологической пафосности.
Я давно уже не был на нашей кафедре, не проходил её длинными узкими коридорами. И сердце как-то медленно-сладко сжималось в предвкушении встречи с любимыми преподавателями и страстно обожаемым замдеканом. Сжималось оттого, что они больше не властны с позором выгнать меня с семинара или экзамена или вообще вышвырнуть из института, а наоборот, будут с уважением и удовольствием жать мне руку - "мой ученик!".
Ну а после защиты, как полагается - банкет, тосты за новоиспечённого кандидата и наше знаменитое хоровое: М-В-Т-У - УРА! - УРАА!! - УРААА!!! Превкушение всего этого усугублялось ещё тем, что и на следующий день была назначена встреча всей нашей студенческой группы на шашлыках.
Ради такого торжественного случая я надел свой бережно хранимый чёрный костюм с галстуком-селёдочкой - надел третий раз в жизни. Первый раз - на собственную свадьбу 10 лет назад, второй - на защиту своей дисеертации. И вот, стоя на пустой платформе, философски думал: быть может, на четвёртый раз в этом костюме буду лежать в гробу.
Впрочем, платформа была не совсем пустая. Метрах в пяти от меня стоял пожилой мужчина - объект без особых примет. С ходу распознать модус его вивенди (непереводимое латинское словосочетание - что-то между образом жизни и способом существования) было совершенно невозможно.
Это был не бомж, не алкаш, не начальник, не учёный, не писатель, не возвращающийся с чистой совестью на волю условно-досрочно освобождённый, искупивший честным трудом... а как бы это сказать - ловец человеков... Ведь не электричку же он ждал. Его облик буквально вопил на всю платформу: да не нужна мне электричка!..
А, надо признаться, просчитывать людей - одна из моих мелких страстишек. Для этого дела я даже завёл в своей башке этакий миникомпик с по ходу дела обновляемым софтом. Заполнение формы элементарно. В окошко "Ключевые слова" ввожу: "стоять, нет, электричка, ждать". В выпадающем меню выбираю: "Критерий поиска - Род занятий". В другом выпадающем меню выбираю: "Метод анализа - Дедуктивный". В окошке "Вопрос" оставляю по умолчанию: "Какого хуя?"
И жму - Старт! Пока идёт время отсчёта, поднял глаза на данный объект исследования - а уж и тот уставился на меня. Вот говорят: не трожь - оно и не... И уставился-то как-то странно - и не в упор, и не искоса, и не поверх головы, а как-то через жопу. И тут же на моём башкодисплее чётко высветилось: ГАЛАНТЕРЕЙЩИК. Крайнее недоумение не преминуло мгновенно переметнуться на мою физию.
Галантерейщик (будем так теперь его называть) тут же воспользовался моим замешательством и, сразу очутившись рядом, задал первый вежливо-вкрадчивый вопрос:
- Как вы думаете, почему в этом мире так много зла?
- Зло не имеет собственной сущности, - озвучил я первое, что всплыло из памяти по данному вопросу, - оно существует лишь постольку и пока совершается.
Галантерейщик слегка не то гмыкнул, не то крякнул - он был явно обескуражен моим быстрым ответом.
- А не кажется ли вам, что есть источник зла в этом мире?
- Источника не знаю, - ответил я, - а причина зла есть грехопадение человека.
Поджатие губок бантиком с потрохами выдало в галантерейщике внутреннюю реакцию на внешнюю фрустрацию.
- А вам известно, - уже как-то по инерции пролепетал он, - что сейчас в мире идёт война?
- Да в мире щас много войн, - уже с какой-то зевотой ответил я, - Чечня, Ирак...
Галантерейщик громко шмыгнул носом: весь заготовленный сценарий беседы явно шёл насмарку.
- А вы думали, проявлением чего эти войны являются? - загорячился он.
- Войны суть проявления греховной природы человека, - отчеканил я.
Галантерейщик совсем приуныл и сделал долгую паузу. Паузу, которая была для меня самым удобным шансом сделать два шага в сторону и затеряться в толпе. Но толпы на платформе что-то отнюдь не толпилось. Нам обоим стало очевидно, что на любой его вопрос я отвечу своим чётким ответом, а не стану задавать ему встречный тавтологический вопрос, давая ему развернуться в риторике, рассеивая во мне темноту прежнего незнания и увенчивая меня короной нового познания.
- Я вижу, вы человек верующий, - ещё более вежливо и вкрадчиво пропел галантерейщик, - и вы, конечно же, знаете главную молитву...
- Да, знаю, - ответил я по долгу христианского исповедания веры и свидетельствования Христа, - Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя Твое...
И тут галантерейщик весь как-то подпрыгнул на месте и плотоядно облизнулся. Зрачки его глаз запульсировали, и я понял, что сделал неверный шаг, как бы занеся уже ступню над свежей коровьей лепёшкой...
-Вот! - крикнул галантерейщик внезапно окрепшим голосом, - так скажите, чьё-же имя должно святиться?!
- Ну, имя Бога-Отца, - не совсем понятливо хмыкнул я.
- Так какое же у него имя - можете назвать? - галантерейщик уже вовсю наматывал на меня паутину формально-логической лингвистики.
- У Единого Бога по определению не может быть имени, - спокойно стал рассуждать я, подкрепляя свои слова менторским тоном, - ведь имя даётся кому-то кем-то тем, кто выше, первичнее, изначальнее его. Например, родители изначальнее своего ребёнка - потому они с полным правом дают ему имя. Ну а кто же изначальнее Бога?!
- А вы Библию читали? - уже снисходительно съехидничал галантерейщик. - ведь там это имя указано.
- Нет там собственного имени Бога, - не сбавлял я менторского тона, - там есть только нарицательное слово Элохим - Бог. И есть разные Его определения: Яхве - Сущий, истинно существующий; Адонай - господствующий, Господь. Есть слово Саваоф - существительное множественного числа родительного падежа, буквально означающее "сил, воинств": Бог Саваоф - Бог - воинств. А личные имена своим богам давали только язычники: сами своих богов сделали, сами им свои имена и дали. Ну типа как папа Карло - вырезал куклу из полена и обозвал её Буратиной-Пиноккиой...
- И всё-таки! - торжествующе крикнул галантерейщик, - это имя встречается в Библии 8 раз! - и он прямо-таки забился весь в каком-то холерическом запале. - Только Библию надо не просто читать, а внимательно изучать.
И тут галантерейщик протянул мне листок отличной плотной глянцевой бумаги с какой-то красивой цветной картинкой. Я машинально взял его, намереваясь при первой возможности выкинуть в урну, и стал следить за уже подходившей к платформе электричкой.
Проходя через тамбур, я слышал отголоски галантерейщикого бубнения: "источник зла в мире - сатана...идёт война между сатаной и тем... чьё имя мы должны призываать... близится решающая битва...в которой почти все погибнут... а выживут только те, кто призывал имя... имя это есть великая тайна... но я вам его назову, назову..."
- у-у-у, у-у-у! - в унисон откаламбурил сигнал тронувшейся электрички. Глянув в окно, я убедился, что галантерейщик и в самом деле не думал садиться в эту электричку - он уже галантерейно обхаживал на платформе некую натуральную блондинку.
Выступить на защите мне не удалось - секретарь учёного совета сам скороговоркой зачитал все отзывы. На банкете я намешал коньяк с шампанским. Мой тост за научную смелость соискателя никто правильно не понял - все сочли это злой иронией. Шатаясь по длинным и узким коридорам альма-матери в поисках где бы отлить и добавить, я столкнулся с каким-то подающим надежды доцентом - и набил ему морду.
Совершая по Москве скорбный путь с состоявшимся соискантом, добавляя и отливая тут и там, мы добрались до Яровслаского вокзала. С трудом притащив друга в вагон, я обнаружил при себе полную сумку пива - бутылок 20. Куда при этом делся сам друг - ну да ему-то легче было по Москве с Ярославского, такси-то рядом.
Когда пиво кончилось, я обнаружил себя на вокзальной площади города Александрова. Домой был доставлен на такси в состоянии глубокой комы.
Наутро был разбужен непрерывно звонившим телефоном. Доползши до аппарата, столкнул трубку носом, на "алё" сил уже не хватило.
- Николай, это ты ? - раздался весёлый голос, - как твоё здоровье?
- П-плохо..., -еле выдвил из себя я.
- А полечиться хочешь?..
- Х-хочу... - простонал я уже в полной уверенности, что говорю со своим небесным ангелом-хранителем.
- Ну жди, подъезжаем...
- Ыгы, - ыгыкнул я, и на всякий случай осведомился, - а ты кто?
После недоумённой паузы из трубки раздалась многоголосая мужская ржачка, а затем, -Колька, мы же сегодня все на шашлыки едем! Ты что, забыл?
С трудом одеваясь, заметил на столе записку жены: "Мне очень жаль, что всё так получилось". Разбираться, о чём это она, не было уже никаких умственных способностей. Что было на шашлыках, не помню абсолютно. Домой был доставлен в состоянии клинической смерти.
Очнувшись в полупарализованном состоянии, кое-как дошёл по стенке до тулета. Единственный рулон туалетной бумаги плавал, весь, расползшийся, в унитазе. А в углу...
А в углу валялся... даже не помятый... тот самый листок отличной плотной глянцевой бумаги с красивой цветной картинкой...
Тщательно разминая этот листок, справил большую нужду. Подтёрся, бросил листок в унитаз и нажал спуск воды..
И долго неотрывно смотрел на льющуюся воду, и чувствовал, как стремительно вместе с бурным потоком уносятся боль из головы, муть из живота, дрожь из рук и ног - всё, чего у меня ведь и не было, когда я только стоял на платформе станции "Подлипки-Дачные" и думал о выступлении на защите.
Ополоснувшись под душем и прихлёбывая кофе, почувствовал знакомое бережное шевеление ключа в замке. Так осторожно, боясь ненароком потревожить меня, всегда открывала дверь моя жена.
ГАЛАНТЕРЕЙНОЕ ОБХОЖДЕНИЕ
[Print]
Яшма