Освобождение
Дмитрий Федотов
7-11 ноября 2007 г.
Четвертые сутки он сидел в темном, но сухом и чистом, и даже не вонючем подвале. Ни одна мышь, ни один таракан, ни одно насекомое или животное не беспокоили Фернандо. В подвале этого помещения их просто не могло быть. Как и ничего другого... лишнего. Того, что могло испортить настроение хозяину.
Фернандо напряженно думал. И усиленно старался отрастить бороду и усы. "Зайдет, гад такой, так хоть испугается! – Я выскочу из темноты и прямо ему в рожу – НААаааа! Своей бородой, космами и усами! Бородку отращу поомерзительнее! Может хоть чуток, но поможет!"...
Неожиданно у Нандо возникло ощущение, что в замке двери сейчас повернется ключ, и в подвале окажется ОН. Тот, из-за кого приходилось тут сидеть. Фернандо ощетинился и приготовился к прыжку: одно ловкое движение, и своей небритостью он сможет угодить точно в лицо вошедшему!
Но ничего не произошло. Взгрустнулось. Алонсо подошел к тускло фосфоресцирующему столику и уже в который раз внимательно оглядел все, что находилось на нем: сверхновую безопасную бритву с двадцатью тремя бриллиантовыми лезвиями от Steinmetz и Gillette (возле бритвы была табличка с надписью – "для бритья"), небольшой серебристый графинчик (табличка: "питьевая вода от спонсора с повышенным содержанием серебра"), а также маленький подносик с тремя таблетками. Нандо взял одну из них, наклонился ближе к столу, чтобы в тусклом свете прочитать... "обед" - гласила надпись на первой таблетке. Испанец вздохнул. "Похоже, придется ее выпить, ведь я до сих пор ничего не ел!"
Как только таблетка была проглочена, неожиданно, в подвальчике загорелся яркий свет, столик самостоятельно свернулся и ушел куда-то под пол, а часть стены неожиданно отъехала в сторону и из пустоты в помещение вошел Рон Деннис. За ним, пыхтя, ввалился Норберт Хауг с двумя стульями. Поставив их в центре подвала друг напротив друга, он отошел и встал возле выхода.
"Убежать мне не дадут" - мелькнуло в голове Алонсо, глядя на широкоулыбающегося Хауга. Почему-то добродушная улыбка немца немного подняла настроение испанцу и он, уловив едва заметный жест Рона, присел на один стульчик.
- Ты напрасно не воспользовался новейшей бритвенной разработкой. Мне не очень приятно созерцать твое лицо, но что поделать... И я рад, что ты съел твердый дозированный высококалорийный обеденно-лекарственный препарат. Он поможет тебе (Фернандо морщился от очередного потока "ронспика") правильно сосредоточиться на тех идеях, которые я сейчас буду излагать.
- Валяй.
- Первое: ты в подвале нашего Парагона, как ты догадался, вероятно. Второе: общественность, и некоторые твои друзья (Деннис ухмыльнулся) уверены, что ты сейчас в трехмесячном отпуске. Более того, некоторые из них, наиболее настойчивые, просто мечтают с тобой встретиться как можно быстрее.
После этой фразы Рон достал из кармана своей черной кожаной крутки мобильный телефон, и дал Фернандо прочитать последние sms-сообщения: "Дорогой, позвони, я волнуюсь, очень хочу тебя увидеть ради обсуждения нашего договора. Флав", "Алонсо, черт тебя подери, быстро приезжай на базу в Энстоун. Бриаторе" и "Прости пожалуйста, я с трудом выбил эти хреновы деньги на твою зарплату, как только будет возможность, позвони мне пожалуйста. Флавио".
- Как видишь, - продолжал Деннис, пока Нандо читал сообщения, - если ты хочешь в следующем году выступать в Формуле-1, тебе следует поторопиться с принятием нашего решения!
- Слушаю, - хмуро ответил гонщик.
- Хорошо. Ты молчишь о том, как в нашей команде относились к тебе, о том, что у вас с Льюисом на протяжении всего сезона были прекрасные отношения и равные возможности. Мы расстанемся по-доброму и никаких неустоек никто никому не будет платить... Конечно, я не идеалист, и прекрасно понимаю, что ты можешь молчать месяц, два, три... но потом, как и вся твоя нация, взорвешься, и выскажешь первому попавшемуся журналисту чудеснейшую историю. Чтобы этого не случилось, мы составим специальный контракт, где ты обязуешься в случае своей болтливости уплатить нам штраф в размере... ну, скажем... Норберт, сколько бы ты хотел?
- Двадцать пять миллионов долларов! – Брякнул немец.
- Так вот, Фернандо, за болтливость ты заплатишь двадцать пять миллионов долларов. А если будешь послушным и тихим, то все будет хорошо. Подумай над этим.
Фернандо уже все решил, но все же решил спросить.
- А что, если я откажусь?
- Три месяца в этом месте и обеды в виде таблеток.
- Хорошо, я согласен на контракт.
- Норберт?
Хауг достал из кармана своих брюк дипломат, открыл его, вытащил из него кипу бумаг и подал Алонсо.
- Распишешься на последней странице.
Через час подпись испанца стояла в нужном месте, а Рон давал дружеские советы.
- Требуй зарплату побольше, гонщика как можно менее опытного, не слишком быстрого и так далее. Ты сам уже знаешь.
- Да, знаю. Прощай, Рон! Прощай, Норберт!
- Прощай, Фернандо!
Спустя пять минут Фернандо Алонсо был на улице и уже разговаривал по телефону: "...да... да Флавио. Я, может быть, подпишу контракт с "Рено". Что значит "я тебя?..." Так лучше. Сколько я хочу?... Ммм... Двадцать пять плюс... ммм... тридцать, нет сорок... ну хорошо, тридцать пять... да не разоришься ты! Короче, шестьдесят миллионов долларов в год!... Флав?... Ну почему, а на что я буду жить?... Да, я ушел из "Мак-Ларена" не с пустой головой. Пара конструкторских идей уже на флэшке".
"Рон, неужели ты думал, что я буду молчать?"
...
- Мой дорогой мальчик, ты, действительно, стал дороже мне! В прямом смысле слова!.. Да, я уже выслал свой вертолет за тобой.
Седовласый итальянец вздохнул: "Неужели они думают, что я выращиваю эти деньги?" Он подошел к сейфу, открыв его, достал старый дробовик и хоккейную вратарскую маску...
- Нандо, какой ювелирный магазин ближе всего к нашему офису? Steinmetz?... Ну, что ж, Steinmetz, так Steinmetz...
Бриаторе выключил телефон и посмотрел в сторону дожидающегося Пике: "Придет Алонсо, скажи ему, чтобы дождался меня, - я пошел к спонсорам за его зарплатой!"