Интересно было уже на вокзале. Поезд «Киев-Севастополь», по два бело-голубых флага на вагон. И я весь в оранжевой ленточке. Сравнительно адекватные соседи по купе: паренёк «я и с вами согласен, только не ругайте», тётенька «ой, пусть бы и Ю., только бы с детками там ничего не случилось» и мужичок «оба — мудаки, менты — козлы, анархия — рулез» (про ментов это у него вообще навязчивая идея была какая-то).

Вагонные споры — последнее дело,
И каши из них не сварить.
Но поезд идёт, за окошком стемнело,
И тянет поговорить.

Проснулся я утром и увидел, что поезд стоит, а со всеми согласного парня, который тоже ехал до Николаева, нет на месте. Вот блин, думаю. Тётки разговаривают: «Ой, а я уже испугалась ... (неразборчиво) ... Херсон». «Угу», встреваю я с верхней полки, «я тоже испугался, что это уже Херсон». Тётки меня увидели, аж подавились: «Так это и есть Херсон! А вы куда едете?!». Я скатился вниз. Проводница: «Ничего не знаю, я будила, и вообще, если не хотите ещё дальше уехать, давайте выходите». Дура. Так я в первый раз в жизни оказался в Херсоне.

Поезд на Николаев — через час. И едет полтора. Купил билет, почитал журнал, обозрел Херсон (несомненно великолепный и без преувеличения захватывающий вид со ступенек вокзала вряд ли входит в стандартную экскурсионную программу). И на обратном поезде без приключений доехал до Николаева. Вообще, надо проводнице благодарность вынести — вместо того, чтоб приехать в полпятого, ехать неизвестно на чём от вокзала домой, будить родителей — вместо всех этих неприятностей я отлично приехал в полдевятого.

Николаев — не Киев. Оранжевая ленточка на лацкане (или как эта штука у куртки называется?) притягивает взгляды типа «нет, что вы, я совсем не пялилась, как можно». Прокажённый, ага. Родители и сестра старательно смеялись. Янучары. О политике разговоров было не много. Процентов восемьдесят. После обеда я заболел, до самого утра. «Стресс», говорят.

Родители и Алёна (сестра) к моим политическим убеждениям с пониманием не отнеслись. Ира (сестра) сказала, мол, не мешайте ребёнку, у каждого своя правда. Оранжевого брата с семейством не было в городе. Мрак.

Ещё был скандальчик с мамой, не дававшей мне выйти на улицу с ленточкой, которую я так и не согласился снять. Аргументация: «Здесь так не ходят». Да, мам, оранжевое — это такая киевская молодёжная мода, ничего больше. Хотя, конечно, на самом деле она волновалась, чтоб меня «голубые» не «встретили».

Голубые меня не «встретили», хотя пялились все. Некоторые хихикали. Некоторые начинали громко обсуждать «бандеровцев». Видел 5 (прописью: пять) автомобилей с оранжевыми флажками. Ни одного человека с оранжевой атрибутикой. Николаев.

На вокзале, садился в киевский поезд — каждый четвёртый с ленточкой. Ага. Ехал в тишине, соседи молчали. Вышел в киевский снег. Оранжевый город.