Через несколько дней Безмолвный начал приходить в себя. Медленно. Очень.
Но тем не менее, он возвращался. В конце концов, спешить было некуда - впереди бесконечность.

Ближе к обеду своего третьего дня пребывания в замке он вызвал нескольких слуг. Те поспешили тотчас прибыть - что тут говорить, слуги у Люция были и впрямь выдрессированы. Они тихо постучали в дверь, а затем, войдя, робко встали у самого порога. Безмолвный встал из-за стола, за которым он что-то записывал. Видимо, дневник... Впрочем, не важно. Он быстро подошел к слугам, на ходу хрустнув пальцами рук, а уже в следующий миг один из слуг упал на ковёр, брызгая кровью из рассеченого горла. Безмолвный, столь же быстро, сколь нанёс удар, вытер клинок батистовым платочком и бросил его на тело. Жестом приказал второму слуге убрать труп.
Просто ему надо было вспомнить, что значит отобрать жизнь. Пускай и такую ничтожную, как у этого слуги. Клинок требовал крови, и не важно, голубой или обыкновенной красной, ему подошла бы любая.
Тот, кто сейчас был вынужден называться Безмолвным, возвращался. И горе тем, с кем он не успел поквитаться при жизни... Ведь теперь он найдет их любой ценой, вне зависимости от того, темный он сейчас или светлый, и скован ли он цепями этого замка.
Он спрятал меч в ножны и вернулся к своим записям.