Компьютер выкидывал какие-то странные фокусы. Завис, минут двадцать не подавал вообще никаких признаков жизни, потом начал пищать, еще спустя десять минут запустился. Ну а под конец и сетевую карту обнаружил.

Завтра контрольная по программированию. Эрэз звонит за советами. Если я тот, кто способен давать советы, то состояние в нашем классе плачевное. Хотя этого никто и не отрицает.

Вышла еще одна серия Full Metal Alchemist. Скоро и А-Keep'овский релиз новой серии FMP?F должен подоспеть. Сдать бы эту контрольную, дальше будет легче.

Двадцать восьмого октября я в семь часов утра с рюкзаком за плечами и в желтой футболке с символикой своей партии стоял у входа в школу находящуюся прямо напротив моего дома. Конечно, как и заведено, в назначеный час никто не пришел. Спустя четверть часа появилась одна из партийных деятельниц, Анита, которая сказала, что мне следует занять место для последующего проведения агитационной деятельности. Еще через пол часа пришла Дана, моя напарница. Крупная девушка, размах плеч которой не уступает моим - не то зрелище, которое я привык видеть каждый день . Обладая восточным темпераментом и живым, пусть и наделенным крупными чертами, лицом, она смотрелась в роли агитатора гораздо более гармонично, чем я сам. К сожалению, явка избирателей была столь низка, что ей так и не удалось в полной мере задействовать свой артистический талант.
Место слева было занято двумя крайне безразличными ко всему парнями, агитирующими за какого-то "зеленого". Справа вскоре устроились две пожилые русские женщины представляющие оппозиционного кандидата в мэры нашего города. В таком составе мы и начали свой рабочий день.
В половине девятого нам привезли стол (доска на паре козел), который я на пару с Даной обклеили плакатами нашей партии. Заодно повесили большой матерчатый плакат у себя за спинами, на школьной ограде. Обещали, что скоро привезут завтрак ("скоро", в данном случае, означала примерно полтора часа). Мы, попеременно с представителями других партий, начали "обрабатывать" население, вяло текущее на выборы. Избиратели, в большинстве своем, были представлены русскоязычными стариками. Я подваливал к ним, вооружившись листовками, и начал "втирать" по поводу реформы образования в нашем городе. Удивительно, какую скорость некоторые старики развивали, пытаясь от меня поскорее отделаться.
К двум пожилым женщинам сидящим справа присоединилась молодая девушка, Рита. С первого взгляда я дал ей восемнадцать. Пролетел на целых четыре года.
Через некоторое время, когда мне уже порядком поднадоела однообразность работы, пришел забавный старичок, который должен был обеспечить троих агитаторш столом и стульями. В своей щедрости он принес еще и большой зонт (или тент) от солнца, который будучи сорван сильным порывом ветра чуть не лишил меня и Риту голов. Это позволило мне сбросить с себя остатки сонливости.
Привезли еду на целый день. На двух человек досталось шесть булок с тунцом и солеными огурцами, плюс несколько пакетиков с виноградным соком и пара бутылок минеральной воды.
Избиратель не прибавлялось, так что единственным моим развлечением был разговор с Ритой, благо две пожилые дамы куда-то ушли. Узнал, что она училась со мной в одной школе, и еще кучу любопытных вещей. Порой скука сводит людей не хуже общего интереса.
Около двух Рита ухехала в университет, и я лишился своего единственного собеседника. Он нечего делать подошел к двум прогуливающимся с внуками старикам, забыв, что пару часов назад уже пробовал их агитировать. За такую рассеяность получил строгий, пусть и шутливый, выговор от старика. Завязался разговор. Он спросил мое мнение о правильном произношении слова "Нетания", указал на то, что я неправильно ставлю ударение в слове "звоните", а затем, поведя разговор немного в другом направлении, назвал столицы государств Тонго и Бруней, продемонстрировав таким образом недюжие познания. На прощание он сказал, чтобы я не забыл проверить правильность его заявлений в энциклопедии, и бросил вслед: "Все равно забудет". Запомнились глаза старика, с как будто двойной радужной оболочкой - темно-карие вокруг зрачка, светло-серые по краям.
Спустя пол часа после столь забавной беседы, ко мне, по пути из избирательных касс, подошла русскоязычная женщина лет сорока. Она в какой-то неуловимо забавной, простодушной форме сказала, что вся надежда - на нас, молодое поколение, потому что мы учимся все вместе, не придавая особого значения тому, откуда мы родом. Немного ошарашеный тем, что она захотела рассказать это именно мне, я пробормотал нечто неопределенное, на что она заметила, улыбнувшись: "Философский ответ".
Более трех часов я просидел на улице без дела. Два раза бегал домой. В первый раз взял томик стихов Пушкина, во второй - просто пробежался туда и обратно, чтобы развлечься и запастись второй футболкой - к вечеру ветер становился все более пронизывающим. Обнаружил, что мой нос здорово обгорел, хотя я этого даже не заметил.
Сидя на улице прочитал несколько стихотворений и поэму "Цыгане". На большее меня не хватило. Дана то и дело пыталась меня оживить, но и сама она от безделья была довольно вялой.
Ветер становился все сильней. Плакаты развевались подобно парусам. Чувствовал себя моряком утлого суденышка, который из последних сил пытается спастись от надвигающегося шторма.
Пошел дождь. Но его крупные, тяжелые капли не долго докучали мне. Я возблагодарил судьбу за это.
Приходила Анита, сказала, что скоро явка избирателей должна возрасти. Лишь спустя несколько часов я узнал, что ее прогнозам не суждено сбыться.
До семи я так и просидел, почти без дела. Немного пообщался с ребятами из партии "Шинуй", которые пристроились сразу за столиком одной из религиозных партий. Я бы не назвал их самыми интересными из собеседников, но к тому времени и меня таковым назвать было нельзя.
К восьми все осознали, что наплыва избирателей уже не будет. Из университета вернулась Рита, но заняться ей, как и мне, было нечем. Я, вспомнив немного джентельменских замашек, развлекал ее как мог, стараясь лишь, чтобы это не переросло во флирт (флирт в таком уставшем состоянии? Я себе определенно льщу. Я на него просто не способен, спросите у Лены ). В девять часов заметил группку русскоязычных парней, в одном из которых я узнал Илью. Он очень здорово изменился за те пол года, что я его не видел, и, стоить отметить, в лучшую сторону. Мы беседовали с ним пол часа, за которые я очень многое успел узнать. Он успел добиться взаимность у девушки своей мечты(он по ней вздыхал где-то полтора года) и бросить ее спустя два месяца (порой мечты должны оставаться мечтами), основать группу (играют Арию и КиШ, приглашал меня на репетицию), занять шестое место на всеизраильском чемпионате по каратэ и получить зеленый пояс, наверстать весь упущенный материал (первое полугодие девятого класса он пропустил практически полностью), и даже добиться некоторых успехов в учебе. Очень сильный человек, сумевший вовремя взять себя в руки.
Попрощавшись с Ильей, я направился к изберательному пункту, чтобы присутствовать при подсчете голосов. Дело это - крайне скучное. Три несчастные женщины, под неусыпным надзором представителей некоторых партий(среди которых находилась и моя), долгое время распечатывали конверты, общим числом двести сорок четыре штуки. Затем одна из них доставала из каждого по вложенной бумажке с именем мэра или партии, зачитывал ее, а затем накалывал на специально предназначенные для этого колышки. Вся процедура заняла около двух часов. Позабавил мужчина лет сорока, представитель партии "зеленых". Он, как и я, вел учет всех голосов, объявлял, когда партия набирала круглое число, а так же с уважением кивал, когда моя партия по количеству голосов обходило его партию. В конце подсчета у меня даже был порыв пожать ему руку, но я побоялся, что это будет воспринято как издевка (моя партия в итоге обошла его).
В двенадцать часов ночи мой рабочий день подошел к концу. Я приполз домой, и уже не помню, как я смог раздеться и уснуть. Не думаю, что у меня когда-нибудь еще возникнет желание подработать таким образом.