Прощайте все, кого я любил. Не моя вина, если
человеческое тело не способно бороться с жаждой
дольше трех дней. Не думал я, что мы в вечном
плену у источников. Считается, будто человек волен
идти туда, куда вздумается. Считается, будто он
свободен… И никто не видит, что мы на привязи у
колодцев… Сделаешь лишний шаг – и умираешь.
(А. Де Сент-Экзюпери «Планета Людей»)

[justify]Пошел уже третий день, как я сижу здесь… три дня и три ночи. Три раза стояло в зените солнце, и негде было спрятаться; смерть держала меня за руку. Три раза милосердная ночь давала мне короткую бессмысленную передышку, отгоняя смерть на пару шагов…

Этот колодец – мое последнее пристанище. Здесь я проведу свои последние дни (или уже часы?), и он же будет еще долго охранять мои иссушенные солнцем останки – слишком величественная гробница для жалкого человека… Какая жестокая насмешка: построенный для того, чтобы нести жизнь (вода здесь равноценна жизни!), он неторопливо, капля за каплей отнимает ее у меня – старый, заброшенный, иссохший, полный бессильной и сочащейся зависти злобы на все живое!

Идеальная темница, здесь не нужны ни решетки, ни охранники, камера для смертников, из которой вообще нет выхода. В первый день я совершил несметное количество попыток выбраться отсюда, но он слишком широк, слишком глубок, слишком плотно друг к другу подогнаны камни – проводя по ним рукой, я с трудом нащупываю узкие щели. Его строили на славу, что стоило мне сорванных ногтей и сбитых в кровь пальцев – единственный результат, к которому привело наивное стремление выбраться отсюда…

Во второй день я отчаяньем бросался на стены, выл, сыпал проклятьями, бился головой о стены… кричал, а потом, замерев, ждал ответа… Ответом была тишина… Отсюда не слыхать даже сухого шелеста раскаленного ветра – слишком высоко, слишком далеко....

Сегодня я просто лежу на песке, лежу и смотрю наверх… Жалкий круг неба, слепящее солнце уже миновало зенит, и можно снова смотреть вверх. Но небо не голубое, оно почти белое, и на него тоже нельзя долго глядеть – больно, текут слезы… Я смотрю, смотрю, не отрывая глаз, чтобы забыть о боли в израненных руках, о всепоглощающей жажде. Во рту уже не осталось слюны, но глотать я еще могу, на губах образовалась сухая, твердая корка.

На край колодца уселся ворон. Всего лиши черный силуэт на фоне неба. Конечно, отсюда этого не было видно, но я уверен, что он медленно наклонил голову, слегка развернув ее, посмотрел на меня немигающим черным глазом. Затем хрипло прокаркал на своем вороньем языке: «Прощай, несчастный,» - оторвался от камня, грузно подпрыгнув, и улетел… Вероятно, он последнее живое существо, что я увижу в этой жалкой жизни…

Как я попал сюда? Не помню… а, если честно, не хочу вспоминать! Просто я не хотел стрелять тогда, когда надо было стрелять, и бежать тогда, когда все убегали. И вот я здесь, брошен… умирать…

На самом-то деле я здесь не один… Рядом еще двое. Их кости и черепа белеют в песке. Один побольше, другой поменьше… ребенка… девочка, я почему-то уверен, что это именно так! Она еще малышка. Боится. Плачет. Я глажу ее по голове и говорю, что скоро все закончится, скоро все будет хорошо… А она все равно плачет, словно не слышит меня.

Бог! Если ты на самом деле есть, то спустись сюда во всем своем сияющем великолепии и спаси нас сейчас. Или хотя бы ее… Яви чудо, и вера моя не будет иметь границ. Приди ко мне сейчас!

Она уже не плачет, просто прижалась ко мне и положила голову на колени. Я обнял ее и положил руку на гладкий белый череп. Сказать уже ничего не могу, мой язык – это ощущение чего-то чужеродного и неповоротливого в собственном пересохшем рту. Даже хрипеть не могу – горло сжато мертвой хваткой жажды. Губы потрескались и сочатся кровью…

Слепящее белое безмолвие сменяется постоянным назойливым шумом в ушах. Закрываю глаза, и на меня обрушиваются водопады прозрачно-голубоватой воды. Открываю – перед глазами все тот же мертвенно-бледный круг неба в обрамлении черных камней.

Бог! Теперь я точно знаю, что тебя нет. Даже если ты сейчас предстанешь предо мной, я все равно плюну тебе в лицо и рассмеюсь. Прощай. Аминь.

Я закрываю глаза и вижу водопады крови…

воды…

крови…

воды…

Малышка, иди ко мне и обними меня покрепче! Настало время! Уже пора!

Перед нами целый океан воды, и мы, медленно кружась в подхватившем нас течении, уплываем прочь… прочь… прочь..[/justify]