дурка.

Сератанин потерян, ешь апельсины детка.
Под ватным одеялом ты как в клетке, редко,
Но громко крики раздаются соседей по палате.
Там, передают привет богам, чего ради?
Белые стены перед глазами, смех, боль, тоска.
В вески укол тразадона и в ноздри резко.
Леска, прочная леска - путь к освобождению.
К заключению врача приписывали нолики.
Колики, ночные образы стали темой лирики.
Доктора суки отопления не дали..умолишённых лики.
Время летит и приближается к зиме, он мечтал о доме..
По ночам видел улыбку Сальвадора в гриме.
Соплежуй, уёбок Бонни, эти двое издавали стоны.
Гены не причём говорили суки, просто наркота, затем порог, муки.
Руки, эти кости видеть было не возможно,
Сложно, шизофрения, мании, болезни.
По утрам Бонни-сука головой бился о колени.
Аркаша прибежал, дал новокоина малость…
Жалость не пришла к Бонни, но зато была усталость…
Страсть убить себя, холод, ужасные толчки в голову.
Аааа…кричи громче..ааааа! “меня не слышит молодость!”
День, второй, третий суки сдохли, остался один.
Хотел сказать, Аркаша, вколи навокаин!
Но доктор знал его, он был его братом…
Шептал ему на ухо: “потерпи немного, поговрим за завтраком”
Так было каждый день, и он в смирительной рубашке.
Мурашки, эти странные шипы, колющие изнутри..

Состояние: депресссовоеее