Пошел на вторую страницу
Заведенный мною дневник.
Не так, чтоб душою излиться,
Но как-то к нему я привык.
Ужасно мне кажется клево,
Пускай это мысль дурака,
Что каждое-каждое слово
Останется в нем на века.
Состарятся малые дети,
Румянец исчезнет с их лиц,
Дневник же все будет в инете
От самых начальных страниц.
И сам, от бессилия тая,
Кряхтя, как лягушка в пруду,
Дневник свой с начала читая,
Я снова в сознанье приду.
И вспомню я майский веселый
С девченкой проведенный день,
И вспомню затрепанный школой
И вузом тяжелый ремень,
И вспомню Папаку, Эвела,
Из чата еще кой-кого,
Хотя голова побелела,
Я вряд ли забуду его…
А дальше … что будет, когда я
Под землю уйду с головой?
Ведь кто-то, дневник мой читая,
Решит, что еще я живой.
Еще мне напишет в COMMENTе
И будет искать мой ответ –
Неуж на послания энти
Послать не смогу я привет!?
- Пока голова еще варит,
Чем попу смолить на пляжу,
Я лучше найду в шари-варе
Иль сам, может, бот напишу.
И каждый, кто Флинту напишет
Пусть лет через сто пятьдесят,
Увидит, что Флинт еще дышит
И каждому-каждому рад!
Бот будет к девченкам цепляться,
Вовсю анекдоты травить,
Остротам чужим удивляться
И сам непременно острить,
Он будет бродить по инету,
На форумы влазить и в чат,
Подсказывать рифмы поэту,
Парням рефераты качать.
Он будет веселым наружно,
Но все же признать я готов,
Что будет ему очень скушно
Бродить средь сухих проводов.
Ни дождик, ни прелести пляжа,
Ни девичий мягкий живот,
Ни порка суровая даже
Души его не всколыхнет.
… Эх, вот навалилась забота
Как все это вообразил,
Так жалко несчастного бота,
Что лучше б его не творил!
Давай-ка пойду в медицину,
Закончу сответствущий вуз,
Большую наука продвину –
Бессмертием плотно займусь.
И если удача засветит
И здорово мне повезет,
То стану я жить на планете
Ну лет этак, что ли, пятьсот.
Пишите тогда то и дело
В инетный открытый дневник
И Флинт отвечать будет смело –
Не бот, а живой озорник!