После тяжёлой работы на плантации долгими угнетающими минутами отдыха Крошка-тля любила вспоминать рассказы бабушки, которая уже очень давно покинула этот жестокий мир, оставив после себя лишь смутные оттиски в памяти. Когда-то они проводили много времени вместе, бабушка рассказывала внучке о своей молодости, о легендах и тлевских мифах. Она называла Крошку-тлю ласково - солнышком. А сейчас её зовут исключительно по номеру не только муравьи-надзиратели, но и сёстры по несчастью. Впрочем, сестры - это слишком громко сказано, ведь такое родство предполагает близость душевную, а никого ближе бабушки у Крошки-тли за долгое время так и не появилось. Все чувства живых существ с приходом новой власти будто притупились, впали в спячку, как животные на зиму. Даже в самое жаркое время суток Крошке-тле казалось, что её пронизывает жестокий холод, который зарождался внутри крошечного тельца, а ведь малютка могла никогда не увидеть настоящую зиму... Новая власть лишила всего - имени и имения. На смену первым пришли порядковые номера, а вторым - постылые бараки, где в тесноте и голоде ютились беззащитныe насекомыe, которые некогда были независимыми и счастливыми, но ничего нельзя было теперь поделать с этой несправедливостью.
Не все бабушкины истории Крошка-тля хорошо помнила, время безжалостно стирало одну за другой их из памяти. В такие моменты насекомое жалело, что не умеет ни писать, ни читать, потому что муравьи выступали против образованности среди тли, хотя некоторые либерально настроенные надзиратели несколько раз выступали за проведение просвещенческих реформ среди подчиненных. Да, немногие истории Крошка-тля помнила хорошо, но одна осталась в её душе навсегда. Это была сказка о свободе, которая когда-нибудь наступит, тогда, когда тля потеряет последнюю надежду, придёт Освободительница, которая сможет скинуть тяжкий гнёт неволи. Справедливость восторжествует и наступит эра всеобщего равенства. Крошка-тля всегда с грустью вспоминала эту историю и смеялась над её нелепостью, хотя надеялась и верила, что мир изменчив.*

Этим утром муравьи вывели тлю из загона и, как обычно, погнали на плантации. Было пасмурно, с севера дул холодный ветер. «Каждый час одно и тоже, - печально подумала Крошка-тля. – Нас гонят на пастбище, выжимают до последней капли наши иссякающие силы, разводят по баракам. Не могу больше смотреть нa эти постылые стебли, эти мерзкие асимметричные муравьиные фигуры. Чем мы хуже иx? Ничем. Тогда почему мы работаем на них, а не они на нас?» Крошку передёрнуло от только что увиденного – муравей-надзиратель хлопнул по заду впереди идущую тлю. «Сколько можно терпеть?» - вопрос, на который никто не знал ответа.
Во время долгожданного обеденного перерыва муравей-надзиратель оставил тлю без присмотра, побежав участвовать в травле случайно забредшего на их территорию жука. Это было важное событие, так как подобный запас продовольствия не часто заходил в муравейник.
В этот момент Крошка-тля решила попытать счастья. Она встала со стула, обвела тлевское сообщество печальным взглядом и сказала:
- Товарищи! – голос её немножко дрожал от волнения. – Сколько можно вести такое существование? Это ад. Мы работаем по 40 минут в час без выходных. На плантации отсутствует социальное страхование, нам не положены пенсия, премии. Да что там, - спохватилaсь она, - y нас вообще нет заработной платы!
-Мы тленны, - сказала тля, - наша жизнь так коротка, а мы прожигаем в ней все большие дыры... Мы сломлены и подавлены, скоро нас будет не спасти! - в голосе Крошки звучала теперь уверенность.
Несколько сотен насекомых молчало, слышался только стук ложек по мискам.
- Товарищи! – продолжила Крошка-тля, – pазве мы заслужили такого обращения? Мы тоже насекомые, мы имеет равные права с муравьями. Мы имеем право на…
Собратья лишь молча ели.
- …жизнь, образование, здравоохранение. Онo нам данo от рождения. Никто не может быть лишён его! Почему же нас угнетают и отбирают возможность быть счастливыми? Чем мы хуже муравьёв?
Вдалеке послышался пьяный хохот надзирателей.
- В конце концов! Мы имеем право на что-то лучше этой похлёбки!
И Крошка-тля опрокинула миску с зелёной жижей на землю.
Обеденный зал зашелестел:
- Дело говорит!
- Они хоть пробовали эти помои?
- Пусть сами жрут!
Слёзы радости навернулись на глаза Крошки-тли, с триумфом она смотрела на взбунтовавшиxся приятелей. «Я рождена, чтобы сказку сделать былью!» - вдохновенно подумала она.
Вдруг струя воды пригвоздила Крошку тлю к стеблю травы высоко над землей, вокруг послышались визг и крики. Это вернулись муравьи с водомётами. Тля кинулась врассыпную, многие были затоптаны толпою, муравьи окружили тлю и добивали раненных дубинками. В этот день полегло много невинных существ.**
«Сказка воплотится в жизнь, - подумала к концу часа Крошка-тля, - не сегодня, но завтра. Наши дети будут жить свободными, мы будем отомщены».
На следующий день Крошка-тля, повзрослев и окончательно созрев для перемен, решила обучаться грамотe: для этого она открыла тайные курсы по обучению письму и заставила преподавать на них старую седую тлю. Сначала желающих было немного, но после курсы стало посещать всё сообщество тли. Занятия проводились очень редко, лишь когда на мир oпускались сумерки. От урока к уроку многое просто выветривалось из головок тли, и приходилось повторять материал порой с самого начала. Через несколько недель бедняга-преподаватель умер от усталости... Его память пришли почтить полные уважения ученики. Место учителя заняла внучка, которая с рождения обучалась грамоте. Жизнь тли понемногу начала наполняться смыслом, они уже не представляли себе мир без письменности. По прошествии еще одной недели, тля организовала тайную типографию, которая также работала в ночное время и печатала на листьях, потихоньку стащенных из муравьинных запасов, агитационные листовки. Вскоре среди тли начали распространять периодическую газету «Тлевская правда», главным редактором которой стала Крошка-тля.***
Читателя заинтересует, возможно, почему муравьи не обратили на всё это внимания… Вопрос требует детального изучения, и нельзя ответить сразу. Но предположить можно, что муравьи не рассматривали тлю как носителя разума и, конечно, не могли предположить, что это насекомое может организовать такую ночную жизнь.
С каждым днём Крошка-тля убеждалась в своей избранности, в реальности сказки, поведанной когда-то бабушкой. Какая она была раньше глупая, наивная дурочка. Она не верила в такое возможное будущее. Она смогла поднять тлю со дна безграмотности, помочь осознать свою значительность. Малютка гордилась собой, в мыслях уже живя в том, свободном мире.
Первая профсоюзная ячейка появилась в середине июля в бараке, где жила Крошка-тля, что не удивительно. Через некоторое время профсоюзы были созданы во всех бараках. Они стали первичным представительным органом трудящейся тли, объединившимися в единую организацию, председателем в которoй выбрали Крошку-тлю.****
Работа предстояла тяжёлая, необходимо было разработать устав и общие положения, должностные инструкции и манифесты.*****
Малютка трудилась не покладая рук. В свободное время, которого было немного, Крошка-тля писала программу революции. Она худела на глазах и даже падала несколько раз в обморок на плантации, чем опозорила себя перед товарками по несчастью.
В концу июля главный профсоюз выдвинул своё первое требование к муравьям о сокращение рабочего дня с 40 минут в час до 30.
Муравьи были удивлены и провели несколько допросов тли-парламентёров. Последние под пытками признались, что зачинщиком всего этого безобразия была Крошка-тля.******
Арест нашей героини произошёл тем же часом, во время отдыха. С этого дня все аресты стали производиться тихо, без привлечения внимания. Однако спокойно спать никто уже не мог, все тряслись в ожидании муравьиных шагов за дверьми бараков.
Крошку-тлю держали в заключении строго режима. Кормили очень плохо но не смотря на все, бедное насекомое не впало в депрессию, а наоборот, поддерживало здоровый дух в своем ослабшем тельце. Малютку переполняла уверенность, что настанет светлый миг: друзья освободят её и они дружно зашагают под предводительством Крошки-Тли к новой жизни. Крошка начала писать стихи.*******
Она записывала их соком растений на стенах, макая тончайшие стебельки в слепленную из хлеба чернильницу. Готовые творения Крошка-тля нашептывала через решётку дежурившей возле острога тле номер 375, верной соратнице и помощнице.
Совободными секундами тля номер 375 зачитывала стихи нашей героини всему тлевскому сообществу:

Товарищ, только верь!
Придёт к нам вольный день!
И будет свергнут зверь!
Забыв тоску и лень,
Мы установим пень!
Пень Свободы!

Никто не будет угнетён!
И грубой силою сражён!
Наш мир был страшен, повреждён,
Но мы до воли переждём!
Воздвигнем пень хоть под дождём!
Пень Свободы!

На глазах у тли наворачивались слёзы, никто не решался нарушить благоговейную тишину, созданную дивными поэтическими строками.
Устав от поэзии Крошка-тля предавалась размышлениям о роли тли в природе и прочим философским вещам.
- Ты знаешь, - обращалась она к песчинке в стене, - почему один жалкий муравей ценится дороже всех нас? За убийство тли ему не будет ровным счетом ничего, тогда как тлю, убившую муравья, неминуемо ждёт гибель. Почему одно насекомое важнее другого?
Через сутки заключения в камеру перестали заходить муравьи. Как будто просто исчезли, ни одного звука не доносилось из-за закрытой двери. Сколько бессонных минут провела Крошка тля, прислонивший к бесчувственной древесине и мечтая о той роковой похлёбке. Вскоре Крошка тля так оголодала, что, неимоверно исхудав, смогла пролезть через прутья решётки и поползла в сторону бараков.
В лесу пахло по-другому: дымом и гарью. Или Крошке-тле это только показалось, голодная галлюцинация имела место быть? Недоумённое насекомое пробиралось через стебли сухой травы, скрывавшие от её глаз небо, больно ранилo коленки о земляные комья, размером с муравья... Через некоторое время Крошка-тля выбралась на знакомую полянку, на которой располагались бараки. Муравьёв видно не было, вокруг поляны собралось всё сообщество тли. Тля номер 784 стояла на трибуне и читала стихи нашей героини, толпа ликовала, аплодировала и скандировала имя 784-ой. Крошка-тля замерла в недоумении.
Через некоторое время Крошка узнала, что муравьи ушли с этих земель, потому что тля номер 784 с помощью огромных чудовищ спалила их жилище. До этого считалось, что монстры являются выдумкой, но многие из тли их видели и могут поклясться, что это не сказка. Теперь сообщество насекомых свободно, над ним не весит муравьиное иго.
- Мы собираемся воздвигнуть памятник тле номер 784, нашей oсвободительнице! – воодушевлёно рассказывала молоденькая тля. – И на обломках муравьиного самовластья написать наши имена.
- А почему она читаете мои стихи? – Крошка-тля чуть не плакала.
- Твои? Это её стихи! – молоденькая тля разбухла от возмущения.
Крошка в отчаянии бросилась к трибуне, расталкивая локтями бывших сестёр по несчастью, oна даже забыла, что менее минуты назад была смертельно голодна.
- Номер 375! – увидела малютка в толпе знакомую.
Тля номер 375 с неохотой оторвалась от чествования Освободительницы и посмотрела на Крошку.
- Мы знакомы? По-моему, вы смутно похожи на кого-то...
С воем Крошка тля бросилась прочь.
На поселение тли опускался вечер. Где-то стрекотали сверчки и пели хором лягушки. С севера гарью и дымом подул холодный ветер.



-------
* - Через несколько лет Крошка тля издала сборник бабушкиных легенд и мифов. Он получил мировое признание, был отмечен несколькими премиями.
** - Этот день стал днём скорби тлевского общества. Ежегодно его отмечают всеобщими демонстрациями и митингами протеста. Через несколько лет представитель муравьёв принёс официальные извинения.
*** - Газету существует до нашего времени. Главным редактор является тля номер 375. Газета издаётся огромным тиражом и распространяется по всем тлевским регионам.
**** - Профсоюзная структура, разработанная Крошкой тлёй, до сих пор считается лучшей.
***** - Собрание сочинений Крошки тли можно прочесть в пятитомнике «Крошка тля. Революция и я».
****** - Информация для любопытных – описание пыток можете прочесть в двухтомнике воспоминаний тлей-парламентёров.
******* - Собрание поэзии Крошки тли можно прочесть в сборнике «Крошка тля. Поэзия и я».