Ёжик в тумане.

Давно известно, что крестьянских детей находят в капусте, аристократов приносит аист, а бастардов подбрасывают на крыльцо приюта. Это же тело было найдено проезжающими водителями 6-го сентября, около часу ночи на обочине дороги возле озере Щелкун. Тело возлежало на мотоцикле, укрытое от холода пледом, а от сквозняков повернутым в нужную сторону зонтиком.

На бензобаке стояла толстая свеча, чей проплавивший серединку огонёк не могли задуть даже проезжающие на полной скорости дальнобойщики. Тело лежало и пялилось в чистое, морозное небо. Все его попытки совместить звездную карту на навигаторе с живыми звездами, ограничились Полярной звездой, Медведицами и Кассиопеей. Через час тело уехало в Каменск-Уральский…

…Наверное, я спустился в низину – как уехал от Щелкуна, как повернул на право, в Трактовском, так и попал вскоре в туман. Ветра нет, тихо, дорога пустая, третьестепенная – где асфальт, где грунтовка, и музыку я включил соответствующую: музыку Анд. Слыхали такую? Ну, там «Кондор пролетел»? Вот примерно такую и поставил: «Camuendo Wuambrakuna - 2014 Musica Nativa». Еду на последней передаче, а движок работает на тысяче – скорость тридцать пять, не больше. Вуди тихо мурлычет – мы идем в плавном ритме индейского танца. Работа сцеплением, газом, тормозами – все подчинено музыке, а она настроению дороги.

И мой Вуди – это мой партнер по этому танцу, а я как лифман из мультфильма Эпик, верхом на птице… и я внезапно понял, что Вуди – это девочка. Мой мотоцикл, мой KAVASAKI Vulcan VN1500 – это девочка. Понял это и остановился. Перекурить такое внезапное открытие.

Я заглушил двигатель и слез с Вуди. Вот такая хуйня, малята – на самом деле, я остановился потому, въехал по грунтовке хрен знает куда. В какое-то поле, настолько закрытое туманом, что ехать можно куда угодно – везде «дорога» грунтовка. Видно не далее нескольких метров – так и убиться не долго. Тут уже никакой навигатор с компасом не поможет – нет главного ориентира дороги – обочины.

Стою, налил из термоса чай, курю косяк. Думаю что делать – лечь, поспать, что ли – глядишь, оно и само пройдет. В смысле туман пройдет, и поеду дальше, в Каменск-Уральский. Так не уставший я, время всего два часа ночи, а Вуди мы сейчас посмотрим. Я достал налобный фонарь и стал осматривать мотоцикл.

Все нормально, детка, все хорошо – ничего не отвалилось, ничего не капает. Внезапно ощущаю себя авиатором с По-2: летел к партизанам, заблудился, совершил вынужденную посадку. Теперь жду рассвета, что бы прояснить обстановку. Опасаюсь фрицев, если не вернусь, прошу считать меня Гагариным.

Вообще у байкеров много общего с авиацией. Начиная с идей свободы, полета, и продолжая техническими вопросами механизмов и эстетики. Вот как должен выглядеть дьявольски хороший чоппер? А ведь его надо начинать задумывать с двигателя – это сердце мотоцикла, вокруг которого строится и размещается все остальное. И двигатель должен быть V-Twin. Это как автомат Калашникова – можно и лучше, только незачем. А главный вопрос в двигателе – из чего его делать.

А когда мне открылось, из чего делать двигатель для дьявольски хорошего мотоцикла, у меня аж дыхание перехватило, от перспективы, как будто я нашел серебро, золото, платину: картер должен быть вылит из алюминиевой брони АБТ-102. Такая стоит на БМП-3. Цилиндры из чугуна, что в танковых дизелях у Т-34. Поршни мотоцикла делать из поршневого сплава самолета Ил-2…

А, каково? Как вам, текут слюнки по подбородку? Вот как надо задумывать правильный байк! При таком моторе и колесные диски должны быть из магниевого сплава. Да-да, из того самого, что идет на шасси к «Белому лебедю». Еще неплохо бы поговорить с командой конструкторов, что проектировали стойки шасси – переднюю вилку я хочу системы Springer.

Остальные сплавы, для валов, шестеренок, толкателей и прочего, можно набрать все и сразу: например, берем любой современный, но проверенный авиационный движок, от АН-2, и вуаля – в наших руках полувековая технология, отработанная до совершенства. Этот движок, АШ-62ИР, и его модификации, ставили и на истребители, и на бомбардировщики. А не хотите его, можно взять сплавы от Як-52Б – это лёгкий противопартизанский ударный самолёт, или еще какой самолет посмотреть.

Ну, да, вот советский оппозитный двигатель – это два горшка от авиационного радиального, в котором главная фишки – это защита пилота спереди от пуль и осколков, ибо такой двигатель, с воздушным охлаждением, не чувствителен к пробоинам в цилиндрах. Но все это прошлый век, начало 20-х, что по сути, что по исполнению.

А тут такой национальный продукт может получиться, что мама дорогая – это ваш олдскульный «Урал» забудут, как дурной сон. И, главное, технологии подобных сплавов у нас, в стране, отработаны для массового производства. Да мы ваще мотоциклы можем и не строить – только двигатели. И они будут единственными, в своем роде, как наши двигатели для космических ракет, которые закупает даже Америка.

А вот с пулеметом, товарищ следователь, я переборщил. Не надо было мне этот УБС с Як-9 снимать – бес попутал. Простите меня, пожалуйста – я больше не буду. Я жеж не для себя старался – мне за державу обидно. Да, вот так и сказал ему. И отпустил он меня. Через неделю, под подписку… Шучу. Не попался я тогда – не судьба видимо.

Туман крепчал. Выдохнув затяжку, я помахал рукой – интересно, настолько он густой. Но рука разогнала клуб дыма от шмали, и я не понял, кто где. А в голове, продолжая тему полета, зазвучал вкрадчивый голос Николая Дроздова: есть такая птица байкер. Точнее это большое семейство байкеров – очень интересных птиц, чей ареал обитания столь обширен, что их можно встретить НАД дорогами и бездорожьем практически всех стран на всех континентах мира в теплое и не очень время года.

Само семейство, как и положено, делится на вид, подвид, класс, отряд. Отряды на 1, и на 99%, на MG, MC, MCC, и всякую другую хрень, как, например, по ареалу обитания. Вон наши, российские, например, зимой впадают в гараж на великое зимнее стояние и на улицу носа не показывают. Зима – благословенное время года. Зимой можно за 5 минут сделать с байком то, на что летом времени вообще нет. А еще можно спокойно планировать побег.

Бывает, конечно, встречаются и среди снегов отчаянные шатуны, но по весне обычные байкеры вылетают из своих гнезд только после кошек – некоторые исследователи даже утверждают, что именно мартовские коты будят своими весенними песнями байкеров.

Вот быстрые, как стрижи спортачи, раскрашенные в цвета своего мотоцикла. Они летают быстро, но низко, что очень опасно. Эндуристы, эти неутомимые разведчики, всегда выглядят серыми галками – все по полям, лесам, и грязи. Скутеристы шныряют по дорогам подобно воробьям под ногами. А вот короли дорог: чопперы. Тут уже и мощь, и красота, и харизма, и идеология, черт меня подери!

Хм, а вот кто я? Если по классификации американской ассоциации мотоциклистов, то, что не байкер однопроцентник, это точно. Это даже к гадалке ездить не надо – и так видно, что я честный, добрый, работящий, нежный, и пушистый, а не бандит с большой дороги. Но и к остальным 99%, или же законопослушным мотоциклистам, меня можно отнести только предварительно оглушив, связав и заткнув рот кляпам – то есть, никак. Это потому, что я целый, не делимым, 100% байкер – я как та бочка с медом и ложкой дегтя. И у меня есть только мой байк.

Это у простого мотоциклиста есть байк, работа, жена, дети, квартира, ипотека, и желание хапнуть адреналина на мотоцикле – я же, катаясь, обретаю гармонию. Еще гоняя вкуренным на мопеде по извилистым дорожкам Калининского лесопарка, я впервые ощутил себя в своей стихии, почувствовал себя птицей, парящий среди деревьев, вниз, на выжатом сцеплении. А если надо поработать крыльями, то вот она, ручка газа. И дорогу видел как будто сверху. А если и плеер в уши вставить, да музыку нужную найти, то вообще полный пиз… гармония с самим собой и окружающей средой.

Дроздов прокашлялся и продолжил: байкеры как птицы в море, среди кораблей, как кони в поле. И неожиданно закончил полным сарказмом: и как ёжики в тумане. Я рассмеялся: действительно сейчас я скорее на него похож, чем на вольную птицу. Вот и «лошадка» моя со мной, и как только туман развеется, поскачем мы дальше, в стольный град Каменск-Уральский. А может байкер это как кентавр? Или, все же, чоппер – это пегас, а байкер водитель пегаса?

Ваще нихрена из-за тумана не вижу. А ведь я хочу въехать в Каменск на самом восходе солнца, но раньше, чем запоют птицы. Въехать на главную площадь, встать у памятника. А с первыми лучами солнца распердеть выхлопом к чертовой матери всех ворон в городе. Вот я какой.

А что, прикольно – каждый развлекается как поперло. А сегодня я вас всех на рассвете разбудишь, сладкий сон отберу и смотаюсь, вы меня никогда не забудешь, вы меня никогда не узнаешь. И быть может жену приласкаешь, ибо спать уже не поперло, и качнется бессмысленной высью, пара фраз: дорогой… дорогая… и детишек стране нарожаешь, а меня никогда не найдешь, а найдешь, никогда поймаешь…

P.S. Когда возвращался в Екатеринбург, было ощущение, что меня, все-таки, выследили и вот-вот поймаю – такое было суетное движение на дороге. Не понравилось чувствовать себя глупой чайкой в сутолоке машин, этих кораблей дорог, что торопятся в порт…

Current music Camuendo Wuambrakuna - 2014 Musica Nativa

Про Верхотурье мне рассказала одна молодая ведьмочка. Типа, град сей есть духовный центр Урала, один из старейших городов Сибири и прочая, прочая, прочая. Я сразу же возгорел желанием побывать там на мотоцикле. А что там делать, я придумал мгновенно – искать надо тот самый мост и тот самый рынок. Внезапно сложилось «что» и «где», и это так запало в душу, что уже на следующий день я стал смотреть карты в гугле, прикидывать маршрут, пролистывать исторические справки, и купил очередной компас.

По первым же прикидкам оказывалось, что сей град, основанный на месте вогульского городища Неромкарр, и есть самое распрекрасное место «М» для поисков моста и рынка. В 1597 году, отряд Васьки Головина, перекрыв начало секретной тропы индейских контрабандистов свежепостроенной крепостью Верхотурье, на пару столетий вперед утвердил главную дорогу из Сибири на Русь, с таможней, рынками, Блек Джеком, и шлюхами.

Через месяц взвешенных раздумий и вдумчивых взвешиваний, я окончательно уверовал, что если Троллевый рынок и существуют, то искать его надо под мостом у Троицкого камня, на котором расположился историко-архитектурный музей-заповедник – бывшая Верхотурская крепость.

И не надо убеждать меня, что настоящий Троллевый рынок находиться под Бруклинским мостом, в Большом яблоке, как это было показано в фильме «Хеллбой II – золотая армия». Бруклинский мост просто самый скандальный – в 2006 году, там, на тайном складе, в опоре моста, накрыли большую партию контрабанды: 350 тыс. металлических банок с галетами, воздухоочистительные установки, одеяла, наборы для медицинской помощи. А в Верхотурье, рынок старый, и, скорее всего, захудалый, тихий – как раз новичку попробовать. И подъехать к нему можно с левой стороны Троицкого камня – аккуратно под обрыв к реке спуститься можно и зайти под мост.

Так же не надо убеждать меня, что эта моя затея – полная хрень. Я же не смеюсь над поисками снежного человека, Атлантиды, Лох-Несса, остатков НЛО, пропавших цивилизаций или людей по фотографии – лишь ищущий да обрящет.

К поездке я подготовился обстоятельно. И время выбрал, на мой взгляд, самое подходящее – ночь на 1 мая, или же Вальпургиева ночь. Тем более что в этом году она совпала с Пасхой. Согласитесь, ядреное сочетание – грех не скататься в какое-нибудь сакральное место и не поискать там просветления, тайных знаний или что вы там сами себе удумаете.

Прикинуться решил странствующим торговцем церковной бижутерии, и различными табачными изделиями. Понятно, что как распространитель ширпотреба, я, там, на рынке, буду никому не интересен как личность, а значит, могу и проскочить не заметно. Ну, а вернувшись, с оставшегося хлама можно будет поиметь профит.

Остановиться так вечерком, на трассе, в кемпинге, гостинице, или еще где, и рассказывать вечером другим уставшим путникам, где был, что видел, и что привез, из дальних странствий. А потом достать сундучок, а там драгоценности духовные алюминиевой искрой играют, иконки бумажные как японочки на переливных календариках глазиком подмигивают, табачок душистый так и манит ароматом своим – и все это типа оттуда, с Троллиного рынка товар. Товар заряженный в водах Туры-бабушки энергией Земли-матушки, и прочая бла-бла-бла. Покупай, дорогой, кури и носи. Или на байкфест приехал, встал в ряд к торгашам, но так, скромно, с краю, и сиди, торгуй, байки трави.

В общем, появился я в Верхотурье 30 апреля ближе к вечеру, покрутился по улочкам, поглазел на церкви, поболтал с местными, разведал обстановку, и на закате встал лагерем в паре километров от города, за речушкой Неромка, впадающую в Туру – костер, горячая еда, чай, курево.

Какая же это дрянь, ваша заливная рыба – я попал в самое настоящее захолустье Сибири. Основные торговые трассы ушли от города лет двести назад, а паломнические около ста. После революции город даже терял свой статус, но, к 350-летию, вернул. Ныне это самый старый и самый малочисленный город в Свердловской области – хрен где ночью горячий кофе найдешь, не говоря уже о Троллевом рынке. Всего два храма в городе, старинных домов ваще нет. Короче, современное село – видали мы и получше!

Ну и что теперь делать? Не на службу же в церковь идти. Может снять девочку и покататься с ней? Так молодых людей я видел только возле двух рюмочных, расположившихся в разных местах города, но имеющих одинаковую архитектуру: одноэтажные строения, облицованные металлическим профнастилом. Да и молодежь была вся на одно лицо – гастарбайтеры с востока.

Еще дома, план и воображение рисовали мне заливные луга, укрытые на ночь плащами клубящегося тумана и зеркальными щитами озерцов паводковой воды, грунтовку в городок, по краю леса, вдоль реки Тура, и меня, тихо едущего в косухе на своем чоппере с выключенными фарами в Верхотурье. Светлячки над дорогой, луна над головой, на голове каска "Херр-Майор". Сигара добавляет тумана и аромата – я переезжаю по дамбе запруду на Неромке и останавливаюсь, курю, прогуливаюсь, осматриваюсь.

Как всегда, в подобных моих вылазках, был полный штиль и безоблачное звездное небо. В безветрие ночное пространство раздвигается, ты начинаешь его буквально чувствовать, осязать его долетавшими до тебя, от самого неведомого и невидимого горизонта, одиночными, кристально чистыми, морозными звуками. Днем такого не почувствуешь, не ощутишь пространства – оно прячется в звуковом хаосе жизни.

Стоя на обочине, облокотившись на мотоцикл, и потягивая косячок, я так увлекся созерцанием тишины, что не заметил появление крупной собаки. Пес стоял на дороге, чуть сзади, смотрел на меня и принюхивался. Потом пару раз чихнул, потер нос лапой и не спеша затрусил в сторону города. Я проводил его ленивым взглядом, а через секунду косяк выпал из моих пальцев. Вместе с ним вниз упало сердце – по дороге, след в след, не спеша, шли волки. Они шли мимо меня в город, шли как мимо пустого места, не останавливаясь, не оборачиваясь на мою застывшую соляным столбом фигуру.

Что бы ощутить мое состояние, в тот момент, вы должны представить, что из вас, резко, откачали половину вашей крови – слабость, заторможенность. Я, угасая, начал затяжное падение в обморок – кто резал себе вены, поймет меня.

А потом, раз, и как проснулся. Волки обрывком сна тают в темноте, а я медленно поднимаю косяк, и как ни в чем не бывало, раскуриваю его, но в следующее мгновение он взлетает вверх – мои руки, как электрический ток, бьет фраза:
– Я бы не советовал сейчас ехать в город.
Резко разворачиваюсь:
– Черт, зачем же так пугать?

Передо мной стоял местный организм мужского полу. Ему можно было дать от 60-и и выше, но одет опрятно и даже где-то со вкусом: на нем были армейские берцы, пуховик, вязаная шапочка, а на лице стильная трехдневная борода.

Я спросил:
– Партизан?
– Пастух.
– Твои? – я кивнул назад.
– Мои.
– А чо в таком виде в город погнал?
– Ну, не голыми же им, в человеческом облике домой возвращаться.
– Логично.
– А то.

Мы молча постояли. Поглазели друг на друга, подумали каждый о своем.
– А почему мне нельзя в город?
Дед поправил шапочку:
– Дай ты им хоть полчаса, что б они по домам, усталые, спокойно разбрелись, не пугай их своим драндулетом. Ты представь себя на их месте, весь такой уставший, без сил, идешь домой, а тут шпана залетная мимо шныряет.
– А почему они сейчас меня не тронули?
– Я же и говорю, уставшие они, – дедок одернул куртку, – А ты стоишь спокойно, тихо куришь. Вот и не дергайся.

Я промолчал, а дед продолжил говорить. Голос его был спокоен и мягок:
– Постой чутка со мной, угости сигареткой, поболтай – время и пройдет. Тут щаз Константин придет на ночную рыбалку – пирожков принесет. А чай, я смотрю, у тебя и свой найдется, – дед махнул рукой в сторону моего рюкзака, где с боку был приторочен термос. – От тебя дымом свежим несет, что, неужто не заварил?
Я протянул ему пачку сигарет:
– А пирожки с чем будут?
– Рыбы не будет точно – Коста не за рыбой сюда ходит. А вот и он – стоит помянуть черта, как…

Дед обошел меня и еще на ходу стал приветствовать подошедшего:
– Здорово, старый…
Они начали делиться новостями. И услышанного я понял только что жить можно, но не мешало бы и подкрепиться.

Мы разложили на седушке моего мотоцикла пакетики из сумки Константина. Он как-то сразу взял меня в оборот, несмотря на то, что старики болтали в основном между собой. Я достал низкую толстенную свечу, зажег ее и поставил на бензобак мотоцикла. Сразу стало по-домашнему уютно, а Коста оживился:
– Так, вот тут с капустой, тут с кортошкой, эти с репой, – он стал шуршать свертками из газет, – А вот это специально для меня Соломония испекла – с грибами, но вы тоже угощайтесь.

Мы стали молча жевать, иногда выговаривая набитым ртом:
– Вкусно…
– Класс…
– Еще тёпленькие…
– С маслицем…

Пастуха Коста называл как-то по смешному – Ерькой, что тому, кстати, шло – он постоянно что-то поправлял на себе, постоянно лазил по карманам и искал всякую мелочевку, при этом смотрел исключительно на тебя и ловил каждое слово, хотя и сам оказался еще тем мастером поговорить. А вы как думали, будет человек постоянно чесаться или нет, если по нему грехи и грешочки аки блохи ползают и кусают? Успокаивало то, что эта хрень не заразна, если только их конкретно на другого не стряхивать.

Ерька достал из своего рюкзачка пластиковую полторашку с каким-то напитком, и с удовольствием крякнул, свинчивая крышку с бутылки:
– Твоя Соломония пирожки печь мастерица, а вот моя бражку ставить кудесница. Гляди: она даже этикетки рисовать стала.
И он протянул к нам флакон. При свете свечи я разглядел большую, цветастую этикетку. С нее на меня весело пялились три мультяшных поросенка сущих в одну баночку.

Я прикололся:
– Чо правда что ли?
– Да какая разница, ты только понюхай.
Пахло хорошо, а вот выглядело не очень – по консистенции и цвету было похоже, что это уже пили как минимум один раз.
– Лучше чай, – я поспешил запить внезапно взбунтовавшийся пирожок. – У меня хороший пуэр, первая заварка.

Коста достал из сумки и протянул мне свой стаканчик, куда я тоже плеснул чаю. Он осторожно отхлебнул, покатал напиток во рту, не спеша проглотил:
– А еще есть? Я бы взял – нас-то в городе такого не купишь.
– Да ладно, я и так дам пару кубиков – есть у меня с собой немного.
– Лады, – Коста нагнулся к своей сумке. – А я тебе вот это подарю.
И он вытащил очередной сверточек:
– Только, чур – смотреть будешь дома.

Ерька аж весь исчесался:
– Слушай, парень, а мне твои сигареты понравились – махнемся на пару пачек, если у тебя, конечно, есть, а я тебе вот, что дам… – он углубился в свои карманы.
– Все, это надолго, – Коста отхлебнул чай. – Дай дернуть.
Я протянул ему раскуренный косяк и улыбнулся:
– Ну, давай, затянись.

Дедки нравились мне, особенно Константин – как и Ерька, он был ниже меня на голову, но более крупный. В кирзовых сапогах, джинсах, ватнике и клеенчатом фартуке. На голове был треух.

Я залюбовался пятнами на зеленом фартуке. Коста перехватил мой взгляд:
– Так через заросли и кустарник удобно продираться – от репейника спасает. А летом еще и от клещей.
– А я постоянно с зонтиком езжу, – я кивнул в сторону рюкзака. – Если сильный дождь идет, так постоял под зонтиком и переждал под ним – сильные они короткие, и поехал дальше. Или вот, лег на моцик или плед поспать, и укрылся зонтиком от ветра в лицо и солнца в глаза. Моцик им укрываю – в руле, среди проводов примастрячишь, и хорошо.

– Кстати, – продолжил я, – Ерька говорил, что ты сюда на рыбалку ходишь, но не за рыбой. Это как же так получается?
Коста вернул мне папиросу, плавно выдохнул дым:
– Не все, что водиться в реке – рыба.
– Это точно, – я вспомнил про раков, лягушек, пиявок.
– На жизнь-то хватает?
– Да разве это жизнь? – вздохнул Коста, – Уехать не уедешь, а перспектив нет.

Я с удивлением еще раз осмотрел деда с головы до ног:
– Ты меня, конечно, извини, но тебе годов-то сколько? Какая перспектива в твоем возрасте?
– Не скажи – время понятие относительное.
И ведь хрен поспоришь.
– Дед, а ты воевал? – у меня мелькнуло догадка.
– Вся жизнь театр. Театр боевых действий, – опять увернулся Константин.

Тут вмешался Ерька:
– Вот, нашел, смотри, – и он протянул мне что-то на ладони. – Мумиё. Тебе этого надолго хватит, если злоупотреблять не будешь.
Я полез в свой рюкзак за сигаретами и таблетками пуэра.
Ерька не унимался:
– А что у тебя еще есть? Показывай, а то мы тут соскучились по экзотике. Знаешь, как надоел этот убогий ассортимент в наших лабазах и лавках. Побаловать себя нечем – фанта и винстон, винстон и фанта. Тьфу.

– Идет кто-то, – Коста смотрел в сторону города, – Наверно на огонек. Да это же Нилыч!
К нам тихо подошел мужик лет пятидесяти.

Мы поздоровались, познакомились, а Ерька спросил:
– Твой обормот вернулся?
Нилыч вздохнул:
– Вернулся, куда же он денется, волчонок.
– Ну а ты тогда чо по ночам шастаешь? – Коста показал рукой на пирожки, – Или учуял?
– Да нет, просто Васька, сынок мой, сказал, что на Неромке какой-то байкер стоит, вштыривается. А мне что – сто верст не крюк. Решил вот, заглянуть. Угостите сигареткой.
Я протянул ему пачку…

На берегу Неромки уже горел костер, на котором я уже пару раз кипятил воду и заваривал в термосе чай, а водитель колесного трактора «попрошайка», Владимир, достав из кабины котелок, водрузил его над огнем с водой, и со словами «сейчас, сейчас», отвел в сторону Елизарыча. Нас было уже не меньше десятка. Кто на огонек, кто на запах, кто мимо, как Владимир, проезжал, а мужик со странной кличкой Ежевика прямо заявил, что пришел на халяву. Мы все вели себя как на фуршете – сходились, расходились, кучковались по интересам или просто так поболтать.

Старики говорили, что этот год, в Верхотурье, выдался очень урожайным на всякую нечисть, и в подтверждении своих слов приводили разные приметы, среди коих самой верной была очень снежная и вьюжная зима, и несколько замерзших, буквально рядом с домом, людей. «Они теперь лешими стали, неприкаянными» – сказал старик Бусыгин и крестился. Ему вторил Ежевика: «А все водка проклятушчая – нечисть ведь на запах идет, за версту ее чует, и прибирает горемык» и тоже крестился.

Были и другие приметы, хотя и косвенные, но тоже говорящие в пользу расплодившейся нечисти, как и многочисленные паломники, что валом повалили по весне со всей области совершать вояжи в духовную столицу Урала. Они ходили по храмам, крестились налево и направо, фотографировали все подряд, раскупали в церковных лавках самый залежавшийся и не ходовой товар, растаскивали на сувениры даже осколки кирпичей, и за неимением внятных объяснений своим поступкам утверждали, что это неспроста.

А когда давеча утром в город из леса вышел весь оборванный и заросший купчишка малой гильдии Ушатов, перекрестился даже некрещеный городской голова Лиханов. Ушатов пропал пару месяцев назад, уехав за товаром в Екатеринбург, где и была найдена его машина. Где и искали его все это время. Сам Ушатов ничего из того, что с ним произошло, не помнил, но божился и клялся, что у своей любовницы Людмилы не прятался, на юга или за границу не уезжал и, вот вам крест истинный, от долгов не бегал. Полиция допросила Людмилу, Татьяну, молоденького и смазливого купеческого приказчика Вадика, и еще раз жену самого Ушатова. Но тайну пропажи, равно как и появления, не раскрыла.

До Ушатова, лес выдал по весне несметное количество мышей, врановых птиц, подснежников и заблудившихся собирателей подснежников. Впрочем, эти потеряшки находились сами на следующий день, но старики и это посчитали за плохую примету.

Старики рассказывали всякую всячину, еще спорили у кого корова молочнее, или там баба сисястие, но всегда сходились на том, что жить можно, тем более что сегодня Пасха. Какая-такая Вальпургиева ночь? Не, не знаем. Можно, конечно, у жен спросить, да только нет их сейчас дома…

Уже занимался рассвет – пора кататься. Я вежливо распрощался со всеми, и свалил, сославшись на неотложные дела в городе. Термометр на приборке мотоцикла показывал ноль по Цельсию, но мне не было холодно. Напротив, даже вспотел, когда ворочал тяжелый мотоцикл, пробираясь по разбитым сельскими улочками к деревянному мосту возле Троицкого камня.

Сам мост оказался подвесным, покоящимся на трех опорах – две на реке и одна на берегу у музея. Вот к ней-то мне и надо – именно там, по моим прикидкам, должен быть вход на Троллевый рынок. Мотоцикл пришлось оставить метрах в двадцати от реки, выше по склону, в аккурат у бокового входа крытого зеленой крышей галереи-спуска на мост. Медленно, что бы не сломать ноги на всяком мусоре, я пробрался к реке.

Мостовые опоры были огорожены со всех сторон бревенчатыми срубами – ну чисто хаты, только без входа и крыши. На реке строители не поленились, сделали пятиугольные, а вот на берегу опору закрывал треугольная бревенчатая конструкция. Я закурил и задумался: «Это ж-ж-ж неспроста». И начал обходить вокруг этот треугольник.

Я трижды обошел опору по часовой стрелке, каждый раз внимательно разглядывая стены. Выкурил косяк и еще раз трижды обошел ее, но в другом направлении, и уже ощупывая ее рукой. Еще покурил, потом подошел к ближайшей опорной стене, и вежливо постучал по ней три раза по три удара. Я постучал в каждую из трех стен и закурил третий косяк. Стояла оглушающая тишина.

Попытался пройти вдоль реки под обрыв Троицкого камня, но разлившаяся Тура не позволила это сделать, и я вернулся к мотоциклу. Фиаско. Полное фиаско. Зря сгонял. Еще и поломка была на середине дороги – отвалилась лапа переключения передач – пришлось идти пешком в ближайшую деревеньку и искать сварщика. И дорога в триста километров, из которых последние тридцать – полная дрянь, дополнительно утомили меня. «А ну и хрен с ним» – подумал я: «Пацан не ездит – пацан катается». И я завел мотоцикл…

Уже дома, разбирая вещи, я начал кое-что подозревать: из десяти кубиков пуэра, двух блоков сигарет, шести пачек сигарилл по шесть штук каждая, двух пачек табака для самокруток и двух пачек трубочного, у меня практически ничего не осталось. Зато появилось: кусок мумиё, размером с пинг-понговый шарик, поллитровка крепчайшей мухоморовой настойки на перваче, приличный кулек сушеных псилоцибинов, большой пакетик сушеных лепестков дурмана и не очень большой с его же семенами. Плюс два с половиной рубля серебром чеканки 1925 года, маленький бронзовый колокольчик, украшенный орнаментом, и пасхально яйцо, которое мне дол священник, когда я фотографировал наверху виды кремля.

Надо будет еще разок туда скататься – хочу узнать, что же имел в виду Коста, когда говорил: «Ты только ящерку с лобового стекла никогда не снимай…»

Какой самый первый закон надо изучать в школе, спрашиваю я вас? Вопрос с подвохом. Во-первых, отвечать буду я, и мой ответ будет в-последних, что станет сказано по этой теме. А во-вторых, у тебя еще нет своего мнения по этому поводу. Ты, вначале, послушай меня, посиди, походи, покури, подумай, проверь, что надумал, вначале, на кошках, а потом и вступай, со мной, в прения и мордобитие.

Так вот, я повторю свой вопрос: какой закон самым первым надо изучать в школе?

И это не закон размножения, Архимеда или Буравчика. Это уголовный закон о хулиганке, и мошенничестве, причем в самой кошерной её редакции: УК РСФСР от 27.10.1960, где от трех до семи лет.

Все, дорогие мои, теперь с этого трибуны можно обсуждать все, что угодно. Возьмем, к примеру, Архимеда: культурный человек, культурно, то есть, без рукоприкладства, объяснил мошеннику-ювелиру, в чем тот неправ и насколько, причем в граммах, что характерно. И получил этот мошенник, по организму, тоже в граммах, но как за героин – то есть, в особо крупном размере, и, сто пудово, с летальным исходом.

А если хулиганистый школьник, оскорбляющий учителя, не желает ничего знать об Архимеде, и другим не дает, то пусть изучает его и статью 206 УК в местах не столько отдаленных, сколько более суровых – в колонии для малолеток.

Кстати, о веществах: возьмем скандал с допингом и нашими, я не побоюсь этого слова, спортсменами. И слухи о разработка закона об ответственности спортсменов за применение допинга. Нахрена нам этот новый закон, если есть закон о мошенничестве, где и до десятки можно схлопотать? Или закон о наркотиках? И поправках к нему? И поправках к поправкам, уже с до сотой точностью в граммах и годах отсидки?

Или вот: Pussy Riot, и прочие осквернители могил. Их, бля, что нельзя было посадить за хулиганку и свести всю политику и свободу слова к банальной уголовке? Зачем все эти оскорбления чувств верующих прокачивать? Я что, сам не отдупляю, где в церкви курить нельзя, а где батюшка и кадилом наебнуть может?

Ваще статья 206 (хулиганка) и статья 147 (мошенничество) очень универсальны. Как пример: вам угрожают коллекторы, надоедают звонками с просьбой вернуть занятые у банка деньги, отравляют вам сладкую жизнь, что вы ведете на занятые у банка деньги? И тут все просто: их садить по хулиганке, а вам вменить статью о мошенничестве и отправить вас всех на одну зону для обмена опытом и знаниями.

И последний вопрос. Уже без подвоха – отвечать вам: почему Яровую не посадили за хулиганку с законами, в госдуме? Им ваще кто трибуну поставил? Пусть, в начале, на кошках, потом на табуретках, с мылом, веревкой под всенародное одобрение потренируются. Где, все это я вас спрашиваю?!


Current music Fokatelep - 2011 Fokadelic

Кстати, если вдуматься, то наличие кульмана, в твоем гараже-студии, не малое достижение в жизни)))

А ведь так и концерты, с группой, на свежем воздухе давать можно.

…Я просчитал что рискую, но успеваю, и успел – проскочил между спортачом и дальномером. Вуди чутка вильнул, но прошёл ювелирно. Потом торможение на грани фола, и даже поломки коробки передач, но красный свет я не пересек… Я семь лет не пил, а сегодня выпил. Даже нажрался, за второй день рождения – столько подарков, я еще ни разу не получал, ибо этот дальномер, сегодня был не единственный…
И вот я сижу такой, нажратый, и просчитываю, в какую сторону мне надо будет повернуть голову, что бы дальномер прошелся по ней задней двойной, и что бы не мучится, вот бля буду – налево.
И как только я представил все это месиво, так сразу же и успокоился – а хули, загадка, бля, ебаной русской души…

Сам Бомарше
Говаривал мне: «Слушай, брат любезный,
Как мысли черные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти „Женитьбу Фигаро“.

Но, право, лучше я протру свой мотоцикл....

Так получилось, что сегодня, до обеда, я посмотрел телевизор и полистал газетку… Адская смесь, однако, для того, кто ничего не добился в этой жизни…

То ли дело Игорь Ревуцкий, Яна Шевченко, Алексей Олейник или Василий Крайник – красавцы и красавицы, «комсомольцы», спортсмены, чемпионы мира и Европы, да и просто хорошие люди. Чем не образцы для подражания и обожания? Гордость страны, наставники молодежи и генофонд, я не побоюсь этого слова, нации! Не пьют, траву не курят, по темным переулкам прохожих не трясут – наоборот, все как один, то есть, один за всех и все за одного, показывают, как надо преодолевая себя вырабатывать характер, воспитывать волю и развивать личность и строить красивое, сильное тело. Ибо, как сказал Шевченко папа Шевченко дочке: Непреодолимых препятствий не существует и это не только о спорте, но и о жизни…

А еще они герои специального репортажа Анны Афонасьевой «Побег с препятствиями», который я и узрел сегодня. Для тех, кто в танке, ссыль: http://www.vesti.ru/videos/show/vid/641805/cid/3201/
И аннотация на сайте к видео: «Украинские спортсмены массово покидают территорию страны. С началом вооруженного конфликта на юго-востоке их жизнь превратилась в марафон по выживанию, а в карьере настал бессрочный оффсайд. Как сложилась судьба будущих чемпионов, которые решили перебраться в Россию?»

Вот нам-вам всем! Прямо «момент истины», какой-то. Хотя я и предсказывал нечто подобное, но до этого считал, что существуют только «политические проститутки», для которых «родина» там, где в тюрьму не посадят или налоги меньше. Ан нет, оказывается, родина где угодно, хоть в Гондурасе, лишь бы человек занимался любимым делом и рос как личность и организм.

Куда не плюнь – одни личности и растущие организмы! И это, похоже, становиться мировой тенденцией – недаром наш президент озаботился духовно-нравственным воспитанием молодёжи в русле патриотизма, и подписал соответствующий Указ о создании соответствующего Управления.

А теперь пофантазируйте, на что потратят 1,6 миллиарда рублей, выделенных на реализацию пятилетней программы патриотического воспитания граждан России. И какой будет результат.

Ёбаный в рот, Гражданина воспитывать надо, Гражданина, в первую очередь. И начинать надо не с молодежи, а с их отцов и матерей, для которых лозунг «Ни шагу назад!» еще не скатился до уровня шутки на соревнованиях по перетягиванию каната.

А первым шагом, в этом трудном деле, уже традиционно, должен быть новый Указ. Указ о восстановлении в уголовном кодексе статьи об измене Родине в патриотической редакции от 1934 года.

А то обрадовались, что вместе с Крайником в Российский город Емва приехал его тренер Погонец. Заслуженный, между прочем, тренер Украины. Этот научит местные растущие организмы любить родину и быть достойными гражданами своей страны. Только вот какой страны – Российское гражданство он еще не успел получить. Но ведь получит, зараза, и от украинского не откажется, а если и откажется…

А что такое гражданин?
Отечества достойный сын.
Ах! будет с нас купцов, кадетов,
Мещан, чиновников, дворян,
Довольно даже нам поэтов,
Но нужно, нужно нам граждан!
Но где ж они? Кто не сенатор,
Не сочинитель, не герой,
Не предводитель,
Кто гражданин страны родной?
Где ты? откликнись? Нет ответа.
………….

P.S. Может Рой Джонс и будет выступать за Россию, а воевать?
??????????
Profit.

Учите мат. часть, мать вашу так! А иначе нам удачи не видать…
Пробег за сезон около 8 тысяч километров. И постоянная ебля с мотоциклом – даже перечислять не хочу, что было… Но сезон закончен, осмыслен, и сделаны выводы для зимней работы. Краткий список того, что надо сделать:
1.Разобрать движок и заменить выскакивающую первую передачу
2.Выправить вмятину на ободе переднего колеса.
3.Покрасить как надо переднее крыло.
4.Заменить высоковольтные провода и свечные колпачки.
5.Установить дополнительные приборы.
6.Установить другие воздушные фильтры.
7.Изготовить и установить защитные щитки на передние дуги безопасности.
8.Изготовить и установить задние дуги безопасности.
9.Переделать заднее сидение.
10.Изготовить и установить бардачки-крылья с поворотниками по бокам заднего сиденья.
11.Изготовить и установить жесткие кофры под бардачки-крылья.
12.Перебрать электропроводку.
13.Заменить лампы накаливания на светодиодные.
14.Изготовить и установить докстанцию для смартфона.
15.Крепеж под фотоаппарат и антену на заднюю спинку.
16.Музыка…