Сентябрьский вечер медленно накатился на Прагу, неся с собой прохладу и первые жёлтые листья. Из дверей одно из многочисленных пивных пабов вышел шатаясь полный человек в дорогом костюме с массивной цепью на шее. Человек явно был пьян. Засунув руки в карманы неровной походкой он шёл мимо ярких витрин, мимо веселящейся молодёжи, иногда останавливаясь и тупо вперивая взгляд в пустоту.
Человек свернул на одну из боковых улиц старой Праги. По обоим сторонам стояли невысокие дома по два-три этажа. Замысловатая резьба на ставнях, уют каменных крылец и другие прелести архитектуры 17-ого века не привлекали нашего героя - он явно не знал куда идёт. На встречу ему по улице брела в обнимку молодая пара.
- Эй, пацан. Знаешь как пройти к "Хилтону"?
Пражане явно не поняли вопроса, заданного по-русски и поспешили обогнуть пьяного. Тот злобно прошипел вдогонку:
- Мало мы вас сук в 56-ом давили.
Внезапно улочка выплюнула русского прямо на круглую площадь, покрытую брусчаткой. На противоположной стороне площади возвышалась громада готического собора. Остроконечные шпили уносились вверх, пронизывая брюхо пражской ночи. Из глубоких ниш высовывались чудовищные лики горгулий. Массивные дубовые двери были закрыты и площадь перед собором пустовала. Он подошёл поближе и задрал голову вверх. Это архитектурное величие даже в помутненной алкоголем голове вызвало определенные впечатление.
- Ёбаны в рот,- констатировал он свои чувства.
Внезапно какое-то движение привлекло внимание человека и он повернул голову вправо. От неосвещенного участка стены собора отделилась женская фигура. Красные глаза тотчас оценили её и пошлая улыбка расползлась по жирному лицу. Высокую, стройную фигуру очерчивало чёрное длинное платье. Прямые длинные волосы цвета воронёного крыла были рассыпаны по плечам и высокой груди.
- Э, красавица, не знаешь как к "Хилтону" пройти?
Девушка ничего не ответила. Мужчина замялся, вспоминая свои куцые познания в иностранных языках.
- Слушай мисс, мы гоу ин Хилтон. У меня мани есть. Бабки бля.
Он достал из бокового кармана пачку долларов и помахал ими. Но ночная незнакомка никак не отреагировала на такой ход событий, не двигаясь она молча наблюдала за нелепыми движениями пьяного.
-Бля. Вы же русский в школе здесь учили. Фирхштейн с-с-сука?
Он вошёл в раж и направился неровными шагами в сторону девушки.
- Чё сука не отвечаешь? Я твой рот ебал. Я тебя без бабок выебу! Ты у меня щас сосать будешь!
Фигура в чёрном оставалась абсолютно статичной, в упор глядя на приближающуюся тушу. Он выбросил вперёд руку пытаясь схватить её за плечо, но тут он наконец увидел её лицо, которое было скрыто всё это время в тени. Красивые, как будто высеченные из мрамора черты, лишь немного уродовали небольшие клыки , торчащие из под верхней губы. Он остановился, как вкопанный. Быстрый, подобный молнии удар и человек плюхнулся на зад, зажимая пробитую артерию на шее. Золотая цепочка звонко ударилась о мостовую.
-Мама, - просипел он и сделал попытку встать.
Казалось бы нежные слабые руки схватили его за шиворот железной хваткой и потащили за угол собора. Место снова стало пустынным, и только кровавая узкая багровая полоска виднелась на стене собора, как будто кто-то вспорол острым ножом шкуру здания.
- Я эта...ни хотел... мамочка... - хрипел он окровавленным ртом.
Ледяные губы припали к свежей ране и она с жадностью засосала горячую кровь. Толстяк лежал, оцепенев от страха, не в силах спросить с себя это творение пражской ночи. Он чествовал, как из него высасывается его жизнь. Ощущение острых клыков у его шеи парализовало его. Толстяк смотрел на затянутое облаками ночное небо и беззвучно шевелил губами. Угроза, брошенная им всего несколько минут назад в пьяном угаре сбывалась, превратившись в кошмар. Наконец вампир оторвала от человека испачканное кровью лицо , и тот содрогнувшись несколько раз в конвульсиях затих . Тварь встала и стёрла кровь с губ.
Собор пожал очередную жертву.

Состояние: голодное