Journals.ru » Чучело-Мяучело » Отражения | |
Masjanja |
На работе очередной виток дурдома, но я не буду об этом. А лучше напишу, что сегодня в ленте увидела понравившиеся стихи Веры Сухомлин. Почитала её на стихи.ру и вконтактике. По-моему, это классно! Научиться вставать раньше... Научиться вставать раньше. Зеркалам улыбаться чаще. И все то, что сейчас важно, не откладывать в долгий ящик. И самой принимать решенья, и на завтраки есть каши, И заматывать в шарф шею, чтоб потом не лечить кашель. Не растрачивать понапрасну ни усилий, ни слов, ни денег, И довольствоваться прекрасно парой туфель и парой серег. Не писать вдохновенных строчек позабывшим и равнодушным. Наконец-то расставить точки. Навсегда. Не тревожить душу. Научиться ценить время, не опаздывая на встречи. Проводить вечера с теми, кто молчанием боль лечит. Возвращаться не слишком поздно и, волнуясь, слова не комкать, И, считая ночные звезды, научиться тебя не помнить… И, простившись с тоской щемящей, думать только лишь о хорошем. Жить сегодняшним, настоящим, а не будущим и не прошлым. О сомненьях забыть вовсе, будто в шоу про «до»/«после», И с улыбкой встречать осень. И казаться совсем взрослой… Научиться вставать раньше. Научиться дышать чаще. И по-новому жить дальше. Понимая, что вот – счастье… Никто никогда никому ничего не должен Никто никогда никому ничего не должен. Никто никого не обязан любить до гроба. Но только твой голос звенит у меня под кожей По-прежнему нежно и невыносимо громко. И мне этой дозы еще для десятка песен И сотни безумных стихов непременно хватит. Мне только бы знать, что здоров ты, доволен, весел – И все хорошо. Лишь порою тоска накатит О том, что могло бы, когда-нибудь… Но не вышло. Мне в светлое «завтра» оплачен билет на кассе. Но алыми нитями в памяти образ вышит. Никто до сих пор не затмил его, не закрасил. Хотя и старались. Дрожащими голосами Внушали, что лучше меня не найти на свете. А я бормотала, буравя песок глазами, О том, что взаимностью им не могу ответить. Они обижались, пытаясь в укор мне ставить Мои «непомерно завышенные запросы». Но дело все в том, что нельзя никого заставить Любить или не любить. Все предельно просто. Любимым не строят клеток, не варят зелий, Цепей не куют. Их свобода – всего дороже. Ведь счастье - не клад для удушливых подземелий. Никто никогда никому ничего не должен. А представьте... Мы жалеем себя. Слишком часто и слишком много. Упиваясь тоскою, отчаянно ищем участья. Мы кричим о ничтожных проблемах и ропщем на Бога. Мол, зачем же ты, Боженька, дал нам такие «несчастья»? «Ну зачем столько груза на хрупкие наши плечи? Чем мы, Господи, заслужили, и чем мы хуже Тех других, у которых все ярче, удачней, легче, У которых порше в гараже да бизе на ужин? Ах, зачем же ты, Боженька, так поступаешь подло? Заставляешь страдать от любви и лишаешь сна?» Быть смертельно несчастным становится нынче модно. А представьте… Представьте, что завтра придет война. Что мы знаем о ней? – Знаем только лишь понаслышке. Мы привыкли ходить на парад в честь девятого мая. Мы учили историю, да, мы читали книжки, Мы смотрели кино, словно что-то в нем понимая. Мы же знаем, что все это в прошлом, не здесь и не с нами, Что на мраморных плитах не высекут наших имен. И картины войны остаются лишь страшными снами, Отголосками смутными прошлых, далеких времен. А представьте, что здесь она – не в кино, не в книжках, Что не где-то, не в прошлом, а с нами случилась беда, И уходят в огонь не чужие, а наши мальчишки, Чтобы больше назад не вернуться уже никогда. А представьте, что мы засыпаем под звуки бомбежки И не знаем о том, а проснемся ли мы на рассвете. А представьте, как мы доедаем последние крошки, Как на наших глазах умирают от голода дети, И как небо дрожит, и как стонет земля от снарядов, А вокруг только холод и смерть, и безумье на лицах… И лишь только бы жить, да живые любимые рядом – Вот и все, чего можно желать, о чем стоит молиться! А ведь жили они! и священную веру хранили В искалеченных болью сердцах до последнего мига. И они умирали за то, чтобы мы в мире жили! А случись это с нами – смогли бы мы так же? Смогли бы?! Мы жалеем себя. Слишком часто и слишком много. Мы привыкли считать, что нам все что-нибудь да должны. Но сегодня я лишь об одном заклинаю Бога: Пусть не будет войны. Никогда пусть не будет войны! Дождь... Серебристые капли ловить губами... Дождь… Серебристые капли ловить губами, чувствовать всей душою небесный свет… Знаешь, а люди могли бы ведь стать богами, если б поверили в то, что пределов нет. Не передать, не высказать, не надышаться… Граждане, выбросьте к черту свои зонты! Так можно целую жизнь в суете метаться, не замечая истинной красоты! Пусть пробирает до дрожи холодный ветер, а на дорогах Венеция разлилась, Коль говорят, что лишь раз мы живем на свете, нужно суметь почувствовать этот «раз»! Чувствовать жизнь – это истинное искусство, я и сама-то владею им лишь слегка. Дождь, я заметила, он обостряет чувства, будь то смятение, радость или тоска. Кто-то бредет задумчивый, молчаливый, полностью погруженный в свою печаль. Кто-то промокший до нитки, зато счастливый, пьет, улыбаясь, на кухне горячий чай... Чьи-то усталые души друг друга ищут, в чьих-то глазах загорается блеск мечты… Знаешь, когда идет дождь, мир мне кажется чище, люди – добрее, а счастье – таким простым… **Попробуй на вкус мою душу** … И опять разлетаться на ноты и на слова, И опять все менять, но по-прежнему ждать чего-то… Мне сегодня исполнилось (боже мой!) двадцать два! Только взрослости не прибавилось ни на йоту. Я все так же беспечна, мечтательна и смешна, Верю в добрые сказки, как в солнечном раннем детстве. Но теперь между мною и детством лежит страна, И от этого факта уже никуда не деться. В моем детстве – бескрайнее небо оттенка «деним», Здесь – другое, холодное, серое, давит на плечи, Но нигде так привольно не дышится, как под ним. Это небо меня вдохновляет, чарует, лечит. Здесь рождаются грустные сказки, огнями в груди Расцветают мелодии, время кометой мчится. Я его догоняю, не зная, что ждет впереди. Верю: все, что судьбой назначено, – все случится. В мире столько прекрасного… Только бы мне успеть Прикоснуться, познать, почувствовать, насладиться… Я не знаю, что будет завтра. Я буду петь, Буду петь, как в последний раз, словно Феникс-птица, И бросаться в кипящую лаву… Жива! Жива! Мне не страшно сгорать – время каждого обесточит! ...Двадцать два. И свежа листва, и шумит Нева, И до боли прекрасны над городом белые ночи… Тому, кто старше двадцати не стал С открытым сердцем,светлыми глазами, Как будто никуда не исчезал, Он навсегда остался вместе с нами. Но старше двадцати уже не стал. На всех одна мучительная рана. И равнодушный факт с телеэкрана. До глупости нелепо, страшно, странно, Когда уходят в небо слишком рано. Как осознать, что грустный срок предсказан Тому, кто должен жить, кто жить обязан!- Для всех невоплощенных начинаний Для неосуществившихся желаний, Для светлой нежности и безрассудной страсти, И для вершин непокоренных прежде; Для новых чувств и радостей безбрежных, Для неизведанных пределов счастья… Его свеча погасла в одночасье От страшного нежданного ненастья, От дикого порыва злого ветра. (Не суждено ей было тихо таять) Но все ж частичку ласкового света Он каждому из нас успел оставить. Но ведь он жил! Был где-то с нами рядом, Он верил, ждал, любил, творил, мечтал… Веселый парень с очень добрым взглядом. Который старше двадцати не стал. Цените тех, кто рядом, берегите! Не обижайте, даже в мелочах! И повода сказать «люблю» не ждите! Не безгранично время на часах… |
|
Источник: записки сумасшедшего | URL |