мне нравиться, что когда мы занимаемся любовью, она не боиться быть со мной грубой. может схватить за волосы, заломить руки, ударить по лицу. ударить ни как бьют провинившихся детей, или предавших женщин. ее удар равносилен поцелую, ласке - он нежный. я благодарна ей. ее хлесткие пощечины снимают с меня мое вечное бремя ответственности - желание всегда быть у штурвала. в постели у штурвала она. и я позволяю положить себя на лопатки. и подиняюсь ей с улыбкой победительницы, ни жертвы. и охрипшим голосом прошу взять меня. еще и еще. и только тогда, нагая, распятая, с горящей шекой я чувствую себя свободной. только тогда моя судорожно сжатая рука разжимается, и золотой ключик контроля переходит к ней. она единственная, кому я вверяю себя - такую хрупкую, такую уязвимую. саму себя. без прикрас и одежд.