Применительно к литературному языку полезно различать три сущности: систему, норму и узус.

Система языка понимается как совокупность возможных способов и средств выражения, которыми обладает каждый национальный язык.

Норма — как совокупность правил отбора таких способов и средств выражения (возможных в системе данного языка), которые приняты в данном обществе в данное время и которые признаются большинством говорящих наиболее пригодными для использования в той или иной коммуникативной ситуации. Норма реализует далеко не все из тех возможностей, которыми обладает система языка.

Между системой и нормой находится узус — использование языка в разных сферах человеческой деятельности, речевая практика. В узусе нередко реализуется, с одной стороны, то, что не является нормой, но разрешает языковая система, а с другой, то, что не только не является нормой, но и выходит за пределы системных возможностей языка. Иначе говоря, узус «перекрывает» и нормативные рекомендации и запреты, и системные потенции языка.

Примеры:

— система не содержит в своем арсенале возможности образовывать страдательные причастия настоящего времени от непереходных глаголов. В узусе, а затем и в норме такие причастия есть: несгораемый шкаф, управляемая именная группа и т. п.

— система «не разрешает» образовывать слова от несуществующих лексических единиц. Узус, в особенности социально или профессионально специфический, дает примеры подобных образований: медики говорят тощаковая моча (в русском языке нет существительного *тощак); нарушена и система, и норма.

В знаменитой книге Корнея Чуковского «От двух до пяти» приведены многочисленные факты «незаконных» (а на самом деле вполне допускаемых системой русского языка) детских формо — и словообразований типа зададу, спрятаю, пивнул, откуснул, всколькером, рукти (по образцу слова ногти: «на ногах ногти, а на руках рукти»), окошный дом, зубовный врач, пугательные сказки и т. п.

Отклонения от традиционной нормы особенно ярко проявляются в тех сферах речевой деятельности человека, где межличностная коммуникация наиболее свободна, не подвержена редакторскому и какому–либо иному контролю. Такой свободной и при этом относительно новой сферой речевой коммуникации является Интернет. Пользователи Интернета идут на сознательное нарушение языковых канонов, как нормативных, так и системных, они склонны к языковым экспериментам, к игре со словом и в слово, и в этих экспериментально–игровых формах использования языка также можно увидеть не только праздные упражнения в остроумии, но и определенные точки роста в языковом развитии.

Языковая норма имеет разную природу в кодифицированных и некодифицированных подсистемах языка. В некодифицированных она равна узусу — традиционно употребляемым языковым единицам и способам сочетания их друг с другом. В кодифицированных подсистемах норма объединяет в себе традицию и целенаправленную кодификацию. Норма как совокупность традиционно используемых языковых средств и правил их сочетания противопоставлена системе языка (как комплексу возможностей, из которых норма реализует лишь некоторые), а норма как результат целенаправленной кодификации может входить в противоречие с речевой практикой, в которой наблюдается как следование кодификационным предписаниям, так и нарушение их.

Языковая деятельность носителя литературного языка протекает в постоянном (но при этом обычно не осознаваемом) согласовании речевых действий с возможностями системы, с тем, что предписывают нормативные словари и грамматики данного языка, и с общепринятыми в данное время средствами и способами его использования (речевой практикой, узусом).