Открутиться от завтрашнего похода к эскулапам не удалось. Док топнул ногой, пришлось подчиниться.
Почему-то вспомнилось, как я первый раз к нему попала. Зеленая от постоянно мучавших болей и отчаявшаяся услышать что-то, кроме "вам надо срочно в больницу". А как в больницу? С кем же тогда будет мой ребенок?
Док на приеме мне сказал то же самое, больница.
Я не могу.
Почему?
Я открыла дверь кабинета. На банкетке напротив двери сидел мой сын.
Подождите меня минут 10, я скоро закончу, - сказал Док после некоторого молчания.
Мы ждали его, деточка все время спрашивал, чего мы ждем. А я и сама не знала, чего.
Вышел одетый Док.
Пойдемте.
Мы молча куда-то ехали. Почему я за ним пошла тогда, до сих пор не понимаю.
Дом. Лифт. Дверь открыла красивая худощавая женщина. Она пахла яблоками и деревней. Так мне тогда показалось. Ребенок испуганно жался к ногам.
Разговор, как будто меня тут давно и хорошо знают. Теплая кровать. Сон. Это был вечер пятницы.
Воскресенье, день. Док: сейчас скорая приедет. Надо ехать. И я поехала. Оставив ребенка, с которым не расставалась практически с самого его рождения, заботам совсем незнакомых мне людей. Я, отказавшаяся оставить его друзьям, еду в больницу спокойно.
Почти 3 недели реанимации. Когда приходила в себя, видела новые детские рисунки, прилепленные с внешней стороны стеклянной стенки реанимации. С каждым разом они становились все светлее, ярче, живее, радостнее, из них исчезал черный цвет. Мой ребенок оттаивал от свалившихся на него совсем недетских испытаний.
Почти месяц в палате. Док забирает меня, совсем еще слабую, к себе. И я начинаю выздоравливать с бешеной скоростью. Врачи, к которым он регулярно меня вывозит, удивляются, как быстро.
Пока меня не было, ребенок опять стал ребенком, а не маленьким взрослым со взглядом, от которого хочется плакать. Столько в нем боли, совсем несочетающейся с тем, что это взгляд маленького мальчика.
Сейчас я думаю, что тогда Док вылечил не только болезнь, он вылечил душу. А его жена сделала невозможное для моего ребенка, она вернула ему детство, не знаю, каким образом, заставив забыть все предшествующее.

Или это я под ник подстраиваюсь, или он не просто так придумался.

Пожилая хрупкая парикмахерша с оттененной голубым цветом сединой и ярко синим мелированием. Сильно повзрослевшая Мальвина прямо. Даже не повзрослевшая, а постаревшая.

А вот вмешивать в отношения двоих "третих лиц" - это никуда не годится. Хотя они сами виноваты, нечего вмешиваться.

Наш сервис - самый сервисный сервис! Заказала доставку лекарств. Пришел курьер. Так мало того, что сдачу недодал, так еще и отчитал меня за то, что ему эту сдачу сдавать нечем. Как будто это я курьер, а он клиент. Наябедничала, и совсем мне не стыдно. Ибо нефих.
Скандальная я сегодня какая-то. Наскандалила на Он2. Зачем, спрашивается? Теперь он в пятницу приедет. И что я с ним буду делать? В сто первый раз объяснять, что ничто не вечно и даже хорошее имеет свойство кончаться? Так он все равно не хочет понимать. Хоть из дома беги и мобильник выключай. Но глупо это как-то. Придется опять в красноречии упражняться. Вот бы еще с толком.

Я в Вашу жизнь как в дом чужой вошел,
Но все мне здесь до странности знакомо.
Опять, войдя, качнул на окнах синий шелк,
И валерьянкою повеяло и ромом...
И я, невидим, бессловесен, как сквозняк,
По Вашим комнатам печально пролетаю...
Я на минуту к Вам, случайно, просто так:
Войти вошел, а выйти как - не знаю...

Я на стене вгляжусь в чужой портрет,
Взгляну в окно - багряная аллея...
Ему Вы скажете, закутавшись в свой плед:
"Опять сквозняк! Закрой окно плотнее!"
Я Вам хотел сказать...А, впрочем, - все пустяк,
От сквозняка цветы не увядают...
Я на минуту к Вам, случайно, просто так,
Взглянуть на Вас перед дорогой дальней.

Сквозняк нашел в оконной раме щель
И, в эту щель печально пролетая,
Свистит в нее тихонько, как в свирель,
Стремясь за улетевших листьев стаей.
Все меньше в Вашем доме сквозняка,
Все глубже осень, все прозрачней дали.
А Ваши пальцы бродят у виска,
Как будто бы Вы что-то потеряли...
(с)

Стоило появиться крамольным мыслям, Док тут, как тут. И нет, чтобы спросить, как я себя чувствую, вместо приветствия сразу: И НЕ ВЗДУМАЙ НЕ ПРИДТИ. Прямо вот так и сказал, капсами. Можно сказать, гаркнул.
Как же он все-таки меня хорошо уже изучил.

ААААА!!! Не могу я столько есть. Смотрю на гору лекарств и каждое надо принимать в разное время и за пол часа до еды. Это получается надо целыми сутками только и делать, что есть. Хнык.

Вот начинается музыка, намечается схема.
Осыпается елка и роза увядшая облетает.
Из лепестков и хвои складывается поэма.
Шар замедляет движение. Рассветает.
Зыблется наше время. Путаются цитаты,
Очертания расплывчаты, авторы анонимны.
Словно недопроявлены, смутно сняты
Наши невнятные праздники, длинные именины.
И, напротив, отчетливы, из-под грима и крема,
Ясные наши горести, светлые заблужденья
В сумраке возникают. Складывается поэма.
Моцарт бледнеет. Шар замедляет движенье.
Еще один год закончен, новый почти не начат.
Кролик сменяется ящером, словно бы спишь и бредишь.
Впрочем, все эти идолы вряд ли что-нибудь значат,
Если верна примета: год проведешь, как встретишь.
Где-нибудь там, на Западе, на родине Дяди Сэма,
Или же на Востоке, в желтой стране прищура,
Тоже теперь, наверно, складывается поэма,
Сочиняется музыка, слепливается фигура.
Зыблется наше время, щедрое на разлуку.
Мы ничего не слышим, только толчки глухие.
Стыдно иметь претензии к слабому этому звуку.
Будемте снисходительны к этой древней стихии.
В сущности, что нам нужно, кроме вина и джема?
Праздненство продолжается, длятся удары.
К тому же, как бы там ни было, складывается поэма.
Когда предсказания смолкнут, заговорят мемуары.
Чем отдавать предпочтение шипам или розам,
Чем охранять светильник, отворотив от ветра,
Не лучше ли ограничиться гамлетовским вопросом
И не впадать в отчаяние, не получив ответа?
Гибнет наследник датский, остается проблема.
Реквием недописан, близится продолженье.
Зыблется наше время, складывается поэма.
Шар замедляет движенье. Замедляет движенье.
(с)

Надо успокоиться. Значит пока получается так. Завтра, т.е. уже сегодня звоню Доку. Как он скажет, так и делаю. Скажет вызывать скорую и ложиться, вызову и лягу. Скажет, что можно подождать до понедельника и сначала доехать до него, что есть вероятность, что можно больницы избежать, значит буду ждать понедельника.
Не хочу в больницу, не хочу билет сдавать.
А с другой стороны, может если сдам билет, не полечу, избегу чего-то еще более неприятного. Все, что ни делается, делается к лучшему.
Надо перестать психовать и успокоиться. Я же все равно ничего не изменю, если буду нервничать, только хуже сделаю. Теперь уже что будет, то и будет. От меня ничего не зависит, вот и надо спокойно ждать, что будет дальше.
Ненавижу ждать, ненавижу неопределенность, ненавижу болеть.