как странно, что только в своём дневнике я могу сообщить самой себе правду о том, что я думаю о тебе. просто живу тихонечко, незаметно и думаю о тебе. что ты мне снишься. вперемешку с рюкзаками, морем, тёплыми ёлками, под которыми я вскоре буду плутать, со всем этим таким светлым про мою жизнь. вот уже сколько времени ушло. гора могла бы рассыпаться.
я думаю о тебе.
интересно, как ты там... (и где?) - и даже не сколько как ты, сколько - так ли хорошо тебе, как я надеюсь.
ты снишься мне: такой красивый..ненастоящий. божественный образ. монументальный идеал. и в то же время в той реальности до тебя можно, к примеру, дотянуться, если выпадет на то прихоть сценариста, потому что, при своей монументальности ты всё тот же классный дядька с тёплыми, уютными крыльями, о котором я думаю. там можно забраться к тебе под крыло, замереть и быть маленькой. и я знаю и понимаю, что до сих пор хочу к тебе, а всё, что кроме того, - то жалкое притворство, и гордость, и неправдашняя храбрость. и уже много, много времени провалилось. у меня так и не было никого. я так никого и не любила, потому что я тебя люблю всё ещё. у меня так и нет детей. и меня никто так и не любит. вот сейчас трудно с работой и со всем прочим, и я собираюсь к бабушке, побродить среди сосен. уже миллионы километров снежных равнин успели растаять и замёрзнуть, и опять растаять, и вот теперь мёрзнут, уже скоро совершенно новая весна, и у меня трижды отросли волосы, невообразимое число людей сделали бесчисленное количество шагов - а у меня всё ещё болит и болит моё сердце...

как странно, что я всё это пишу.
хорошо, что я невидима.

музыка *герой погибнет в начале повести*

уехать. улететь. спрятаться. исчезнуть. бродить по лесу. и по полю. спускаться к ручьям. к родникам. лежать в траве. спать. просыпаться. чтобы никто не отвлекал. не говорил. чтобы не работать. не заставлять себя. чтобы не приходилось врать. и выкручиваться. и оправдывать свою жизнь. просто жить. смотреть. добредать до моря. босиком по берегам. рассматривать камни. ракушки. облака. просто дышать воздухом. молчать. пить ключевую воду и слушать тишину.

музыка БГ
состояние больное

запуталась в контакте и в проводах, но вернулась, ведь мне здесь хорошо, мне хорошо потому, что меня никто не видит - настолько я прозрачная...
прошляпила лето, а осень катала на велосипеде,
я нашла твою фотографию - пусть бог будет с тобой рядом
подружилась с йогой, переговорила тьму разговоров и пропасть вольных пересказов о собственной эволюции, и бросила курить, вымыла очень, ооочень много посуды,
набегалась босяком, стала сильной,
раздарила книжки и улыбки и обещанья, и комплименты, и апплодисменты, и даже один раз влюбилась (кажется), в одного импровизатора, так безудержно,
- он был такой милый, и волосы у него такие же курчавые и чёрные - как твои,
но и всё,
а потом - потом ...
\потом будет что-нибудь ещё -
много, много, много всего будет, и сбудется

я так скучаю по тебе.
я так хочу взять тебя за руку.
я так хочу погладить её, твою руку, твою прекрасную руку.
прости меня.
я так хочу, чтобы ты простил меня.
или чтобы я простила тебя.
просто чтобы не стало ничего.

музыка тысяча лет

я вернулась в мой город, знакомый до слёз...
=)
как неожиданно прекрасно было сгонять молнией в Крым и по дороге проведать друзей, сестру с племяшей и бабушку, обгореть, истощиться, наполнить камнями сумку, вымокнуть в море и нахвататься разных картинок и разговоров...
в другой раз возьму с собой пухлую тетрадку в клеточку )

музыка пикник

это очень просто: мысленно примерить чёрное пальто, стёганый жилет, парусиновую рубашку, остановиться на подходящем погоде, затем пройти мимо того самого магазина 24часа, каждую полку в котором сменили на противоположную, выбрать шоколадку с ромом, взять именно пряный мокко у стойки и забраться на самый высокий стул, звякнуть стаканом о прозрачную столешницу, не тревожа шапку сливок, выложить плитку и сигареты, следить за маленькими группками замечательных питерских пешеходов в высоких воротниках глубоко внизу - там, где им суждено то и дело чинно ожидать зелёный свет.
взмахнуть волшебной палочкой.
включить паузу.
далее будет вот что: ветер будет раскачивать две книжные страницы, еле слышно хрустеть фольгой, прохаживаться по взбитым сливкам, оставляя по ним тонкие следы, общая композиция замрёт одним витиеватым аккордом.
бармен повиснет марионеткой под потолком, уляжется на рисованное облако, уснёт, вполголоса посапывая,

и это мгновение можно будет растягивать сколько захочется.
и не стоит думать о том, куда впихнуть десять встреч, сорок писем и восемьдесят звонков, полтысячи маршруток с дикарями-шофёрами, эти ужасные пробки, ту безнадёжность разбегаться по делам, из-за которой..., а также навязчивую идею вычёркивать в определённую четверть часа определённую строку в карманном ноут-буке ради того, чтобы помнить обо всех остальных строках и прочая-прочая - всем этим можно распорядиться в этой заботливо выстеленной ямке, мысленно натягивая на пальцы рукава мехового в полосу кенгуровника, а нужное укладывая на дно просторного кармана.

теперь, пожалуйста, не забудьте зажечь светофор, дамы и господа.

состояние умиротворённое

в конторе нашлись: душевая кабинка, бумажные полотенца, фен.
ага.