Царевна

У меня непростительно плебейский вкус: Я люблю лето, люблю сладкое вино, Люблю книги с хорошим концом, Люблю стихи с рифмами (это, кстати, не из таких), Люблю фланелевые пижамы, люблю смешные сережки, Люблю широкие штаны с карманами, Пусть даже они вышли из моды. Люблю получать письма, Люблю яркие магниты из разных мест, Люблю верхние полки в поездах, Просто люблю поезда. Люблю не спать допоздна, Люблю спать до полудня, Люблю солнечные дни, Люблю энергичную музыку, Люблю хорошо получаться на фотографиях. Люблю больших собак и пушистых кошек, Люблю красные черепичные крыши, Люблю запах сирени после дождя, Люблю зарываться в песок пальцами, Люблю валяться на траве и сидеть на перилах, Люблю говорить глупости, Люблю говорить об искусстве, Люблю говорить о том, что люблю. 6.06.2011
Источник: Всякая лирика	URL

A1ien

B 1950 г. Рэй Бредбери написал сборник рассказов "Марсианские хроники", действия которого разворачивались в начале третьего тысячелетия – по версии фантаста, люди бы уже успели построить города на Красной планете. Когда недавно журналисты попросили Рэя Бредбери ответить на вопрос, почему его предсказание не сбылось, он сказал: "Потому что люди - идиоты. Они сделали кучу глупостей: придумали костюмы для собак, должность рекламного менеджера и штуки вроде айфона, не получив взамен ничего, кроме кислого послевкусия. А вот если бы мы развивали науку, осваивали Луну, Марс, Венеру... Кто знает, каким был бы мир тогда? Человечеству дали возможность бороздить космос, но оно хочет заниматься потреблением - пить пиво и смотреть сериалы".
Источник: Verbum caro factum est	URL

Димка

Шедевр!
Июль, крутой, как сверхдержава, Москву расплющил, как жену. Москва коробится от жара и в новостях клянет жару. Давно ль претили ей морозы, надоедали холода, измученные жилкомхозы, ночных аварий череда? (Читатель ждал уж рифмы «розы», но обманулся, как всегда.) Теперь вам кажется нагрузкой жары полдневной торжество, но русский Бог на то и русский, чтоб было все — иль ничего. То сушь, то хлещущие воды, то зверь у власти, то клеврет, то совершенно нет свободы, то ничего другого нет; и если просит гордый разум о снеге, вольности, деньгах — ему дается все и разом, в таком количестве, что ах: просил движухи — дали путчи, тепла — и тридцать пять в тени… Чтоб мы вскричали: было лучше! Верни, пожалуйста, верни! Москва слипается от пота, не хочет есть, не может спать… Господь услышит, скажет: «То-то!» — и станет минус тридцать пять. А в общем — чай, у нас не Плимут, теперь мы даже не в Крыму: мы заслужили этот климат и соответствуем ему. Еще Платон седобородый учил, на тумбу взгромоздясь: меж человеком и природой есть удивительная связь. Не зря чреда землетрясений пророчит бунтов череду, недаром паводок весенний бурлил в семнадцатом году! Увы, никто не мог бы сроду, хотя б и плавая в жиру, иметь туркменскую свободу и нетуркменскую жару. Нельзя на всех стучать ногами, соседей дергать за усы, иметь коррупцию, как в Гане, — и климат средней полосы! Мы, как индусы, верим в касты и в домотканых наших Шив, и наши отпрыски блохасты, а каждый третий даже вшив; приедешь, граждане, оттуда — и разница невелика! Дивиться ль, что температура у нас дошла до сорока? Нельзя, сограждане, believe me, жить в беззаконии крутом, в каннибализме, в трайбализме — и в мягком климате притом; при азиатской вертикали, при африканском воровстве, при православном Ватикане — но чтоб погода как в Москве. К причинам засухи добавьте, в тени на лавочке засев, что в наше время гастарбайтер уже работает за всех. Водители из Киргизстана, из Кишинева маляры — других работников не стало, и это корень всей жары. Трудясь отчаянно и здраво двенадцать месяцев в году, они давно имеют право оптимизировать среду. Мы их призвали на подмогу — и разлеглись на простыне; но тот и делает погоду, кто что-то делает в стране! Нам сорок градусов — запарка, и мы спеклись за десять дней, а им нормально, если жарко, и если честно — им видней. Сама культура этот вызов принять решила от души: они включают телевизор — а там почти Туркменбаши… Пусть РПЦ внушает чадам, а власти — гражданам в миру: кто стал Лаосом или Чадом, пускай не ропщет на жару. Нормальный климат здесь излишен, не заслужил его холоп; а для богатых есть кондишен — прохладный воздух из Европ. Они живут себе в Европе, где свежий ветер и дожди, а мы сидим в родном окопе (ты ждешь уж рифмы, но не жди). Когда ж совсем закрутят гайки, как обещает интернет, и вслух объявят без утайки, что больше оттепели нет, и мы подавимся обидой и вновь останемся скотом — тогда мы станем Антарктидой. И Атлантидою потом. (c) Дмитрий Быков ссыль
Источник: Немного огня	URL

Царевна

Последнее утешение В минуту бед и невзгод - Древнейшее утверждение: И это тоже пройдёт. От боли ли, от обиды ли Кривится отчаянно рот, Поверь, как бы плохо всё ни было: И это тоже пройдёт. Горчинкой в любом наслаждении, Каплей дёгтя, попавшей в мёд, Твердчайшее убеждение: И это тоже пройдёт. Когда тело дрожит в упоении Сладкой негой, а сердце поёт, Забудь, продлевая мгновение: И это тоже пройдёт.
Источник: Всякая лирика	URL

Димка

Достали-таки Изюбрю
Мизантропические стансы Так они залезают в твой мир и жрут его, Чавкая, захлебываясь, вздыхая: "Можно войти в Жж с твоего компьютера?" "Можно, я присосусь к твоему вайфаю?" Я убегаю, прячусь, сижу на корточках - Но отказал спам-фильтр, дыра в системе. "Можно, я одолжу у тебя ту кофточку?" "Можно войти в тебя из твоей постели?" День пролетит и ночь проползет тягучая, Серыми клочьями лезет из неба вата. "Можно, я полюблю тебя и помучаюсь? Можно ты в этом сама будешь виновата?" В общем-то, я не дока в вопросах этики, В общем-то, я могу и послать подальше, Только не понимаю, что делать с этими, После того как ты себя всю отдашь им. С цельными, как молоко трехпроцентной жирности, С точными, как инструкции генеральские. В этом лесу совсем не осталось живности, Нужен хотя бы день для регенерации. Не отпускают, пытаясь исчезнувший жар грести, "Где ты"? - кричат - "Мы привыкли, приди, пожалуйста"! Капают, капают, капают слезы жадности, Чтобы их обменяли на слезы жалости. Боже, они внезапны, как водка в тонике, Люди умелой кисти, скульптурной лепки. "Можно я разлюблю тебя после вторника? Можно в четверг поплачу в твою жилетку?" Как они знают свой текст, как они поют его, - Будто "Michele, ma belle" или "Who by fire". "Можно войти в ЖЖ с твоего компьютера? Можно, я присосусь к твоему вайфаю?" Нет, ничего такого особо страшного, Сдать бы отчет и закончить весь этот чат. Как же мне тоже хочется что-то спрашивать. Только никто не тянется отвечать.
Источник: Немного огня	URL

Царевна

Милый мальчик, возьми гитару, сыграй мне блюз! И пока под сильными пальцами плачут струны, Я почти безнадежно, почти взаправду в тебя влюблюсь, Обмирая: какой красивый, смуглый и юный. Я достану флейту, поймаю твой темный взгляд И вплету мелодию в терпкую вязь аккордов Осторожней, чем пальцы в кудри… дорийский лад Был когда-то для греков музыкой сильных и гордых. Времена меняются. К лучшему, нет ли – не нам судить. Песня битвы стала песней тоски и неги… И, не вправе жизнь или просто постель на двоих разделить, Мы разделим страсть танго и томную грусть элегий. Хроматической гаммой погладишь мое бедро, Обожгу соль-диезом твой рот – мимолетно и сладко... Разве это не лучше неловких объятий в метро? Не честней поцелуев по темным подъездам украдкой? 7.11-16.12.08 ps дорийский лад - один из древнегреческих ладов, по современным меркам - минор с повышенной 6 ступенью, вполне себе блюзовый лад античные музыканты и теоретики музыки придавали ладам "этическое" значение: каждый из ладов обладал своим характером, определяющим его художественную и воспитательную значимость. Дорийский лад считался строгим, мужественным, наиболее этически ценным, музыка, написанная в нем - самой пригодной для юношества, ибо воспитывала качества, наиболее важные для будущих воинов и граждан... так, по кр. мере, считал Платон за дальнейшими подробностями - к энциклопедиям и справочникам
Источник: Всякая лирика	URL

Царевна

Не дари мне фальшивое золото палых листьев, или застенчивую агонию срезанных цветов, или потусторонний блеск бриллиантов, или беспощадную удавку модного аромата, свернутую тугим клубком в сиреневом флаконе (маленькая смертоносная змейка, боже, как ее звали, спроси Рикки-Тикки-Тави). Потеряй по дороге нарядную тонкую книгу: в ней так много пафосных слов о любви, что у тебя устанут руки, а я невольно вспомню «про поцелуи у подъезда и случайных тёзок», ты станешь сердиться. Оставь в магазине яркие краски для лица, и что-то пенящееся и душистое, и бутылку красного полусладкого с солидной этикеткой (никак не могу забыть: «кровь давно впиталась в землю и стала вином»). И неловкую бессмысленность воздушных шариков не дари, не надо. Еще пару лет назад они были другими, а теперь что елочные игрушки, что воздушные шарики - сплошь унылое китайское барахло. Подари мне лучше смешную шапочку с помпоном, ежедневник «в клеточку», пирожное с ежевикой… Или правильней попросить что-нибудь ужасно романтичное? Последний соленый орешек, первую утреннюю улыбку, поцелуй на эскалаторе, прочее бла-бла-бла… Черт с ней, с романтикой. Подари мне паззл с маяком, соберем перед ужином… 22-23.10.08
Источник: Всякая лирика	URL