06-08-2007 12:35 Снюпин
Автор: Meggy Brik & Victoria@Doran
Название: Лечиться, лечиться и еще раз лечиться
Пейринг: СС/РЛ
В больничном зале царил полумрак. Помфри, причитая, возилась возле одной из кроватей, на которой кто-то лежал. Она кряхтела и сетовала на неосторожность больного.
- Поппи! Что еще? Зачем ты вызвала меня в столь поздний час? - Вошедший через камин Снейп был зол, глядя на спину медсестры, которая закрывала от него больного. Единственного больного, к слову сказать, на весь лазарет.
- Это Ремус. Он очень плох, я не обойдусь без твоей помощи, - Помфри показала на кровавое месиво на койке. Сказать, что это было Люпином, значило жестоко солгать.
- А... Снейп... - прохрипело месиво, и открыло один глаз. Там, где должен был быть второй, красовался лиловый кровоподтек. - Грейбек не был рад меня видеть... как видишь.
- Вижу, что жизнь тебя ничему не учит, Люпин, - отрезал Снейп, в уме уже составляя список зелий, необходимых для лечения израненного оборотня. - Но раз ты еще можешь шутить, значит, жить будешь.
- Очень лестно это от тебя слышать, Северус, - Ремус попытался улыбнуться, но толи очередное неосторожное движение Помфри по его израненному телу, толи раны не позволили ему этого сделать в полной мере. Вышла лишь жалкая гримаса как в зеркале отразившаяся на лице Снейпа. Он, резко развернувшись, направился к камину, бросив на ходу.
- Возьму все необходимое, через минуту буду.
И ровно через минуту, словно самые точные часы Альбуса Дамблдора, был снова возле постели больного.
- Северус? – медсестра, прикрыв рот рукой, смотрела на Снейпа с немым вопросом в глазах.
- Все. Будет. Хорошо, - он, сняв мантию и сюртук, закатал рукава рубашки, и сел на стул подле кровати, на которой лежал Ремус.
-Мне помочь вам? - засуетилась Помфри, но Снейп одарил ее таким взглядом, что медсестра тут же выбежала за дверь.
- Рассказывай.
- Что? - закашлялся Ремус. - Издеваешься, да?
- Люпин, не будь идиотом хоть раз в жизни, и передо мной - в особенности. За что Грейбек превратил тебя в отбивную? - Он начал втирать какие-то мази в тело оборотня, который, к слову сказать, был абсолютно наг.
Люпин зашипел, и прогнулся "мостиком", лишь через несколько минут обрёл способность говорить.
- Чт-то это? - задыхаясь от непонятных ощущений, спросил он.
- Заживляющая мазь, разумеется. Я добавил туда аконит, так что слюна Грейбека будет нейтрализована... Хотя, тебе, я думаю, она и так не навредила бы.
Воцарилось молчание. Люпин долго отводил взгляд, рассматривая потолок единственным здоровым глазом, но Снейпу это наскучило.
- Люпин, дементор тебя раздери, или ты говоришь, что случилось, или я отправляю тебя обратно, в лапы Грейбека!
Тут с оборотнем произошли разительные перемены: если до этого он еще как-то отшучивался, то теперь он в упор посмотрел на Снейпа и очень тихо и серьезно сказал:
- Если об этом узнает хоть одна живая душа...
- Ну, меня за душу можно не считать - ее у меня нет, - тоже серьезно парировал Снейп.
- Меня изнасиловали.
Снейп надолго замолчал. "Да, характерность ран на многое намекает... Не думал, что у Грейбека такие, кхм... наклонности. Интересно, а у Люпина?.. Стоп! Ни мысли больше"
Он молча продолжил наносить мазь, неизбежно приближаясь к...
- Дальше сам.
- Северус у меня одна рука сломана, а другая разодрана когтями Грейбека, как ты думаешь, уместно ли сейчас смущаться? - Ремус закрыл глаза и отвернулся к пологу, который окружал кровать.
Поджав губы, Снейп стал вымеренными движениями втирать в кожу бедер, паха (немного мешали кудрявые и жесткие, словно проволока, волоски) и внутреннюю часть ног оборотня жгучую мазь.
Она щипала, покалывала и жгла. Над телом вервольфа плыло светло-голубое облачко, и это лучше всяких слов сообщило зельевару о том, что оно действует. И рука Снейпа дрогнула всего раз. Один лишь раз, и он надеялся, что все также лежащий с закрытыми глазами оборотень этого не заметил.
- Как ты оказался поблизости от этого… - он неопределенно махнул рукой.
- Задание.
Встав, зельевар стал смешивать какие-то веточки, корешки, травки, лапки. В общем, какую-то свою зельеварскую гадость, которую чуткий нюх Люпина легко различал даже в столь плачевном состоянии.
- Что ты делаешь?
- Успокоительное, - Снейп помешивал черпаком жидкость в котле.
Маленький чугунный котелок на магическом огне. Разделочная доска. Серебряный нож. Импровизированная лаборатория - вот что устроил Снейп возле кровати больного.
- Оно мне не надо, я спокойней некуда, - заметил Люпин. Сейчас он чувствовал себя намного лучше, многие раны стали затягиваться на глазах. - К тому же, ты еще не обработал все раны. На спине еще много осталось...
Снейп удержался, чтобы не закатить глаза, и резко ответил:
- Люпин, учитывая, какие раны Грейбек оставил на твоей груди, животе... и так далее, и как ты реагировал на процесс нанесения мази, смею заверить, что залечивание спины ты не вынесешь. Для этого надо приготовить успокоительное с эффектом частичной анестезии. Ясно?
- Куда уж яснее, - Ремус снова отвернулся от зельевара, - смотри не переборщи с полынью. И не нервничай ты так, Северус, это всего лишь, - он махнул изодранной рукой, - ой, черт!
- Не двигайся, Люпин! - Зельевар подошел к кровати с дымящимся кубком. Свечи, парящие поблизости, от резкого движения всколыхнулись.
- ...Всего лишь изнасилование – закончил Ремус.
Мановением палочки зельевар отогнал свечи, которые до этого плавали возле него.
- Пей.
Дымящийся кубок у пересохших и потрескавшихся губ. Сильные руки держащие за шею. Тихий, хоть и немного злой, голос поблизости. Тепло камина, спокойствие. Ремус улыбнулся уголком губ.
- Как никогда, Северус… - вервольф закашлялся.
- Горячо?
- Нормально… Как никогда я тебе благодарен.
- Ох, умоляю! Ты сказал бы это каждому, кто бы за тобой ходил. Ты, Люпин, существо безвольное, бесхарактерное. Бесхребетное. В общем…
- Низшее.
- Я этого не говорил, я лишь хотел намекнуть на то, что ты постоянно и перед всеми извиняешься. А теперь переворачивайся, - Снейп помог ему осуществить это чертовски сложное действие в подобном состоянии. - После того, как я закончу, ты выпьешь еще раз успокоительного, и мы увидимся только завтра, - продолжил он, втирая заживляющую мазь в глубокие рваные борозды на спине Люпина. Если это был действительно Грейбек, то когти у него должны быть не меньше двух дюймов в длину…
Ремус сдавленно стонал, но все же чувствовал лишь малую часть той боли, что пронзила бы его без приема зелья.
- Выпей Костерост, - Снейп говорил это не для того, чтобы Люпин знал всю историю своей болезни, а чтобы отвлечь того от концентрации на боли. - Конечно, тот, что дают студентам, тебе не подходит. Я добавил в него специальные компоненты, чтобы твои волчьи кости не подвели тебя при следующей трансформации.
- Сев! - взмолился Ремус. - Я еще живой, не нажимай так сильно. И прекрати болтать, мне все равно, чем ты меня будешь лечить... Если бы меня не нашли авроры, я бы с радостью сдох...
- Не сомневаюсь. - Снейп, скрипнув зубами, замедлил движения так, что едва касался израненной кожи Люпина. - Самопожертвование тебе так же присуще, как и Поттеру. В самом деле, Грейбек бы расстроился, если бы ты так быстро отмучился, а теперь у него будет шанс повторить все еще раз!
Снейп замолчал. Возможно, впервые в жизни он ляпнул действительно лишнее. Люпин тоже молчал, но по-своему, не затаив дыхание, а наоборот, судорожно вцепившись зубами в подушку и тихо рыча.
- Никогда. Больше. Не. Напоминай. Мне. Об. Этом.
Рука зельевара невольно дрогнула, отчего "мазок" оказался более жестким, и Люпин зарычал еще громче.
- Все, - мужчина подоткнул под верфольфом одеяло и посмотрел тому в глаза. Уже в оба: опухоль на подбитом глазу спадала, кровоподтеки исчезали. И теперь на Снейпа смотрели два совершенно спокойных глаза. Светло карего цвета. Они были такими всегда, сколько он его помнил. Томные в минуты отдыха, лучащиеся, когда тот играл или был в хорошем расположении духа и с поволокой слез, когда тот смотрел на....на зельевара. Это всегда бесило Северуса, неимоверно сильно раздражало.
- Спокойной ночи, Северус.
- Не смей больше называть меня тем дурацким сокращенным именем, понял?
В этом был весь Снейп. Ремус прикрыл глаза. Жестокий, но в тоже время… - он улыбнулся тем словам, что пришли на ум, при мыслях о зельеваре. - Спокойной ночи Северус.
***
Утро встретило Ремуса ярким солнцем. Оно освещало больничную палату своими широкими, теплыми лучами. Солнечные зайчики блуждали по стенам, отражаясь от кубков и ложечек, лежащих на полках и тумбах.
Тело уже подчинялось, вервольф мог двигать руками и ногами в полной мере. Он потянулся и встал с кровати. Сделав неуверенные шаги от кровати к стулу, он решил, что вполне уже способен передвигаться самостоятельно, на более длинные дистанции.
- Люпин! Ты сдурел? - появившийся из неоткуда зельевар, подхватил Люпина под локти и повел обратно к кровати.
- Северус, но мне надо!
- Куда тебе понадобилось, Люпин? В лес? – в голосе зельевара слышалось раздражение.
- Пописать, Северус! – с каким ехидством это было сказано. Люпин учился быстро, благо учитель, по резким и саркастичным ответам, был подходящий.
Снейп остановился, молча проклял самого себя, и помог Люпину дойти до санузла.
- Держать не надо?
- Иди к черту! - отозвались из-за перегородки.
- Я имел в виду тебя, а не твой отросток! Я на него уже вчера насмотрелся, - зло оправдался зельевар под лающий смех за стенкой.
Добравшись вновь до койки, Люпин блаженно опустился на нее.
-Вижу, костерост подействовал, - заговорил Снейп, не выдержав пристального взгляда оборотня.
-О, да, благодарю тебя, Северус. И мазь тоже сотворила чудо, мои раны еще никогда не заживали так быстро, - его блаженная, безмятежная улыбка говорила о том, что он зельевару отнюдь не льстит. Так может выглядеть только человек, который ощутил себя заново родившимся.
- Кстати о ранах, - Снейп поджал губы. - Внутренние кровотечения есть?
-О... - Люпин замялся. - Небольшие трещинки, я полагаю. Но ничего страшного, мне, эээ... не впервой.
Снейп сделал вид, что занят разглядыванием особо глубоких ран, которые еще не затянулись полностью (одна, особо жуткого вида, перечеркивала грудную клетку мужчины от правой ключицы до пояса). На самом же деле Снейп пытался адекватно воспринять услышанное: что значит, "не впервой"?
-А чем ты обычно спасаешься? - деловым тоном поинтересовался зельевар, надеясь, что вопрос будет звучать исключительно нейтрально.
-Ну, на мне же все заживает, как на собаке, - пошутил Ремус, испытывая некую неловкость. Просто так говорить с этим человеком о своей интимной жизни было очень необычно. - А вообще-то лучше заранее озаботиться смазкой.
Они снова помолчали.
Пока Снейп наносил на спину оборотня новую порцию мази, тот подумал, что зельевар слишком спокойно реагирует на его ответы. Конечно, геи нынче не редкость, но он был удивлен прежде всего тем, что Снейп и не думал над ним подшучивать - как сделал бы в любом другом случае, "по старой дружбе".
"Интересно..." подумал Ремус, но продолжить мысль не смог, так как руки Снейпа добрались до ягодиц Люпина. И ему пришлось крепко зажмуриться, чтобы не издать компрометирующих звуков.
- Больно? - зельевар на мгновение остановил движение рук.
- Если я скажу что да, это что-то изменит? - Люпин закусил уголок подушки и попытался не краснеть от легких, если не сказать, нежных, прикосновений мужчины к своему заду. Попытка не залиться стыдливым и отчасти блаженным румянцем, ничем не увенчалась. Оборотни хоть и знатные "молодцы" но даже такое им не под силу.
- Изменит, - Снейп спокойно (спокойно ли?) продолжил свои действия, - угол втирания и силу, с которой я нажимаю на рубцы.
В голове Люпина заплясали чертенята, он всерьез подумывал над тем, чтобы сказать, что ему больно, но внезапно в памяти всплыли картины прошлых "развлечений" другого вервольфа, более сильного и более жестокого. Руки судорожно вцепились в простыни, на глаза навернулись слезы. Было больно. От воспоминаний, и от особо чувственного нажатия пальцев Снейпа.
- Сев…верус, - мужчина закашлялся, выпуская из зубов кусок материи и произнося имя своего... друга? Ну, во всяком случае, не врага, - могу я тебя попросить прийти позже? Мне... - Люпин замялся, пытаясь придумать подходящий повод. Но потом все-таки решился на правду, - мне не очень приятны твои прикосновения.
- Не будь ребенком, Люпин!
- Черт побери, Снейп, ты хоть представляешь, что такое - быть изнасилованным?!
Снейп промолчал - нельзя же вот так сразу говорить "да"!
- Прости, дело не в тебе, - Ремус устало вздохнул. - Дело в моей чертовой памяти...
- Не проси меня стереть ее тебе, Люпин, ты все еще на половину мертвый, и я не собираюсь добивать тебя.
- Я не прошу. Дай мне время... с этим надо бороться... самому бороться, понимаешь?
"Очень понимаю", подумал Снейп, но в ответ просто кивнул.
- Я приду вечером, дам тебе еще немного успокоительного, и повторю лечение мазью... Впрочем, - он замешкался, - если ты не хочешь, чтобы это делал я, ты уже вполне в состоянии сам о себе позаботиться.
Теперь замолчал Люпин. Конечно, он хочет, чтобы Снейп втирал в него эту чертову мазь, и желательно именно так, как он делал это минуту назад! Да, заманчиво... Заманчиво, но чревато...
- Думаю, я справлюсь, спасибо, Северус.
Вздох разочарования Снейпа был мастерски замаскирован под надменное хмыканье.
- Как знаешь.
Медленно отвернувшись от Ремуса, зельевар, отринув привычку ходить быстро, направился, с той медлительностью на какую только был способен, к выходу.
- Прости, Северус, - вервольф устало лег на больничную кушетку.
- Еще раз извинишься, - стоявший на тумбочке стакан с водой разлетелся на мелкие кусочки, - я забуду про свою тактичность, и перестану слушать тебя. Я буду втирать тебе свою мазь силой, хоть это и противоречит моим принципам. Я не выношу страждущих и жалких, - мужчина уже почти шипел от злости.
- Что?!
Ремус подскочил на кровати так резко, что одна из особо тяжелых ран открылась.
- Ох!
Дальше все происходило как при ускоренной съемке. Метнувшийся к нему зельевар, его умелые быстрые руки. Все происходящее, как в тумане. Какое-то зелье, горячее и совершенно отвратное на вкус. Жуткая, просто разрывающая на куски боль где-то внутри, не понять где. Не то в районе живота, не то ниже, главное, что невыносимо, просто нестерпимо больно. И под конец бледное, обеспокоенное лицо зельевара, склонившегося так низко, что его черные волосы щекотали Люпину щеку. И тихое, странное: «Все хорошо»
Потом успокоительное, дарящее забытье. И спокойный сон, в котором его кто-то убаюкивал у себя на руках. Читал что-то из теории по ЗОТС и основам зельеварения. Давал пить и взбивал подушку. Расчесывал или – все-таки ласкал? - волосы Люпина. Животного, к которому большинству из живущих на земле людей и прикоснуться-то было противно.
***
Сколько прошло дней, похоже, не знал даже Снейп, не говоря уж о Люпине. Да и к чему их считать, они похожи друг на друга как близнецы Уизли, и не приносят ничего нового. Все та же боль, та же самоотверженная ложь про "со мной все в порядке", и все те же руки, что раз за разом укладывали его обратно, потому что еще слишком слаб, слишком глубокие, черт бы их побрал, магические раны, и слишком упрямый больной, не желающий лечиться.
Однажды Снейп подумал, что гуманнее было бы позволить ему умереть. Но он прогнал эту мысль, как назойливую муху. Он знал, через что проходит сейчас разум оборотня. Это надо принять. От этого позора уже никуда не денешься; используй они Хроноворот, останется память, а заклятие забвения - шрамы... Снейпу, возможно, было еще хуже. На нем не было шрамов, да и воспоминания свои он надежно убрал от чужих - и своих - глаз. Но почти каждый божий день он был вынужден видеть перед собой живое напоминание об опозорившем его человеке.
Поттер. Младший не знал ничего, старший был мертв, и по заслугам, но боль, душевная боль, что мучила его день ото дня, никуда не исчезала.
- Сев? - Снейп вздрогнул, обнаружив, что почти заснул на стуле рядом с люпиновой койкой.
- Кажется, я просил не называть меня этой дурацкой кличкой.
- Ворчишь, как обычно, - устало улыбнулся Люпин.
- Ты тут из меня маразматика не строй, - оскорбился Снейп, про себя отметив, что улыбается Люпин просто сногсшибательно. Как будто солнышко взошло из-за туч. - Как ты себя чувствуешь?
- Извини, что уточняю, - оборотень со странным выражением лица приподнялся на локтях, - ты от меня хочешь быстрее избавиться, или заботишься обо мне?
"Шел бы ты к чертям со своими намеками!", подумал Снейп.
- Поскольку ты снова начнешь изображать кисейную барышню, скажи я, что ты мне надоел, будем считать, что я о тебе забочусь.
- В таком случае, могу я попросить тебя сходить со мной на прогулку? Я сдохну тут в четырех стенах быстрее, чем от твоих зелий... О, прости, Северус, это была глупая шутка, - быстро исправился Люпин, увидев выражение лица Снейпа. - Это все от моей гриффиндорской разнузданности, ты же знаешь.
- Не подхалимничай, Люпин, если твои кости и раны не смогут выдержать прогулки, будешь лежать здесь дальше, вне зависимости от моего желания...
Он неторопливо осмотрел его на предмет незаживших болячек, и со вздохом признал, что прогулка ему ничем не повредит.
- Надеюсь, оденешься ты сам. Жду тебя за дверью.
Снейпа уже и след простыл, когда Люпин встал с кровати и накинул серо-зеленый халат, любезно предоставленный зельеваром.
Халат висел на исхудавшем мужчине как на вешалке, и его вполне можно было обмотать вокруг тела аж два раза. Но Ремус не унывал, он лишь улыбнулся тому, что одежка ему великовата, и что прохладный августовский ветерок не помешает насладиться прогулкой, которая, как подозревал мужчина, будет не долговременной.
Он поплотнее укутался в халат, вдел ноги в легкие, домашние тапочки, что принесла по его просьбе Поппи, и направился к двери, где его поджидал нетерпеливо меряющий шагами коридор Снейп.
Он успокоился при виде своего подопечного и, бережно взяв того под локотки, повел на прогулку к озеру.
Погода стояла солнечная, но немного ветреная, поэтому, чтобы Ремуса не продуло, и он не заработал еще и насморк, зельевар накинул на него, поверх халата, свою мантию.
«Лечить еще и насморк, - думал Люпин, - ему и так хватает со мной хлопот»
Другой причины столь обходительного поведения шедшего с ним рядом мужчины Люпин не находил. Хотя, по большому счету ему было все равно, почему тот так себя вел. Ремусу было как никогда хорошо, природа приносила успокоение, твердая рука, поддерживающая его, приносила осознание, что он может, смело шагать вперед и если упадет, его поддержат.
Мантия Снейпа приятно пахла мятой, корнем валерьяны и чем-то еще незнакомым, но приятным. Чуткий нос вервольфа поведал Ремусу о том, что зельевар чуть меньше остальных пах потом, чуть больше мускусом и имел какой-то свой неповторимый запах, чуть горьковатый и одновременно сладкий. Другие люди пахли не так.
- Северус, - он, наконец, решил прервать тишину, - ты смазываешь чем-то свою кожу?
Тот споткнулся, и вытаращился на Люпина.
- Люпин, я заснул на стуле рядом с твоей койкой и не принимал ванну, поэтому пахну всем тем, что кладу в твои лекарства!
Ремус благоразумно удержался от возгласа "А ты моешься?!" и отвернулся к озеру, чтобы скрыть прорывающийся смех. Учитывая отсутствие чувства юмора у лечащего врача шутить было опасно для жизни.
Локоть Люпина был надежно зажат в руке Снейпа, и они почти шли под руку, как прогуливающаяся парочка. Слава богу, сейчас было еще лето, и студенты были лишены возможности наблюдать такое шоу.
Хотя, думалось Люпину, если бы школа была полна гомонящих и неусидчивых детей, вряд ли Северус так легко согласился бы на прогулку с ним. Он бы, скорее всего, сказал что-нибудь особенно едкое и спихнул бы Люпина на попечение Поппи. Так что каникулы и опустевшие стены Хогвартса оказались мужчине только на руку.
- Что смешного ты нашел в озере, Люпин?
- Да так... - внезапно под лопаткой что-то как будто щелкнуло, и мир поплыл.
Заметив внезапную бледность вервольфа и то, как у него подкосились ноги, Снейп быстро наколдовал стул и усадил на него мужчину.
- Так лучше.
Люпину показалось или Снейп и в этот раз за него испугался? Внезапно на глаза набежали слезы и Люпин поспешил спрятать лицо в ладонях.
- Северус, будь язвой, занудой, сволочью, кем угодно, но только умоляю, не заботься, не переживай... Ты меня без ножа режешь!
- Если ты не заметил, Люпин, я тебя лечу, - процедил сквозь зубы Снейп. - А заботиться о тебе будут твои приятели, вроде Поттера!
Он стоял напротив него, скрестив на груди руки, и немного брезгливо рассматривал плачущего мужчину.
- Ты ведешь себя, как тряпка...
- Северус, ты не знаешь, через что я прошел! - не выдержал оборотень и, не смотря на боль в ребрах, - кажется, одно еще не срослось, - вскочил на ноги, выкрикивая слова в лицо Снейпу. На того это мало подействовало; он смерил его оценивающим взглядом, и наконец, проговорил:
- А ты уверен, что не знаю?
- Что? - Люпину будто приказали остолбенеть.
Снейп сделал один маленький шаг и оказался нос к носу с оторопевшим Люпином.
- Ты зря надеешься на свою исключительность, вервольф. Даже в таких вопросах. И то, что ты тут изображаешь, мне тоже знакомо. Просто переживи это. Смирись, будь выше. И если тебе на миг показалось, что я тебя жалею - тебе только показалось. Уяснил?
Ремус моргнул, словно отгоняя наваждение, маленькая саленная капля зависла у него на ресницах - нет, Снейп не исчез, значит, не примерещилось. Облизал пересохшие в раз губы. Значит, и ему когда-то досталось... Значит...
- И ты живешь с этим? - невольно сорвалось с его губ, которые были так близко от губ зельевара.
- Я живу вопреки этому. - Взгляд Снейпа на миг остановился на приоткрытых - от удивления? - губах Ремуса.
- Это был...? Нет, прости, я не хочу знать, это я машинально... - Люпин взъерошил волосы и прикрыл глаза. На языке вертелся еще один, последний, вопрос, но задавать его было страшнее всего.
- Не спрашивай, кто это был. Тебе будет только больнее, - казалось, Снейп подошел к нему еще ближе, хотя куда уже.
- Не буду, - Люпин снова запустил руку в волосы и еще сильнее встрепал их. Чуть седоватые, но больше каштановые, они ложились на плечи мужчины забавными колечками. На воздухе они завились сильнее, то ли от влажности, что исходила от озера, то ли просто от теплого воздуха, но выглядел он... Снейп присмотрелся к мужчине, что стоял напротив и так смешно морщил нос от бьющего в глаза солнца. Выглядел он бесподобно.
- Сев...- Люпин хотел сказать еще что-то, наверное, очередную милую ерунду, но Снейп, резко подавшись вперед, впился в его губы поцелуем.
Теперь уже нечего было спрашивать. Целоваться со Снейпом, стоя у озера в слизеринском халате... Какие, к дементору, вопросы?! Лишь бы это не кончалось, лишь бы не оказалось очередным мокрым сном... Сколько их было, он не знал, но просто так забыть руки зельевара, втирающие в его тело мазь было невозможно.
Он глухо зарычал и прижал к себе Снейпа, будто тот был его спасательным кругом в океане жизни. Хотя, почему "будто"?.. Он им и был. Этот невзрачный, ворчливый тип, который изжил бы со свету всех вокруг, если ему дать волю, спасает жизнь никчемного оборотня, и не просто спасает, а вдыхает в него новую жизнь... И именно сейчас он понимает, как эта жизнь прекрасна.
- Кажется, я сейчас опять начну извиняться, - Ремус оторвался от губ зельевара, чтобы перевести дыхание. От длительности поцелуя стало решительно нечем дышать. Он улыбался, как нашкодивший школьник. Он чувствовал себя молодым повесой, который тискался в темном углу, прячась от учителей и нарушая тем самым правила. Он улыбался, вцепившись в сюртук зельевара, до дрожи в коленях страшась, что тот сейчас одумается. Опомниться, оттолкнет его и с презрением на лице вытрет губы.
- Не надо, - теплые ладони, немного мозолистые, в пятнах от постоянной работы с зельями, коснулись его лица и заставили придвинуться еще ближе, отчего их носы соприкоснулись. – Не ты должен извиняться. Я злобный. Я саркастичный. У меня просто отвратительный характер...
- Я все это знаю, Северус, - едва размыкая губы, вымолвил Люпин, - А я нудный, я тряпка. Безвольный.
Они оба смотрели друг на друга. Один улыбался, другой напротив был серьезен.
- Мы слишком разные, чтобы... - Снейп запнулся. Люпин все еще не выпускал его из судорожных объятий и смотрел ему в глаза взглядом преданной собаки. - Чтобы отрицать притяжение противоположностей, - договорил он, и это было совсем не тем, что он хотел сказать в начале. Но разве можно глядя в эти янтарные океаны глаз сказать, что ничего не получится, что это было ошибкой, и что у него полно дел?.. Нет, глядя в эти глаза лгать невозможно.
- Северус, ты серьезно?.. - Люпин понял, что еще немного, и он рухнет на землю от обуревавших его чувств.
- Неужели я похож на шутника? - несколько раздосадовано, но все же добродушно возразил Снейп. Руки Люпина обвились вокруг его шеи, и мягкие губы коснулись его губ. Это был уже не тот яростный первый поцелуй; теперь они знали, что впереди у них вся жизнь, которую можно посвятить друг другу.
Название: Лечиться, лечиться и еще раз лечиться
Пейринг: СС/РЛ
В больничном зале царил полумрак. Помфри, причитая, возилась возле одной из кроватей, на которой кто-то лежал. Она кряхтела и сетовала на неосторожность больного.
- Поппи! Что еще? Зачем ты вызвала меня в столь поздний час? - Вошедший через камин Снейп был зол, глядя на спину медсестры, которая закрывала от него больного. Единственного больного, к слову сказать, на весь лазарет.
- Это Ремус. Он очень плох, я не обойдусь без твоей помощи, - Помфри показала на кровавое месиво на койке. Сказать, что это было Люпином, значило жестоко солгать.
- А... Снейп... - прохрипело месиво, и открыло один глаз. Там, где должен был быть второй, красовался лиловый кровоподтек. - Грейбек не был рад меня видеть... как видишь.
- Вижу, что жизнь тебя ничему не учит, Люпин, - отрезал Снейп, в уме уже составляя список зелий, необходимых для лечения израненного оборотня. - Но раз ты еще можешь шутить, значит, жить будешь.
- Очень лестно это от тебя слышать, Северус, - Ремус попытался улыбнуться, но толи очередное неосторожное движение Помфри по его израненному телу, толи раны не позволили ему этого сделать в полной мере. Вышла лишь жалкая гримаса как в зеркале отразившаяся на лице Снейпа. Он, резко развернувшись, направился к камину, бросив на ходу.
- Возьму все необходимое, через минуту буду.
И ровно через минуту, словно самые точные часы Альбуса Дамблдора, был снова возле постели больного.
- Северус? – медсестра, прикрыв рот рукой, смотрела на Снейпа с немым вопросом в глазах.
- Все. Будет. Хорошо, - он, сняв мантию и сюртук, закатал рукава рубашки, и сел на стул подле кровати, на которой лежал Ремус.
-Мне помочь вам? - засуетилась Помфри, но Снейп одарил ее таким взглядом, что медсестра тут же выбежала за дверь.
- Рассказывай.
- Что? - закашлялся Ремус. - Издеваешься, да?
- Люпин, не будь идиотом хоть раз в жизни, и передо мной - в особенности. За что Грейбек превратил тебя в отбивную? - Он начал втирать какие-то мази в тело оборотня, который, к слову сказать, был абсолютно наг.
Люпин зашипел, и прогнулся "мостиком", лишь через несколько минут обрёл способность говорить.
- Чт-то это? - задыхаясь от непонятных ощущений, спросил он.
- Заживляющая мазь, разумеется. Я добавил туда аконит, так что слюна Грейбека будет нейтрализована... Хотя, тебе, я думаю, она и так не навредила бы.
Воцарилось молчание. Люпин долго отводил взгляд, рассматривая потолок единственным здоровым глазом, но Снейпу это наскучило.
- Люпин, дементор тебя раздери, или ты говоришь, что случилось, или я отправляю тебя обратно, в лапы Грейбека!
Тут с оборотнем произошли разительные перемены: если до этого он еще как-то отшучивался, то теперь он в упор посмотрел на Снейпа и очень тихо и серьезно сказал:
- Если об этом узнает хоть одна живая душа...
- Ну, меня за душу можно не считать - ее у меня нет, - тоже серьезно парировал Снейп.
- Меня изнасиловали.
Снейп надолго замолчал. "Да, характерность ран на многое намекает... Не думал, что у Грейбека такие, кхм... наклонности. Интересно, а у Люпина?.. Стоп! Ни мысли больше"
Он молча продолжил наносить мазь, неизбежно приближаясь к...
- Дальше сам.
- Северус у меня одна рука сломана, а другая разодрана когтями Грейбека, как ты думаешь, уместно ли сейчас смущаться? - Ремус закрыл глаза и отвернулся к пологу, который окружал кровать.
Поджав губы, Снейп стал вымеренными движениями втирать в кожу бедер, паха (немного мешали кудрявые и жесткие, словно проволока, волоски) и внутреннюю часть ног оборотня жгучую мазь.
Она щипала, покалывала и жгла. Над телом вервольфа плыло светло-голубое облачко, и это лучше всяких слов сообщило зельевару о том, что оно действует. И рука Снейпа дрогнула всего раз. Один лишь раз, и он надеялся, что все также лежащий с закрытыми глазами оборотень этого не заметил.
- Как ты оказался поблизости от этого… - он неопределенно махнул рукой.
- Задание.
Встав, зельевар стал смешивать какие-то веточки, корешки, травки, лапки. В общем, какую-то свою зельеварскую гадость, которую чуткий нюх Люпина легко различал даже в столь плачевном состоянии.
- Что ты делаешь?
- Успокоительное, - Снейп помешивал черпаком жидкость в котле.
Маленький чугунный котелок на магическом огне. Разделочная доска. Серебряный нож. Импровизированная лаборатория - вот что устроил Снейп возле кровати больного.
- Оно мне не надо, я спокойней некуда, - заметил Люпин. Сейчас он чувствовал себя намного лучше, многие раны стали затягиваться на глазах. - К тому же, ты еще не обработал все раны. На спине еще много осталось...
Снейп удержался, чтобы не закатить глаза, и резко ответил:
- Люпин, учитывая, какие раны Грейбек оставил на твоей груди, животе... и так далее, и как ты реагировал на процесс нанесения мази, смею заверить, что залечивание спины ты не вынесешь. Для этого надо приготовить успокоительное с эффектом частичной анестезии. Ясно?
- Куда уж яснее, - Ремус снова отвернулся от зельевара, - смотри не переборщи с полынью. И не нервничай ты так, Северус, это всего лишь, - он махнул изодранной рукой, - ой, черт!
- Не двигайся, Люпин! - Зельевар подошел к кровати с дымящимся кубком. Свечи, парящие поблизости, от резкого движения всколыхнулись.
- ...Всего лишь изнасилование – закончил Ремус.
Мановением палочки зельевар отогнал свечи, которые до этого плавали возле него.
- Пей.
Дымящийся кубок у пересохших и потрескавшихся губ. Сильные руки держащие за шею. Тихий, хоть и немного злой, голос поблизости. Тепло камина, спокойствие. Ремус улыбнулся уголком губ.
- Как никогда, Северус… - вервольф закашлялся.
- Горячо?
- Нормально… Как никогда я тебе благодарен.
- Ох, умоляю! Ты сказал бы это каждому, кто бы за тобой ходил. Ты, Люпин, существо безвольное, бесхарактерное. Бесхребетное. В общем…
- Низшее.
- Я этого не говорил, я лишь хотел намекнуть на то, что ты постоянно и перед всеми извиняешься. А теперь переворачивайся, - Снейп помог ему осуществить это чертовски сложное действие в подобном состоянии. - После того, как я закончу, ты выпьешь еще раз успокоительного, и мы увидимся только завтра, - продолжил он, втирая заживляющую мазь в глубокие рваные борозды на спине Люпина. Если это был действительно Грейбек, то когти у него должны быть не меньше двух дюймов в длину…
Ремус сдавленно стонал, но все же чувствовал лишь малую часть той боли, что пронзила бы его без приема зелья.
- Выпей Костерост, - Снейп говорил это не для того, чтобы Люпин знал всю историю своей болезни, а чтобы отвлечь того от концентрации на боли. - Конечно, тот, что дают студентам, тебе не подходит. Я добавил в него специальные компоненты, чтобы твои волчьи кости не подвели тебя при следующей трансформации.
- Сев! - взмолился Ремус. - Я еще живой, не нажимай так сильно. И прекрати болтать, мне все равно, чем ты меня будешь лечить... Если бы меня не нашли авроры, я бы с радостью сдох...
- Не сомневаюсь. - Снейп, скрипнув зубами, замедлил движения так, что едва касался израненной кожи Люпина. - Самопожертвование тебе так же присуще, как и Поттеру. В самом деле, Грейбек бы расстроился, если бы ты так быстро отмучился, а теперь у него будет шанс повторить все еще раз!
Снейп замолчал. Возможно, впервые в жизни он ляпнул действительно лишнее. Люпин тоже молчал, но по-своему, не затаив дыхание, а наоборот, судорожно вцепившись зубами в подушку и тихо рыча.
- Никогда. Больше. Не. Напоминай. Мне. Об. Этом.
Рука зельевара невольно дрогнула, отчего "мазок" оказался более жестким, и Люпин зарычал еще громче.
- Все, - мужчина подоткнул под верфольфом одеяло и посмотрел тому в глаза. Уже в оба: опухоль на подбитом глазу спадала, кровоподтеки исчезали. И теперь на Снейпа смотрели два совершенно спокойных глаза. Светло карего цвета. Они были такими всегда, сколько он его помнил. Томные в минуты отдыха, лучащиеся, когда тот играл или был в хорошем расположении духа и с поволокой слез, когда тот смотрел на....на зельевара. Это всегда бесило Северуса, неимоверно сильно раздражало.
- Спокойной ночи, Северус.
- Не смей больше называть меня тем дурацким сокращенным именем, понял?
В этом был весь Снейп. Ремус прикрыл глаза. Жестокий, но в тоже время… - он улыбнулся тем словам, что пришли на ум, при мыслях о зельеваре. - Спокойной ночи Северус.
***
Утро встретило Ремуса ярким солнцем. Оно освещало больничную палату своими широкими, теплыми лучами. Солнечные зайчики блуждали по стенам, отражаясь от кубков и ложечек, лежащих на полках и тумбах.
Тело уже подчинялось, вервольф мог двигать руками и ногами в полной мере. Он потянулся и встал с кровати. Сделав неуверенные шаги от кровати к стулу, он решил, что вполне уже способен передвигаться самостоятельно, на более длинные дистанции.
- Люпин! Ты сдурел? - появившийся из неоткуда зельевар, подхватил Люпина под локти и повел обратно к кровати.
- Северус, но мне надо!
- Куда тебе понадобилось, Люпин? В лес? – в голосе зельевара слышалось раздражение.
- Пописать, Северус! – с каким ехидством это было сказано. Люпин учился быстро, благо учитель, по резким и саркастичным ответам, был подходящий.
Снейп остановился, молча проклял самого себя, и помог Люпину дойти до санузла.
- Держать не надо?
- Иди к черту! - отозвались из-за перегородки.
- Я имел в виду тебя, а не твой отросток! Я на него уже вчера насмотрелся, - зло оправдался зельевар под лающий смех за стенкой.
Добравшись вновь до койки, Люпин блаженно опустился на нее.
-Вижу, костерост подействовал, - заговорил Снейп, не выдержав пристального взгляда оборотня.
-О, да, благодарю тебя, Северус. И мазь тоже сотворила чудо, мои раны еще никогда не заживали так быстро, - его блаженная, безмятежная улыбка говорила о том, что он зельевару отнюдь не льстит. Так может выглядеть только человек, который ощутил себя заново родившимся.
- Кстати о ранах, - Снейп поджал губы. - Внутренние кровотечения есть?
-О... - Люпин замялся. - Небольшие трещинки, я полагаю. Но ничего страшного, мне, эээ... не впервой.
Снейп сделал вид, что занят разглядыванием особо глубоких ран, которые еще не затянулись полностью (одна, особо жуткого вида, перечеркивала грудную клетку мужчины от правой ключицы до пояса). На самом же деле Снейп пытался адекватно воспринять услышанное: что значит, "не впервой"?
-А чем ты обычно спасаешься? - деловым тоном поинтересовался зельевар, надеясь, что вопрос будет звучать исключительно нейтрально.
-Ну, на мне же все заживает, как на собаке, - пошутил Ремус, испытывая некую неловкость. Просто так говорить с этим человеком о своей интимной жизни было очень необычно. - А вообще-то лучше заранее озаботиться смазкой.
Они снова помолчали.
Пока Снейп наносил на спину оборотня новую порцию мази, тот подумал, что зельевар слишком спокойно реагирует на его ответы. Конечно, геи нынче не редкость, но он был удивлен прежде всего тем, что Снейп и не думал над ним подшучивать - как сделал бы в любом другом случае, "по старой дружбе".
"Интересно..." подумал Ремус, но продолжить мысль не смог, так как руки Снейпа добрались до ягодиц Люпина. И ему пришлось крепко зажмуриться, чтобы не издать компрометирующих звуков.
- Больно? - зельевар на мгновение остановил движение рук.
- Если я скажу что да, это что-то изменит? - Люпин закусил уголок подушки и попытался не краснеть от легких, если не сказать, нежных, прикосновений мужчины к своему заду. Попытка не залиться стыдливым и отчасти блаженным румянцем, ничем не увенчалась. Оборотни хоть и знатные "молодцы" но даже такое им не под силу.
- Изменит, - Снейп спокойно (спокойно ли?) продолжил свои действия, - угол втирания и силу, с которой я нажимаю на рубцы.
В голове Люпина заплясали чертенята, он всерьез подумывал над тем, чтобы сказать, что ему больно, но внезапно в памяти всплыли картины прошлых "развлечений" другого вервольфа, более сильного и более жестокого. Руки судорожно вцепились в простыни, на глаза навернулись слезы. Было больно. От воспоминаний, и от особо чувственного нажатия пальцев Снейпа.
- Сев…верус, - мужчина закашлялся, выпуская из зубов кусок материи и произнося имя своего... друга? Ну, во всяком случае, не врага, - могу я тебя попросить прийти позже? Мне... - Люпин замялся, пытаясь придумать подходящий повод. Но потом все-таки решился на правду, - мне не очень приятны твои прикосновения.
- Не будь ребенком, Люпин!
- Черт побери, Снейп, ты хоть представляешь, что такое - быть изнасилованным?!
Снейп промолчал - нельзя же вот так сразу говорить "да"!
- Прости, дело не в тебе, - Ремус устало вздохнул. - Дело в моей чертовой памяти...
- Не проси меня стереть ее тебе, Люпин, ты все еще на половину мертвый, и я не собираюсь добивать тебя.
- Я не прошу. Дай мне время... с этим надо бороться... самому бороться, понимаешь?
"Очень понимаю", подумал Снейп, но в ответ просто кивнул.
- Я приду вечером, дам тебе еще немного успокоительного, и повторю лечение мазью... Впрочем, - он замешкался, - если ты не хочешь, чтобы это делал я, ты уже вполне в состоянии сам о себе позаботиться.
Теперь замолчал Люпин. Конечно, он хочет, чтобы Снейп втирал в него эту чертову мазь, и желательно именно так, как он делал это минуту назад! Да, заманчиво... Заманчиво, но чревато...
- Думаю, я справлюсь, спасибо, Северус.
Вздох разочарования Снейпа был мастерски замаскирован под надменное хмыканье.
- Как знаешь.
Медленно отвернувшись от Ремуса, зельевар, отринув привычку ходить быстро, направился, с той медлительностью на какую только был способен, к выходу.
- Прости, Северус, - вервольф устало лег на больничную кушетку.
- Еще раз извинишься, - стоявший на тумбочке стакан с водой разлетелся на мелкие кусочки, - я забуду про свою тактичность, и перестану слушать тебя. Я буду втирать тебе свою мазь силой, хоть это и противоречит моим принципам. Я не выношу страждущих и жалких, - мужчина уже почти шипел от злости.
- Что?!
Ремус подскочил на кровати так резко, что одна из особо тяжелых ран открылась.
- Ох!
Дальше все происходило как при ускоренной съемке. Метнувшийся к нему зельевар, его умелые быстрые руки. Все происходящее, как в тумане. Какое-то зелье, горячее и совершенно отвратное на вкус. Жуткая, просто разрывающая на куски боль где-то внутри, не понять где. Не то в районе живота, не то ниже, главное, что невыносимо, просто нестерпимо больно. И под конец бледное, обеспокоенное лицо зельевара, склонившегося так низко, что его черные волосы щекотали Люпину щеку. И тихое, странное: «Все хорошо»
Потом успокоительное, дарящее забытье. И спокойный сон, в котором его кто-то убаюкивал у себя на руках. Читал что-то из теории по ЗОТС и основам зельеварения. Давал пить и взбивал подушку. Расчесывал или – все-таки ласкал? - волосы Люпина. Животного, к которому большинству из живущих на земле людей и прикоснуться-то было противно.
***
Сколько прошло дней, похоже, не знал даже Снейп, не говоря уж о Люпине. Да и к чему их считать, они похожи друг на друга как близнецы Уизли, и не приносят ничего нового. Все та же боль, та же самоотверженная ложь про "со мной все в порядке", и все те же руки, что раз за разом укладывали его обратно, потому что еще слишком слаб, слишком глубокие, черт бы их побрал, магические раны, и слишком упрямый больной, не желающий лечиться.
Однажды Снейп подумал, что гуманнее было бы позволить ему умереть. Но он прогнал эту мысль, как назойливую муху. Он знал, через что проходит сейчас разум оборотня. Это надо принять. От этого позора уже никуда не денешься; используй они Хроноворот, останется память, а заклятие забвения - шрамы... Снейпу, возможно, было еще хуже. На нем не было шрамов, да и воспоминания свои он надежно убрал от чужих - и своих - глаз. Но почти каждый божий день он был вынужден видеть перед собой живое напоминание об опозорившем его человеке.
Поттер. Младший не знал ничего, старший был мертв, и по заслугам, но боль, душевная боль, что мучила его день ото дня, никуда не исчезала.
- Сев? - Снейп вздрогнул, обнаружив, что почти заснул на стуле рядом с люпиновой койкой.
- Кажется, я просил не называть меня этой дурацкой кличкой.
- Ворчишь, как обычно, - устало улыбнулся Люпин.
- Ты тут из меня маразматика не строй, - оскорбился Снейп, про себя отметив, что улыбается Люпин просто сногсшибательно. Как будто солнышко взошло из-за туч. - Как ты себя чувствуешь?
- Извини, что уточняю, - оборотень со странным выражением лица приподнялся на локтях, - ты от меня хочешь быстрее избавиться, или заботишься обо мне?
"Шел бы ты к чертям со своими намеками!", подумал Снейп.
- Поскольку ты снова начнешь изображать кисейную барышню, скажи я, что ты мне надоел, будем считать, что я о тебе забочусь.
- В таком случае, могу я попросить тебя сходить со мной на прогулку? Я сдохну тут в четырех стенах быстрее, чем от твоих зелий... О, прости, Северус, это была глупая шутка, - быстро исправился Люпин, увидев выражение лица Снейпа. - Это все от моей гриффиндорской разнузданности, ты же знаешь.
- Не подхалимничай, Люпин, если твои кости и раны не смогут выдержать прогулки, будешь лежать здесь дальше, вне зависимости от моего желания...
Он неторопливо осмотрел его на предмет незаживших болячек, и со вздохом признал, что прогулка ему ничем не повредит.
- Надеюсь, оденешься ты сам. Жду тебя за дверью.
Снейпа уже и след простыл, когда Люпин встал с кровати и накинул серо-зеленый халат, любезно предоставленный зельеваром.
Халат висел на исхудавшем мужчине как на вешалке, и его вполне можно было обмотать вокруг тела аж два раза. Но Ремус не унывал, он лишь улыбнулся тому, что одежка ему великовата, и что прохладный августовский ветерок не помешает насладиться прогулкой, которая, как подозревал мужчина, будет не долговременной.
Он поплотнее укутался в халат, вдел ноги в легкие, домашние тапочки, что принесла по его просьбе Поппи, и направился к двери, где его поджидал нетерпеливо меряющий шагами коридор Снейп.
Он успокоился при виде своего подопечного и, бережно взяв того под локотки, повел на прогулку к озеру.
Погода стояла солнечная, но немного ветреная, поэтому, чтобы Ремуса не продуло, и он не заработал еще и насморк, зельевар накинул на него, поверх халата, свою мантию.
«Лечить еще и насморк, - думал Люпин, - ему и так хватает со мной хлопот»
Другой причины столь обходительного поведения шедшего с ним рядом мужчины Люпин не находил. Хотя, по большому счету ему было все равно, почему тот так себя вел. Ремусу было как никогда хорошо, природа приносила успокоение, твердая рука, поддерживающая его, приносила осознание, что он может, смело шагать вперед и если упадет, его поддержат.
Мантия Снейпа приятно пахла мятой, корнем валерьяны и чем-то еще незнакомым, но приятным. Чуткий нос вервольфа поведал Ремусу о том, что зельевар чуть меньше остальных пах потом, чуть больше мускусом и имел какой-то свой неповторимый запах, чуть горьковатый и одновременно сладкий. Другие люди пахли не так.
- Северус, - он, наконец, решил прервать тишину, - ты смазываешь чем-то свою кожу?
Тот споткнулся, и вытаращился на Люпина.
- Люпин, я заснул на стуле рядом с твоей койкой и не принимал ванну, поэтому пахну всем тем, что кладу в твои лекарства!
Ремус благоразумно удержался от возгласа "А ты моешься?!" и отвернулся к озеру, чтобы скрыть прорывающийся смех. Учитывая отсутствие чувства юмора у лечащего врача шутить было опасно для жизни.
Локоть Люпина был надежно зажат в руке Снейпа, и они почти шли под руку, как прогуливающаяся парочка. Слава богу, сейчас было еще лето, и студенты были лишены возможности наблюдать такое шоу.
Хотя, думалось Люпину, если бы школа была полна гомонящих и неусидчивых детей, вряд ли Северус так легко согласился бы на прогулку с ним. Он бы, скорее всего, сказал что-нибудь особенно едкое и спихнул бы Люпина на попечение Поппи. Так что каникулы и опустевшие стены Хогвартса оказались мужчине только на руку.
- Что смешного ты нашел в озере, Люпин?
- Да так... - внезапно под лопаткой что-то как будто щелкнуло, и мир поплыл.
Заметив внезапную бледность вервольфа и то, как у него подкосились ноги, Снейп быстро наколдовал стул и усадил на него мужчину.
- Так лучше.
Люпину показалось или Снейп и в этот раз за него испугался? Внезапно на глаза набежали слезы и Люпин поспешил спрятать лицо в ладонях.
- Северус, будь язвой, занудой, сволочью, кем угодно, но только умоляю, не заботься, не переживай... Ты меня без ножа режешь!
- Если ты не заметил, Люпин, я тебя лечу, - процедил сквозь зубы Снейп. - А заботиться о тебе будут твои приятели, вроде Поттера!
Он стоял напротив него, скрестив на груди руки, и немного брезгливо рассматривал плачущего мужчину.
- Ты ведешь себя, как тряпка...
- Северус, ты не знаешь, через что я прошел! - не выдержал оборотень и, не смотря на боль в ребрах, - кажется, одно еще не срослось, - вскочил на ноги, выкрикивая слова в лицо Снейпу. На того это мало подействовало; он смерил его оценивающим взглядом, и наконец, проговорил:
- А ты уверен, что не знаю?
- Что? - Люпину будто приказали остолбенеть.
Снейп сделал один маленький шаг и оказался нос к носу с оторопевшим Люпином.
- Ты зря надеешься на свою исключительность, вервольф. Даже в таких вопросах. И то, что ты тут изображаешь, мне тоже знакомо. Просто переживи это. Смирись, будь выше. И если тебе на миг показалось, что я тебя жалею - тебе только показалось. Уяснил?
Ремус моргнул, словно отгоняя наваждение, маленькая саленная капля зависла у него на ресницах - нет, Снейп не исчез, значит, не примерещилось. Облизал пересохшие в раз губы. Значит, и ему когда-то досталось... Значит...
- И ты живешь с этим? - невольно сорвалось с его губ, которые были так близко от губ зельевара.
- Я живу вопреки этому. - Взгляд Снейпа на миг остановился на приоткрытых - от удивления? - губах Ремуса.
- Это был...? Нет, прости, я не хочу знать, это я машинально... - Люпин взъерошил волосы и прикрыл глаза. На языке вертелся еще один, последний, вопрос, но задавать его было страшнее всего.
- Не спрашивай, кто это был. Тебе будет только больнее, - казалось, Снейп подошел к нему еще ближе, хотя куда уже.
- Не буду, - Люпин снова запустил руку в волосы и еще сильнее встрепал их. Чуть седоватые, но больше каштановые, они ложились на плечи мужчины забавными колечками. На воздухе они завились сильнее, то ли от влажности, что исходила от озера, то ли просто от теплого воздуха, но выглядел он... Снейп присмотрелся к мужчине, что стоял напротив и так смешно морщил нос от бьющего в глаза солнца. Выглядел он бесподобно.
- Сев...- Люпин хотел сказать еще что-то, наверное, очередную милую ерунду, но Снейп, резко подавшись вперед, впился в его губы поцелуем.
Теперь уже нечего было спрашивать. Целоваться со Снейпом, стоя у озера в слизеринском халате... Какие, к дементору, вопросы?! Лишь бы это не кончалось, лишь бы не оказалось очередным мокрым сном... Сколько их было, он не знал, но просто так забыть руки зельевара, втирающие в его тело мазь было невозможно.
Он глухо зарычал и прижал к себе Снейпа, будто тот был его спасательным кругом в океане жизни. Хотя, почему "будто"?.. Он им и был. Этот невзрачный, ворчливый тип, который изжил бы со свету всех вокруг, если ему дать волю, спасает жизнь никчемного оборотня, и не просто спасает, а вдыхает в него новую жизнь... И именно сейчас он понимает, как эта жизнь прекрасна.
- Кажется, я сейчас опять начну извиняться, - Ремус оторвался от губ зельевара, чтобы перевести дыхание. От длительности поцелуя стало решительно нечем дышать. Он улыбался, как нашкодивший школьник. Он чувствовал себя молодым повесой, который тискался в темном углу, прячась от учителей и нарушая тем самым правила. Он улыбался, вцепившись в сюртук зельевара, до дрожи в коленях страшась, что тот сейчас одумается. Опомниться, оттолкнет его и с презрением на лице вытрет губы.
- Не надо, - теплые ладони, немного мозолистые, в пятнах от постоянной работы с зельями, коснулись его лица и заставили придвинуться еще ближе, отчего их носы соприкоснулись. – Не ты должен извиняться. Я злобный. Я саркастичный. У меня просто отвратительный характер...
- Я все это знаю, Северус, - едва размыкая губы, вымолвил Люпин, - А я нудный, я тряпка. Безвольный.
Они оба смотрели друг на друга. Один улыбался, другой напротив был серьезен.
- Мы слишком разные, чтобы... - Снейп запнулся. Люпин все еще не выпускал его из судорожных объятий и смотрел ему в глаза взглядом преданной собаки. - Чтобы отрицать притяжение противоположностей, - договорил он, и это было совсем не тем, что он хотел сказать в начале. Но разве можно глядя в эти янтарные океаны глаз сказать, что ничего не получится, что это было ошибкой, и что у него полно дел?.. Нет, глядя в эти глаза лгать невозможно.
- Северус, ты серьезно?.. - Люпин понял, что еще немного, и он рухнет на землю от обуревавших его чувств.
- Неужели я похож на шутника? - несколько раздосадовано, но все же добродушно возразил Снейп. Руки Люпина обвились вокруг его шеи, и мягкие губы коснулись его губ. Это был уже не тот яростный первый поцелуй; теперь они знали, что впереди у них вся жизнь, которую можно посвятить друг другу.