Я сам не знаю, как сказать себе о были той,
Ведь проще небылью её провозгласить.
Темнеет рано, и уже немало выпито,
А принести ещё мне некого просить.

Вино играет на губах ухмылкой розовой,
И будит память бесполезной кутерьмой,
А та, проснувшись, злыми делится прогнозами,
И, ошалелая, зовёт, зовёт домой.

Домой - куда? В бетонных блоков стены серые?
Под небосвод, слепой от зимней черноты?
Я в этот дом давно не верю, хоть и верую...
С такою верой мне полшага до черты.

А память бьётся, будит боль невыразимую.
Невыразимую цензурно, так и быть...
Ещё недавно ты была моей любимою,
И я кричал о том, как здорово - любить.

Любить, мечтать, смеяться, ссориться, надеяться,
Что замок прочен, хоть и сложен из песка,
И очень скоро листья золотом оденутся,
Приедешь ты - и руку вновь сожмёт рука,

Я поведу тебя к реке дорогой верною,
И может, даже вновь на руки подхвачу,
Навек забыв про несуразное "наверное"
И не добавив лицемерное "шучу".

Но не случилось. Жаль. Пути не те намечены
Для нас с тобою - для тебя и для меня.
От ссоры трудно уходить не изувеченным,
А расставаться - очень трудно, не виня.

Вот потому тоскую часто так по дому я,
Хоть и сижу, увы, всё больше дома я.
Моя любимая теперь - моя знакомая.
Едва знакомая - любимая моя...

Я не хочу себе напоминать о были той,
Ведь проще небылью её провозгласить.
Сижу страдаю тут, ну просто Байрон вылитый -
Но что поделать, отучился я просить.

Рассвет настанет с прямотой неумолимою,
А память пьяная уймётся до утра.
Подруга, женщина, знакомая, любимая...
Пора понять. Пора идти. Домой пора.