Он открыл глаза где-то в середине Апреля… хотя может быть и раньше… если бы вы его спросили, едва ли он бы смог назвать вам точную дату своего рождения, все было просто – он ее не помнил. Не помнила и его мать, впрочем, он никогда и не спрашивал ее о таких пустяках. Первое что он увидел в середине Апреля был мамин нос… потом она вылизала его от макушки и до самого хвоста… он ткнулся мордочкой в мамину щеку и все стало легко и правильно. Мама была большая и теплая… она была центром мира. Мир казался огромным, добрым и очень интересным. Кроме него в огромном мире существовала мама, большое розовое одеяло, корзинка и еще одно существо, смутно напоминающее его самого, его мама тоже вылизывала от макушки до самого хвоста, и так же кормила, и показывала, как надо правильно ползать. Мир был прекрасен, жизнь была простой и понятной, и ему не приходилось задумываться о чем-то еще. Правда, в один прекрасный день он почувствовал в себе достаточно сил и смелости, чтобы заглянуть за пределы известного и хорошего доброго мира. До этого дня только мама уходила куда-то за розовое одеяло, за уютную корзинку, принося с собой новые запахи, которые поначалу не нравились ему, потому, как были не знакомы, а значит не безопасны… но сегодня… они будоражили его воображение, и он должен был… должен был во что бы то ни стало узнать, что же там? Что за границей мира?
Сперва боязливо озираясь по сторонам он подполз к краю корзинки, и чуть высунул мордочку во вне… там было страшно… но он подавил в себе сильное желание вернуться назад в безопасность и безмятежность…
- Ты куда? – пискнуло в углу.
- Я должен! – отозвался он, - и победоносно подняв хвостишко прыгнул в неизвестность…
Неизвестность приняла его с напряженным ожиданием. Под ногами не было больше ничего мягкого, ровно как и ничего розового тоже не было. Корзинка, его привычный добрый мир казался огромной скалой возвышающейся над ним. «Ни шагу назад!» - решил он и двинулся в путь. Неприятный ветерок щекотал белое пузико, косолапо переставляя лапки он вошел в неизведанное. Все предметы нового мира были огромные и враждебно косились на него изо всех углов огромного пространства. Он очень храбро держался. Знакомый запах мамы достиг его, когда он собирался разведать предназначение невиданного ранее предмета, именуемого загадочным словом «пуф» но что-то приподняло его в воздух. Все пространство наполнилось запахом мамы… она несла его обратно.
Рассеянно лизнув его в лоб, мама снова исчезла.
Он долго бахвалился перед своей сестренкой, теперь он знал, как называется этот загадочный зверь, который делил с ним маму, одеяло и корзинку.
Нужно сказать, что все, что с ним происходило, было странной цепью неких случайностей. Однако он стал догадываться о том, что все эти случайности имеют некую стройную систему! Ответы на интересующие его вопросы возникали как-то сами по себе. Мама редко говорила с ними. Его сестра тоже не была особо многословной. Но теперь он знал, что мир не ограничивается одной только корзинкой. Он носил на себе те же запахи что и мама, он изучил уже несколько миров, которые назывались «кухня», «ванная», «спальня», и «нельзя». Самым интересным из миров был «нельзя», потому что «люди» - существа на подобие бестолковых богов, которые дают пищу и создают миры, постоянно уносили его в «спальню» или в «ванную», чтобы он «подумал»… а над чем тут было думать? Люди боялись, что он испачкается… вот тоже мне, ну разве не глупость? А зачем же существует мама? Она, конечно, вымоет его от макушки до самого хвоста… это же элементарно! А вообще-то он уже совсем большой, и умеет кое-что сам!
Он научился охотиться за «тапками», хотя они иногда и мстили ему за не очень аккуратную игру, еще он умел пить из поилки, которая стояла на кухне на «столе», он мог быстрее «людей» добежать до мира «нельзя», но вот пройти туда все никак не удавалось… там… в этом не похожим ни на что мире было все очень яркое! Не розовое, нет! Наверное, розовый был единственный цвет, который он знал лучше остальных, но когда он разговаривал с мамой она сказал, что в «нельзя» все зеленое! Да! Там все двигалось, шелестело, жило, звало! Но всякий раз, увидев все это, он натыкался на преграду… преграда была невидимой… она была соткана из пространства и называлась просто «стекло».
Мама говорила, что иногда оно способно пропустить их, но не всегда.
Однако жизнь его была лишена особых потрясений и стрессов и все было в общем неплохо, пока в их вселенной, которая называлась «дом» не появились новые «люди». Они сразу не понравились ему. Они пахли другими мирами… их руки были не похожи на руки обитателей «дома». Они явно угрожали ему, его сестре и маме! Он не мог больше этого терпеть, он распушил хвост, выгнул спину и громко зашипел. Несмотря на все принятые меры, новые люди подняли его высоко-высоко далеко-далеко от мамы от корзинки… он пола… он царапался, кусался… но все было напрасно.
- Правда, он милый? – спросил чужаков человек из «дома».
- Да, мне он очень нравиться, - ответил чужак, - пожалуй, я возьму именно его, это же мальчик, не так ли?
- Да, но вы точно не хотите взглянуть на девочку?
- Нет, иначе я не смогу выбрать кого-то одного.
- Тогда берите его…
Его посадили в серую картонную коробку из-под обуви, он уже грыз такую на прошлой неделе, однако эта пахла иначе, затем запихнули тута странную ткань по структуре напоминающую их одеяло, но пахнущую по-другому, и на вкус крайне неприятную, а затем куда-то понесли… понесли… он ничего не понимал… ему было страшно… он даже не обратил внимание на то, что новый человек пронес его мимо мира «нельзя». А потом они куда-то поехали… и это было еще страшнее, чем картонная коробка… он жалобно плакал и звал маму… но никто не отозвался… и никто не пришел за ним.
- Я буду звать тебя Ромео, - сказал новый человек, опуская картонную коробку на пол в иной вселенной… он трусовато выглянул во вне и понял, что прежний мир безопасный и добрый канул в небытие…

Теперь у него было имя. Его звали Ромео. У его мамы тоже было имя… но он его уже почти не помнил. Кажется, ее звали Мадлен? Или Мартиш? А была ли у него мама? А не был ли сном весь тот добрый и безопасный мир? Теперь у него была новая вселенная. И она также называлась «дом». Там жили его сестры и братья. И было очень интересно играть с ними в догонялки, или смотреть в окно… или просто сидеть на камине, созерцая бесконечность…
И через месяц или два ему уже казалось, что так было всегда… и он полюбил своих новых людей… и он получал регулярно вкусную еду… и он был доволен и счастлив… даже недавнее «нельзя» превратилось в увлекательное приключение. Чтобы попасть в эту часть вселенной, нужно было пройти через черные ворота, закрепленные на двери, а за ними… за ними все пестрело красками и светом! Все жило и двигалось! Новые запахи, новые ощущения! Но, не смотря на это, он немного побаивался «нельзя» и редко там бывал… предпочитая созерцание…
Созерцание было ему жизненно необходимо. Оно превратилось в некий ритуал. Ромео забирается на каминную полку, Ромео устраивается между фарфоровыми часами и серебряной рамкой с фотографией, Ромео ждет… в комнату входят люди. Люди рассаживаются в креслах пить чай, и тут… тут они замечают Ромео. Ромео неподвижен, он словно часть интерьера… хоть и чешется ухо, хоть и затек хвост - ни движения! Ни шороха! Он бывало представлял себя часами… он сидел неподвижно, пока люди смотрели на него, восхищаясь, а потом нервно зевал… переминаясь с лапы на лапу просил угощение за шоу, которое он так любезно позволил им посмотреть… люди аплодировали и угощали Ромео чем-нибудь изысканным.
Своего человека Ромео сначала не очень любил. Потому что он был глупым. Он не понимал, чего хочет Ромео… он не понимал, как ему нравится играть, где его нужно чесать и вообще как с ним следует обходиться…
Вот и не правда, что та рука, что кормит всегда признается Своим Человеком, котятки, понаблюдайте внимательно, не пользуются ли вами, когда выказывают вам, как «Своему» человеку особые почести.
Но однажды Его человека долго не было… он не помнил, сколько раз становилось темно и вновь светло. Ромео беспокоился. Он не мог объяснить себе, отчего исходил этот иррациональный страх. Ответы не приходили как раньше в детстве… он бегал по дому и звал… звал Своего человека…
И вот другой человек, который его кормил… его звали Фебой, хорошее имя для кота, но не для человека, решил про себя Ромео. Поднес к нему странный предмет… он пах чем-то не приятным. Искусственным. Неживым. Но предмет говорил голосом Его человека!
- Ну что ты разволновался? – спросил он, - я скоро вернусь… все хорошо…
И, правда, на душе сделалось спокойно и легко… как это? Его человек понял Ромео! Этот глупый из отряда «люди» понял его! Оглашая окрестности громким мявом Ромео носился по всему дому и миру «нельзя», не зная, куда девать переполняющую его радость…
В конце концов, он немного улучшил ландшафт мира «нельзя» и понесся обратно в дом, сметая все на своем пути. Феб был несколько озадачен такой реакцией, поэтому Ромео был водворен в ванну, вымыт и высушен феном, а затем заперт в спальне. «Ненормальный», - констатировал Феба. «На себя бы посмотрел», - подумал Ромео. Однако, забравшись в шкаф, заснул на чем-то, что пахло Его человеком.
Ромео нередко снилось, что он человек… что он ходит на двух ногах и ест странную еду, а еще что у него совсем другая шерсть нет хвоста. Эти сны ему по-своему нравились. Обычно после таких снов Его человек обязательно возвращался. Так было и на этот раз.
Что-то внутри подтолкнуло Ромео, он вскочил на все четыре лапы, сон выветрился из головы, он опрометью кинулся вниз… он знал, что это значит «пора! Пора!». Сейчас зашелестят гравием колеса! Сейчас распахнуться ворота! Сейчас! Сейчас! Сейчас! В радостном возбуждении Ромео закладывал виражи по первому этажу своей вселенной. И возмущению его не было предела, когда Феб поймал его за шкирку и водрузил на пуф. Теперь то Ромео знал, что на пуфах надобно сидеть… еще пару месяцев назад он мог бы спокойно спать на пуфе, но теперь это стало не возможно, поскольку пуфы уменьшились в размерах самым волшебным образом, теперь Ромео предпочитал кресло, или шкаф Своего человека.
Так вот, он вырывался, протестовал и мяукал, выражая свое полное «фи» этому неполноценному двуногому! Однако «двуногий» даже не думал сдаваться, что ж пришлось перейти к экстренным мерам, Ромео недолго думая Ромео типнул Феба за руку, тот не ожидая подвоха ослабил хватку и этого было достаточно для того, чтобы Ромео ускользнул к двери.
Он поточил когти о косяк… потом побежал на кухню и немного похлебал их поилки, от таких волнений в горле пересохло, потом наскоро поел, побежал к косяку и снова поточил когти… он нервничал… чувство угнездившееся где-то в животе обволакивало все его существо, заставляя скакать точно он горный антилоп или кто-то вроде того.
- Ну, попадись ты мне! – пригрозил Феба.
Однако Ромео его угрозы уже не волновали. Как только он мысленно нарисовал себе картину возвращения Его человека все стало легко и понятно. Внутренний голос сказал: «Пора!» и Ромео уселся напротив входной двери в ожидании чуда. Ровно через 3 минуты и 16 секунд дверь открылась и на пороге появился Его человек.
- Мрррмяяааау! – сказал Ромео.
- Привет-привет, - сказал Его человек, ласково почесав его за ушкой, тут уж собрались и все остальные его братья и сестры. Ромео знал кто из них набивал себе цену, а кто вовсе не считал Фредди Своим человеком, но в тот момент ему было наплевать.
Его человек пах чем-то соленым, а еще чем-то вкусным, а еще чем-то новым и непонятным, а еще немного чем-то желтым… Ромео не смог бы вам объяснить, как цвет может пахнуть, но он знал это… знал, как каждый из вас, котятки, знает, что он человек…
Пока Его человек принимал ванну, он с важным видом расхаживал по бортику, рассказывая обо всех событиях, которые произошли в период его отсутствия, а, между прочим, кто-то утащил его моток шерсти! Да-да, его Любимый моток с колокольчиком внутри, и где он, позвольте вас спросить? Как же Он – Ромео будет теперь жить без своего мотка? Потом еще, кстати, Нико разбил вазу… да-да ту самую с кошками, которая пахла приключениями и чем-то восточным… а она была такая красивая! Между прочим Ромео очень нравилось об нее тереться!
Его человек никогда не обращал внимание на болтовню Ромео, наверняка он не понимал о чем тот повествует. Ромео иногда казалось, что Его человек глуп как клубок, смотрит на него… глаза добрые, а ничего не понимает! Но сегодня день был совершенно особенный. Ромео был в ударе. Он расхаживал по бортику ванны, ловко огибая препятствия в виде приятно пахнущих флакончиков, он даже потерся об один из них, который пах ментолом. Еще, только по секрету, Ромео нравилось грызть зубные щетки. Их мазали чем-то вкусным и заманчивым, после чего казалось, что весь мир у его лап!
«Моток шерсти, - продолжил Ромео, - его моток! Наверняка его стащил Нико, ну кто же еще? А где же так долго был Его хозяин?».
Взгляд Его человека наверное, впервые стал осмысленным.
- А знаешь что, животное? – спросил он, слегка наклонив голову влево, - знаешь, ты, где я был? Ах, Ромео, зачем же ты Ромео? Я был очень далеко отсюда… в красивых странах, там все не так, как у нас. Ты знаешь, что такое страна? Наверное, нет… (он был прав Ромео не знал). Ты можешь себе представить, десять тысяч садов и домов таких как у нас? Так это еще больше.
Ромео не знал что такое «десять тысяч», но по выражению понял, что это очень много! Наверное, это как расстояние от его вселенной до невкусного белого кабинета странного человека, который называется ветеринар. А может и еще больше?
- На наши концерты собиралось очень много людей, десятки тысяч, понимаешь? Они слушали нашу музыку и восхищались нами.
Ромео было известно, что такое музыка… Его человек часто делал музыку дома. Но она была не похожа на те песни, которые пели они с Нико или Дилайлой. Они ему не очень нравились… а когда Фредди говорил «мы» он имел ввиду еще трех людей, которые нередко бывали в их доме и играли с Ромео в моток шерсти, кстати, может быть они его и украли? А? Еще ему нравилось лежать у Брайана на коленях. Он знал, что тот большой человек называется Брайан, знал он это не потому, что запоминал всех по именам, а потому что от него лучше всего пахло, и он не боялся того, что «котик будет линять!».
- Но я скучал по тебе котик, знаешь, правда, очень скучал… по всем вам, - Его человек завернулся в теплый большой мягкий халат, - и, кстати, твой моток валяется под тумбочкой в спальне, куда вы его и загнали вместе с Нико…



Особая благодарность Липе, Какафею и Груне.