Прачечные в Риме в субботу кто вообще не работает, а кто закрывается к часу. Еле нашли какую-то работающую ежедневно. За девять евро мешок вещей выстирали, высушили, и даже аккуратно сложили, не смотря на то, что хозяин был ворчлив.
Вообще, в Риме любят наличные. Их конечно любят везде, но в Израиле у тебя не принимают кредитку только если речь идет о маленьких суммах, или о каких-нибудь совсем левых местах. Я даже в овощном кредиткой расплачиваюсь. А в Риме тебе могут сказать cash only даже в музее с оборотом несколько тысяч посетителей в день.
Во время дождя как из под земли выскакивают бенгладешцы и пытаются продать тебе зонтик. Даже когда дождь перестает.
Пообедали в L’Isola Della Pizza. Официант стоял над душой, и когда мы попросили его дать нам пару минут пробурчал что-то о том, что скоро конец дня уже. Было двенадцать часов.
Заказали равиоли с сыром и “неополитанскую” пиццу. От Неаполя были лишь анчоусы – в остальном, все то же тонкое жесткое тесто. Равиоли в порции мало, прямо как в Израиле.

Когда мы уходили пара официантов сидела за столиком у двери и обедали. Прекрасная традиция.
Отправились в музей Боргезе. На вилле всюду очереди. К билетам, к гардеробной, в туалет. Есть аудиогид, но большая часть экспонатов остается без пояснений. “Апполон и Дафна” и “Давид” Бернини заставляют буквально слезы на глаза наворачиваться. Не верится, что это мрамор.
Вечером отправились на оперу La Traviata. “Маленький зал” – это человек на двести. Кроме вполне ожидаемых джентельменов и дам за пятьдесят – пара каких-то пакистанок, и еще молоденький индус в первом ряду, прямо рядом с нами. На входе горы тарелок. Я еще пошутил, что, нас кормить будут между актами? Выхожу после первого акта – а у всех в руках тарелки с макаронами! И очередь к ним в пол зала.
В остальном, не слишком понятно. Героиня изначально знает, что тяжело больна. Может стоило бы поберечь легкие и орать меньше? К тому же ее возлюбленный орущий из соседней комнаты, здания или страны выглядит несколько странно. А когда появился отец Альфреда и начал петь – я не на шутку взволновался, что старика хватит удар, так он раскраснелся.