«есть небо на земле...»

19-05-2025 17:08 Глава 36.

Трек 36. «Рок-звезда — супергерой»

Парк аттракционов галдит, словно птичий базар в разгар весны: шум каруселей сливается со смехом детей, возгласами взрослых и зазывными криками торговцев. Аттракционы гудят, сверкают разноцветными огнями, а деревья просвечивают сквозь листву мерцающими гирляндами. В тёплом воздухе дразняще смешиваются запахи дымного шашлыка, хрустящего попкорна и приторно-сладкой ваты.
Мы заходим в ворота парка, и Дом, затаив дыхание, смотрит по сторонам.
— Какое здесь всё... яркое! — выдыхает он, широко распахнув глаза, горящие восторгом и озорством.
— Ну да, я забыла, что ты ещё совсем ребёнок, несмотря на свои две тысячи лет, — смеюсь я.
Дом хватает меня за руку и тянет в самую толпу.
— Ну, куда сначала? — в голосе Доминика слышится энтузиазм, как у музыканта-новичка перед первым концертом.
— Выбирай сам.
Он осматривается, и вдруг его глаза загораются уже знакомым мне азартом:
— Хочу туда! — Дом показывает на высокую башню с электронным табло и надписью «Силомер Геркулес».
— Почему туда? — спрашиваю я.
— Там же колокол! — восторженно отвечает он. — Если сильно ударить, он зазвонит!
— Только давай по-честному, — дёргаю его за рубаху. — Без твоих звёздных фокусов.
Дом подходит к башне и демонстративно потирает ладони, бросая на меня быстрый взгляд. Затем берёт в руки огромный молот и примеряется к наковальне. Я замечаю, как он слегка морщится, видимо, боль от ожогов всё же даёт о себе знать.
— Ну давай, покажи, какой ты у нас Геркулес, — с улыбкой шепчу я.
Наконец, он размахивается, и я слышу глухой удар: стрелка на табло дёргается, бодро перевалив за середину, но колокол молчит.
— Неплохо! — раздаётся рядом чей-то голос. Я оглядываюсь и вижу усатого дядьку неопределенного возраста. Он стоит рядом с прилавком, заваленным плюшевыми игрушками, коробками с конструкторами и девчачьими украшениями.
— Неплохо?! — не оборачиваясь, отзывается Доминик. В его голосе слышится искреннее разочарование. — Да это ужасно!
Он откладывает молот и делает несколько взмахов руками, разминая мышцы, а я тихонько посмеиваюсь над его нарочито театральной разминкой.
Второй удар даётся уже проще: стрелка резво взлетает вверх. Дом с надеждой смотрит на табло, бормоча что-то одними губами. Когда стрелка вновь падает к нулевой отметке, он вдруг вскрикивает: «Ещё!» и снова ударяет по наковальне. «Бам-м-м!» — разносится звонкое над парком. Усатый смотритель аттракциона таращит глаза на Доминика: кажется, даже его усы топорщатся от удивления.
— Ух ты! — слышится поодаль восторженный детский голос. — Мама, ты видела? Когда я вырасту, я хочу быть таким же сильным, как этот дядя! Чтобы нравиться девочкам!
Мальчик лет шести резво прыгает возле женщины, сидящей на скамейке, и показывает на Доминика. Дом хмыкает, но щёки заливаются румянцем.
— Тебя раскусили, — смеюсь я, загадочно подмигивая ему.
— Молодой человек! — кричит усач из-за прилавка. — Вам положен приз за ваши успехи! Выбирайте!
Он машет рукой над прилавком, приглашая Доминика, а Дом ловит мой взгляд и подзывает к себе. Когда подхожу, он уже копошится среди плюшевых игрушек. Оборачивается на меня, бормоча:
— Так, кота не надо — живого достаточно. Единорог! Не-е-ет, не то... Медведь — слишком банально...
Я запускаю руку в кучу игрушек и выуживаю какое-то непонятное плюшевое существо красного цвета: оно улыбается, показывая яркий оранжевый язык и раскинув в стороны кривые лапки, а три глаза болтаются на длинных стебельках, словно перископы.
— Гениально! — восторженно восклицает Дом.
— Родственника узнал? — хохочу я в ответ, уже прижимая к себе симпатягу-инопланетянина. — Может, по мороженому? Духота сегодня такая...
Доминик соглашается, и мы идём к ближайшей палатке.
— Можно мне шоколадное с солёной карамелью? — как-то совсем по-детски спрашивает он, тыкая пальцем в большую табличку с картинками.
Киваю и выбираю себе пломбир в вафельном рожке, а продавец, подмигнув, добавляет сверху розовые лепестки цукатов — «девочкам полагается красота».
— А теперь куда? — Дом вовсю налегает на мороженое, но его взгляд скользит к колесу обозрения.
— Только если без твоих гравитационных сюрпризов!
Но он уже не слушает: хватает меня за руку и тащит к кассе возле аттракциона.
Пока я покупаю билеты, Дом запихивает в рот остатки вафельного рожка, а я смотрю на него и не могу удержаться от смеха:
— Погоди, ты тут... — достаю из сумки салфетку. — Весь в шоколаде.
— Серьёзно? — он театрально хватается за щёку.
— Прям боевая раскраска, — смеюсь, вытирая мороженое с его щеки. Дом притворно морщится, зажмуривая глаза. А из кассы в это время раздаётся сдавленный смешок: девушка-кассир наблюдает за нами и хихикает, прикрывая рот ладонью. Наверное, наш дуэт и впрямь выглядит забавно со стороны, особенно из-за поведения этого здоровяка в татуировках. Но мне всё равно — я, кажется, уже привыкла.
— Ладно, а теперь наверх! — Доминик с видом героя-покорителя космоса, цепляет меня за руку и тянет к колесу обозрения, где уже собралась очередь из детей с воздушными шариками и взрослых со сладкой ватой и попкорном.
— Погоди, а салфетку выкинуть! — верещу я, пытаясь вырваться из его рук.
— Потом, потом... — бормочет он, запихивая скомканную салфетку в карман своих джинсов.
Ожидая нашей очереди, Дом разглядывает билеты, а затем поднимает глаза на толпу народа перед нами. Его взгляд задерживается на обнимающейся парочке:
— Эх, надо было чипсы взять, — немного грустно вздыхает он, с завистью смотря на большие стаканы попкорна в их руках.
Наконец, подходит и наш черёд занять пустую кабинку.
— Только после вас, мисс Чистые Щёки, — Дом галантным жестом пропускает меня вперёд, а сам плюхается на сиденье рядом. Когда колесо обозрения начинает подниматься наверх, он, словно ребёнок, прилипает к стеклу кабинки и ахает от восторга.
— Смотри, где-то там наш дом, — показываю на скопление многоэтажек в дальней части города, а Доминик щурится от луча солнечного света, заглянувшего через стекло в кабинку аттракциона.
— Я сейчас тоже чуть-чуть ближе к своему дому, — смеётся он, тыкая пальцем в потолок кабинки.
— Скучаешь по нему?
— Не-а, — Доминик улыбается, но я замечаю в его голосе едва уловимую грусть.
В этот момент кабинка дёргается, раскачиваясь чуть сильнее обычного, и Дом хватается за поручень.
— Испугался? — подкалываю я, но сама цепляюсь за его локоть, потому что кабинка дёргается снова и замирает. Колесо вдруг останавливается, когда мы находимся почти на самом верху. Снизу раздаётся испуганный детский плач и чей-то нервный смех.
— Мы, кажется, застряли, — шепчу, двигаясь ближе к Доминику. Моя рука предательски вздрагивает, выдавая волнение и внезапный испуг от осознания того, что мы зависли на высоте нескольких десятков метров над землёй. — Ничего, такое бывает.
Под колесом уже бегают люди в спецодежде работников парка, девочка-кассир выскочила наружу и машет кому-то руками.
— Дополнительная порция адреналина тоже входила в стоимость билета? — Дом смеётся, наблюдая за суетой у подножия аттракциона. — Забавно, мы как будто зависли между двумя мирами — моим и твоим.
— Это, конечно, очень мило, но мне кажется, что сейчас не самый подходящий момент для романтических мыслей, — я изо всех сил прижимаю к себе плюшевого монстрика, как будто его дружелюбная улыбка может прогнать мой испуг.
— Ты боишься, что ли?
— Нет, я просто в бесконечном восторге от прекрасной перспективы провисеть тут до самого вечера, — вздыхаю я, съеживаясь и вжимаясь в сиденье.
Глаза Доминика сужаются, и в них словно вспыхивают звёзды.
— Ты опять что-то задумал? — я с опаской отстраняюсь от него, потому что знаю: его горящий взгляд не сулит ничего хорошего.
— Ага, — одной рукой он притягивает меня обратно, а второй хватается за поручень. — Помогай, ты же умеешь.
— Может, не надо? Просто подождём, когда работники... Ой! — колесо внезапно дёргается, издавая пронзительный визг, и кабинка начинает раскачиваться, словно подхваченная ветром. — Ладно, как знаешь, но она снова будет тобой недовольна!
Я бросаю мимолетный взгляд на безразлично-голубое небо: где-то там далеко, скрытый космической пылью, сейчас надрывается плачем пульсар, выбрасывая в пространство Вселенной импульсы звёздной энергии. Беру ладонь Доминика в свои, а виском прижимаюсь к его плечу. Чувствую, что от него всё ещё пахнет тем самым шоколадным мороженым, только теперь этот запах перемешивается с запахом статического электричества. Пальцы покалывает, а его ладонь становится нестерпимо горячей. На предплечьях Доминика снова вспыхивают татуировки, но он будто и не замечает: сидит, уперев взгляд в пол кабинки. Я вижу, как по его виску стекает капля пота, а на лбу пролегают две глубокие складки.
Колесо вновь издаёт истошный скрип, словно целый оркестр из расстроенных виолончелей, играющих невпопад, и... начинает медленное движение вперёд.
— Просто думай о том, что хочешь скорее оказаться внизу, — шепчет Дом.
Перевожу взгляд за окно: работники парка замерли в ожидании, кто-то притащил длинную лестницу и металлические тросы, — видимо, кабинки хотели спустить вручную. И только оператор аттракциона хаотично тыкает какие-то кнопки, сидя за пультом управления.
Я зажмуриваюсь, не в силах справиться с навязчивым ощущением, что по моим венам вместо крови теперь течёт электрический ток. Колесо обозрения вдруг ускоряется, и кабинка вместе с нами проваливается в бездну. Сердце шумно ухает где-то в голове, а пальцы инстинктивно впиваются в ладонь Доминика.
— Держись, звёздочка, сейчас будет весело, — шутит он, но голос выдаёт его волнение.
Ещё пару секунд мы летим в пропасть, а потом кабинка вдруг останавливается и меня впечатывает в сиденье. Дом хватает меня за плечи и прижимает к себе.
Внезапно вокруг на мгновение воцаряется оглушающая тишина. Открываю глаза — и мир вновь наполняется светом, звуком и красками.
— Поздравляю, у нас получилось, — шепчет Дом, улыбаясь во всё лицо.
— Ну ты... вообще... без тормозов, — бормочу я, пытаясь пригладить вставшие дыбом волосы — то ли от статики, то ли от ужаса. — Поаккуратнее нельзя было?
Он смеётся и, как ни в чём не бывало, подскакивает на ноги:
— Боялся, что проскочим и опять застрянем наверху, — подхватывает меня под руку и вытаскивает из кабинки аттракциона. Последнее, что я успеваю заметить: тёмный след на краске поручня в том месте, где за него держался Дом.
Останавливаемся, уже отойдя на приличное расстояние от аттракциона.
— А как же остальные? — показываю на других зависших в воздухе посетителей парка.
— Колесо сейчас заработает, — загадочно ухмыляется Дом.
— Что?! — меня накрывает волной негодования. — Это всё твои шутки?
— Да нет же! — хохочет он, показывая на горящий в стороне фонарь. — Электричество отключалось, а сейчас вон, смотри!
Я перевожу взгляд на аттракцион и вижу, как кабинки плавно продолжают движение по кругу.
У меня непроизвольно сжимаются кулаки.
— То есть... Мы могли просто подождать?
— Могли, но это скучно. И ожидание могло продлиться вечность. Расслабься! Ведь всё хорошо закончилось!
— Ладно, извини. Спасибо... Теперь ты мой личный супер-герой. Прям как в кино.
Я всё ещё сержусь на него из-за его дурацкой выходки, однако, протягиваю руки для объятия. Но так и застываю с вытянутыми руками, словно статуя, потому что динамики на столбах вдруг оживают, и над парком раздаётся громогласное:
— You are a rockstar, a superhero! Get up, get up, and show 'em what you're made of. [1]
— До-о-ом...
— Это не я! Честное слово! — он прячет ладони за спину, но его ухмылка выдаёт его с головой.

_______________
[1] Ты рок-звезда, супергерой! Поднимайся, вставай и покажи им, на что ты способен! (Blue Stahli – Rockstar)