Окна оттаяли. Наконец-то! Можно взглянуть, что там снаружи, находясь в тепле и уюте. А снаружи что? Темнота наступает всё позже и всё раньше светло. А сейчас уже темнота, конечно. Там огоньки разные, окна горят, дальше — фонари моста над рекой, самой замёрзшей поверхности не видно, но видны светлячки левого берега — окошки, яркие фонари, витрины. Прижаться бы к стеклу, да брезгливо: холодное. Остаётся дышать, и пятно от тёплого дыхания растёт не быстро, как в морозы, оно растёт лениво-медленно, а это значит, за окном не так уж холодно, в действительности.

Два дня на работе, Наташа — дизайнер — в отпуске, Галина Николаевна болеет, жена Сергея — Ирина — до трёх, как всегда, и вот мы с Сергеем одни в светлых сумерках. Поболел неделю — и вот, нате, уже всё чуть другое, сменили код на двери в цехе, и стало светло возвращаться с работы, да и после обеда солнце просачивается сквозь щели в картоне, которым забиты окна, чтобы не падал на откалиброванные мониторы прямой свет, а солнце протискивается сквозь жалюзи на незавешанном окне, струится по стене оранжевой зеброй. Тишина и умиротворение, и предчувствие весны. Скоро, скоро, воздух наполнится таящим снегом, звуки станут необъяснимо звонкими, и, наконец, будет слышно журчание, всемирное журчание многих-многих ручейков. Отодвинешь жалюзи, выглянешь в окно — а там вид на реку, почти как из дома, только всю реку видно, потому что ближе, с грохотом проезжают грузовики, индустриальный район, Фабричная: дымят какие-то трубы, застыли портовые краны силуэтами великанов в ослепляющем оранжевом свете, силуэты труб, складов, нелепых форм зданий, чьи архитекторы в последнюю очередь — или никакую вообще — заботились об эстетике.

Туалет на работе — место примечательное. Так хорошо наверное я не знаю подробностей отделки ни одного места. Конечно, он такой, какой и должна быть уборная завода: залепленное краской окно, мерцающая неоновая лампа на пожелтевшем потолке, свисающая лохмотьями извёстка, трубы, держащиеся, кажется, на одной изоленте. Вот в таких местах и помнишь все детали, все малейшие выщерблинки, отколовшийся уголок кафельной плитки, какая-то паутинка — мелкая былинка, колышащаяся от малейших движений воздуха — и эта былинка на том же самом месте весь тот год, что я здесь работаю и бог весть сколько она была здесь до меня. В иных помещениях пройдут три ремонта, а эта паутинка останется тут нетронутой.

Как же легко забываются наши маленькие уютные друзья: когда, бывает, сидишь в одном и том же месте по часу, в очереди, или на скучной лекции, или в военкомате, или на вокзале, или ещё в каком ожидании — и до того всматриваешься в какие-то пустяки на стенах, в какие-то мелочи обихода, до того вдумываешься над судьбой болтающейся изоленты на проводе или перебираешь образы-ассоциации какого-нибудь неяркого пятна в углу у потолка — что эти мелкие артефакты становятся родственниками и друзьями на время нашего пребывания. Но вот мы ушли — и забыли их, тех, кто занимал наши думы на протяжении часа, двух, трёх. Интересно, ощущают ли они, мелкие незапланированные детали помещений, себя как индивидуальность? Помнят ли нас, разглядывают ли сидящих и стоящих перед ними в ожидании? Скучают ли по нам?

Домой идти с работы светло, да. Солнце уже село, и город привычно одевается огоньками, и небо темнеет, и приобретает оно вечный красноватый оттенок. До сих пор не понимаю, отчего так происходит: то ли от оранжево-красного цвета фонарей, то ли ещё по каким причинам стоит над городом красноватая зарница. Пока холодно, но скоро, скоро уже теплота и гомон весенних сумерек — запахи свежести и дымных костров весны. Кажется, я научился любить это время года.

позабуду поговорки обречённых матерей
скипидарные задворки у мятежных площадей
где наградой за покорность будет свежая еда
на негнущихся коленях я ползу туда

там медведя с бубенцами ждут на празднике весны
там с весёлыми бабцами пляшут чудо-молодцы
там набитые желудки, водянистые глаза
на негнущихся коленях я ползу туда

там уроды — не уроды, каждый мыслит о былом
там гуляет воевода с юбилейным, бля, рублём
там немытыми руками гладят чистые сердца…
на негнущихся коленях я ползу туда



Current music: Чёрный Лукич - Позабуду поговорки (скачать, 2,5 Mb)