За две минуты до часа, который никогда не наступит...
Черный вечер. Белый снег.
Белый иней очертил черные силуэты деревьев.
Черные тени на белых фальшивых облаках, и белый мел на черной стене: "Люблю".
Молочного цвета туман тихо закрадывается в безжизненные черные глазницы разбитых окон.
Белоснежный саван на земле, черные шелка - в низко опустившихся небесах.
Странными пятнами в этом безвременьи - белый голубь в затерявшихся высотах и черный ворон на укутавшемся мосту.
Черная вода реки о белый мрамор плит.
И бесконечный ряд бледных огней - в безудержную темноту...
Белыми холодными пальцами по стеклу, по стеклу - в теряющиеся во мраке коридоры улиц.
Остывший лунный свет бликами в погасших витринах.
Ночь ночью и утром - тоже ночь.
В замерзших руках, в тоненьких, не греющих черных перчатках маленькая белая записка - от того, кто любил когда-то.
Черные буквы на белом листе: "Люблю"...
Прошло, прошло.
Блестящий циферблат в запутавшихся ветвях.
За минуту до часа, который никогда не наступит.
Бледное солнце никогда не взойдет.
Запуталось в сумерках, заблудилось в ночи, не нашло свой рассвет.
Не найдет - никогда.
Светлый-светлый церковный шпиль в замерзшем небе над мертвым городом.
Холодно...
Два шага по белому снегу - в беспощадную тьму.
Пустые белые глаза - навсегда - в черное безмолвное небо...
В час, который никогда не должен был наступить.

PS на самом деле в Петербурге все было не совсем так.